Глава 2
Пояс царицы амазонок

Ипполита уже от рождения была неоспоримым лидером. Природа наделила её умом, ростом, красотой и целеустремлённостью. Ещё в детстве она мутузила будущих охотников, борясь за равноправие. Она уже тогда обладала, в полной мере, тем, что сегодня называется модным словом «харизма».

По мере взросления, её феминистские устремления лишь усилились, и она создала первое в мире движение феминисток. В движение входило около десятка юных персон женского пола, включая сюда и самого лидера.

Феминистки вели себя воинственно и, где-то, даже, агрессивно. Главным требованием движения было признание равноправия полов в области охоты. Были, конечно, и другие вопросы, связанные с равноправием полов, однако, они, пока, не стояли на повестке дня.

Феминистки, наравне с представителями мужского пола, обучались премудростям охоты. А когда, в достаточном количестве, расплодились одомашненные лошади, то и искусству верховой езды. В этой компоненте они стали столь хороши, что превзошли мужчин. Езда на лошади им так нравилась, что, даже, внутри собственного дома, или, как они выражались, пещеры, они иногда ездили верхом.

За воинственность и любовь к личной свободе их стали называть амазонками, а Ипполиту, предводительницу феминисток, царицей амазонок.

Амазонки славились гордым и независимым нравом. Мужчин презирали. Правда, не всех. Добытые, на охоте, трофеи потребляли в узком, исключительно феминистском, кругу.

Среди красавиц-амазонок, особой статью выделялась их предводительница. Для женщин она стала законодательницей мод, а для мужчин – непреодолимым центром притяжения. Особый шарм царице амазонок придавал её роскошный пояс. Он вызывающе эротично подчёркивал её осиную талию. Пояс украшала золотая пряжка необыкновенной ручной работы. Её выковал сам Гефест, в знак уважения к общественному поприщу царицы. Получился не пояс, а загляденье. Многие нефеминистки завидовали Ипполите, кто белой, а кто чёрной завистью. И все, без исключения, страстно желали обладать им.

Не миновала сия чаша и дочери Эврисфея, Заи. Фигурой она пошла в отца. При ходьбе её тоже, чуть-чуть, перекашивало, поэтому забирала она всё время наискосок. А вот двигайся она в поясе Ипполиты, тогда другое дело! В поясе, она бы выглядела неотразимо. Да что там говорить, Зая, может быть, стала бы пригожее самой царицы амазонок!

Вот и заявила она своему отцу, что страстно желает иметь царский пояс. Ни больше и ни меньше! Он красноречиво пытался оговорить её от пустой мечты. Всё напрасно. Дочь была такой же упёртой, как и её родитель. А может, ещё упрямей. Она доставала его своим нытьём до тех пор, пока он, наконец, не сдался.

Эврисфей стал искать случая, чтобы встретится с Ипполитой. И вскоре, такой случай представился. Он случайно увидел костёр, вокруг которого сидели вольные амазонки и неторопливо трапезничали. При этом, они громко беседовали и звонко смеялись.

Не дойдя, десятка два шагов до костра, Эврисфей робко позвал:

– Ипполита!

Предводительница амазонок резко обернулась. Увидев нескладную фигуру Эврисфея, сострадательно спросила:

– Чего тебе, старик?

Эврисфей смущённо переминался с ноги на ногу: он не знал, как озвучить свою дерзкую просьбу.

– Я… я хотел бы…

Ипполита перебила его:

– Ты голоден?

И не дожидаясь ответа, царственно протянула ему большой кусок жареной дичи.

– Бери, старик и уходи. Не мешай нашей трапезе!

Эврисфей отрицательно замотал головой.

– Я не хочу есть.

Царица амазонок удивилась:

– Тогда зачем пожаловал?

Эврисфей продолжал, неуклюже, топтаться на одном месте. Он всё ещё не решался обратиться к блистательной Ипполите со своей абсурдной просьбой. Его нерешительность, Ипполита истолковала по-своему:

– Неужели ты влюбился?

Не дождавшись ответа, она рассмеялась, звонко и заразительно. Царицу дружно поддержали её подруги.

