Когда у меня будут дети, я уж позабочусь, чтобы они читали сколько положено. В конце концов, на то и придуманы телесные наказания, разве нет?
ак писать книги? Нет ничего проще. Садишься и таращишься на чистый лист бумаги, пока глаза не вытекут.
С моим чувством реальности все в полном порядке. Я сдаю его на техобслуживание каждые две недели.
Люди, которые делают кино и книги в США, считают своих читателей и зрителей (совершенно незаслуженно) круглыми идиотами. Когда с тобой из года в год обращаются как с идиотом, ты волей-неволей начинаешь реагировать как идиот. Но стоит только дать этим людям хоть что-нибудь приличное, они вздыхают с облегчением и восклицают: “Ну, слава богу! Наконец-то!”
я хочу сказать, если кто-то из прессы захочет его классифицировать, он запросто сможет сказать, что “Автостоп…” – это помесь “Монти Пайтона” с “Доктором Кто”. И в каком-то смысле он будет прав.
Это просто одно из тех великих и неповторимых порождений больного ума, которые обречены на успех. Оно не делает скидок на предпочтения публики; оно просто приходит и делает свое дело.
Он счел, что я реагирую слишком остро, а я счел, что он – бесчувственный чурбан. Так и начинаются войны…
никто другой не представлял, что это будет за шоу и как его делать.
Джеффри и сам понятия не имел, как работать с «Автостопом…», но незадолго до выхода второго эпизода Дуглас признался ему, что и сам этого не знает, и Джеффри вздохнул с облегчением. Это сильно упрощало дело.
“Ну что, хорошо? Смешно или не очень? Что ты думаешь об этом сценарии?” И он действительно не знал. Мы с вами знаем, что его книга хороша, но объяснить, чем она так хороша, просто невозможно. А если невозможно объяснить, то невозможно и написать какое-то подражание. Я думаю, что именно это и есть признак гениальной книги».
мне никогда не давались роли гномов – с ними вечно была масса проблем»
«Готовые модели я ставил на комод, и мало-помалу там собралась целая выставка. Но за комодом у нас стояло большое старое зеркало, и в один ужасный день оно упало и раздавило мои самолетики. Я очень огорчился и с горя забросил свое хобби навсегда. Воистину, то был удар слепой судьбы…»
Фактически под этим девизом – «Опять ничего не пишется!» – и прошла вся его дальнейшая писательская карьера.
Все думали, что у меня богатая внутренняя жизнь, потому что признаков хоть сколько-то осмысленной наружной жизни я не выказывал».
На самом деле я понятия не имею, живет или нет, – но все-таки приятно думать, что и в такое далекое путешествие можно отправиться уже прямо сейчас, если кто-нибудь тебя подвезет.
Но больше всего мне понравилось брать у Дугласа интервью и наблюдать, как он ухитряется оставаться одновременно веселым, серьезным и чуть-чуть озадаченным.
Джеффри и сам понятия не имел, как работать с «Автостопом…», но незадолго до выхода второго эпизода Дуглас признался ему, что и сам этого не знает, и Джеффри вздохнул с облегчением. Это сильно упрощало дело.