Эврисфей растерялся. Ипполита, сквозь смех, поинтересовалась:

– В кого же, старик? Кто она, твоя счастливая избранница? Назови её имя! Ответь нам скорее, ибо мы все сгораем от нетерпения!

Новый взрыв хохота оглушил его. Терпеливо переждав буйную волну веселья амазонок, Эврисфей, наконец, изложил то, зачем пришёл к ним:

– Ипполита, подари мне свой пояс!

Лидер феминисток не поверила своим ушам. Она изумлённо переспросила:

– Мой пояс?

Эврисфей, заискивающе, подтвердил:

– Именно так, прекрасная царица!

Царица амазонок, снова, расхохоталась. Теперь она смеялась над гостем:

– Зачем тебе мой пояс, старик? Ты и без него хорош!

Выражение её лица, вдруг, стало жёстким.

– Не смеши меня, старик! Иди-ка ты, лучше, своей дорогой и не мешай нам пировать!

Она, равнодушно, отвернулась от него и продолжила трапезу.

Делать нечего. Эврисфей, молча, повернулся и ушёл. Ушёл, унося с собой обиду на гордую и насмешливую феминистку. Он пока не знал, как отомстить предводительнице амазонок, за своё уязвлённое самолюбие, но был уверен, что, со временем, что-нибудь придумает.

Домой ему идти не хотелось. Там его ждала капризная дочь и ждала, непременно, с царским подарком. Чтобы оттянуть неприятную встречу со своим чадом, Эврисфей решил подышать вольным воздухом и случайно наткнулся на гуляющего Геракла. Тот неспешно шёл по безлюдной улице, играя своей дубиной, словно тростью. Улица, естественно, была пустынной. Во избежание непредвиденных неприятностей, всё местное население во время прогулки Геракла предпочитало, как всегда, сидеть дома.

Эврисфей, этой встрече, обрадовался несказанно. Она, тут же, подвигла его к светлой идее. Нарисовалась возможность одним махом решить все проблемы: и отомстить заносчивой феминистке за своё ущемленное самолюбие, и заполучить бесценный подарок для родного чада. Оставалось, только, как следует поработать с Гераклом, правильно направив его неукротимую мощь в нужное русло. Такая психологическая комбинация, Эврисфею удавалась, уже, не один раз. И это несмотря на сопротивление наивного Геракла. Здесь, главное, не заиграться!

Хитромудрый плут стал посередине улицы и поднял вверх свою короткую, сухую руку.

– Эй, Геракл!

Гора мышц недовольно остановилась перед хлипкой преградой.

– Снова ты?

Отец Заи торопливо подтвердил:

– Конечно, я

Геракл боднул короткой стрижкой.

– Как ты мне надоел!

Эврисфей в ответ, лишь, заискивающе улыбнулся:

– А ты мне нет, Геракл!

Юный боец, зная прилипчивую натуру Эврисфея, спросил в лоб:

– Чего тебе?

Эврисфей, подобострастно, заглянул в глаза Гераклу:

– О, Геракл…

Юный атлет поморщился.

– Не тяни!

И Эврисфей не стал тянуть кота за хвост.

– Геракл, мне нужен пояс царицы амазонок.

Геракл удивился:

– Что? Пояс царицы амазонок?

Эврисфей смущённо опустил долу глаза.

– Да…

Атлет усмехнулся:

– Зачем он тебе?

Хитромудрый плут взмахнул своей тощей рукой так, словно отгонял назойливую муху.

– Точнее, он нужен не мне.

Облом хмыкнул, в недоумении:

– Тогда, кому?

Эврисфей сморщился так, словно у него, вдруг, заболел зуб мудрости.

– Моей дочери, Зае.

Геракл развёл руками.

– В чём же дело, Эврисфей? Раз пояс нужен твоей дочери, то и добудь его сам!

У Эврисфея трогательно заволновалась нижняя челюсть.

– Я уже пробовал…

Геракл насмешливо спросил:

– Ну и как?

В голосе Эврисфея послышались блеющие нотки:

– Не получилось. Вместо пояса Ипполита предложила мне идти…

Глаза Геракла озорно блеснули:

– Куда?

Плут отвёл глаза в сторону.

– Своей дорогой.

Геракл повеселел ещё больше:

– А что ты?

Эврисфей почесал острую макушку.

– Я и пошёл…

Геракл рассмеялся:

– Если ты, сейчас, не отстанешь от меня, то я, с удовольствием, предложу тебе, то же самое!

Эврисфей трагически воздел к небу свои короткие, сухие руки.

– О, Геракл, как ты не прав, как не прав!

Юный атлет немного опешил.

– В чём же я не прав?

Эврисфей печально покачал головой.

– А в том, что не желаешь выслушать меня до конца.

Геракл пренебрежительно усмехнулся:

– Что же интересного ты можешь мне поведать?

И тут Эврисфея понесло:

– Знаешь, Ипполита заявила, что пояс у неё не отберёт ни один мужчина!

Геракл, с сомнением, посмотрел на плутоватого собеседника.

– Так и сказала?

Эврисфей соврал, не моргнув глазом:

– Именно так!

Потом, добавил:

– А ещё она сказала, что сильнее всякого охотника!

Детина добродушно рассмеялся:

– Это правда?

Эврисфей продолжал фантазировать:

– Правда!

Хотя, Геракл всё ещё сомневался в словах Эврисфея, но, уже, не так сильно:

– А почему бы и нет? Охотники, ведь, действительно, слабые, а Ипполита – сильная женщина!

Видя, что игра пошла, Эврисфей открыл свой главный козырь.

– А ещё Ипполита намекнула, что она, даже, сильнее тебя, Геракл!

Геракл сжал губы.

– Меня? Я не ослышался?

Эврисфей, вдохновенно, продолжал лгать дальше:

– Нет, Геракл ты не ослышался. Ты же знаешь, что я всегда говорю, только, правду

Детина засопел, как бык на красную тряпку.

– Несчастная женщина!

Плут осознал, что доверчивый, как младенец, юный переросток созрел окончательно, и что приспела пора внушить ему основную мысль.

– В самом конце нашей беседы, она со смехом сказала, что тебе, Геракл, вовек, не отнять у неё её пояс!

Геракл начал закипать.

– Её пояс?

Плут шустро подтвердил:

– Её пояс!

Юный атлет презрительно посмотрел на хлипкого собеседника.

– Не смеши меня, Эврисфей!

Лицо прохвоста обрело лисье выражение.

– Неужели отнимешь?

Геракл заиграл желваками:

– Легко!

Лисье выражение, на лице Эврисфея, заострилось в нужном направлении, ещё сильнее.

– И отдашь его моей дочери Зае?

Геракл, в запальчивости, как всегда, сказал лишнее:

– Отдам!

Не верящий своему счастью, плут решил закрепиться на достигнутых рубежах.

– Ой, я, что-то, сомневаюсь.

Но Геракла было уже не остановить:

– Отдам! Я сказал!

Эврисфей прищурил левый глаз.

– Когда?

Геракл решительно отрезал:

– Завтра!

Эврисфей довольно потёр свои короткие, сухие руки.

– Завтра? Прекрасно! Я так и скажу своей дочери! Утро следующего дня выдалось погожим и тихим. Куда не глянь, везде вёдро.

Геракл бескомпромиссно шагал к утреннему костру звонкоголосых амазонок. На его плече, небрежно, покоилась могучая дубина.

Молодые амазонки, сидевшие кружком, с неподдельным интересом смотрели на приближающуюся гору мышц. Они весело перебрасывались быстрыми взглядами, что-то шептали друг другу на ухо и смеялись. Смешливое, звонкоголосое общество юных красавиц смутило неловкого увальня. Его воинственность сразу, куда-то испарилась. Он робко остановился в некотором отдалении от костра. Залюбовался восхитительным зрелищем. Особенно, его поразила красота Ипполиты. Царица амазонок напоминала ему пантеру, гибкую, пластичную и невообразимо привлекательную. Ипполита насмешливо прищурила свои изумрудные глаза.