– Спровадил?– Сергей подливал чай в кружки "мазурикам".– Ешьте, хлопцы, какой-никакой праздник у вас сегодня.

– Спровадил,– улыбнулся Михаил.– Лейтенант попался покладистый, даже стрелять не стал. Оперативно прибыли. Минут десять всего прошло.

– Да их теперь на каждом углу,– просипел с набитым ртом Кот. Тарелки с бутербродами заметно опустели.

– Работать мешают?– посочувствовал ему Сергей.– Что там у них, Миш, в плюсе на сегодняшний день?

– Да не особенно жирно. В солдатский сидор все ценности уместились. Меха, правда, были ничего себе, но их они уже скинули барыге Хрюкину. Он совмещает приятное с полезным. А в сберкассе только время зря потратили. Не выспались, адреналина на год вперед и мужику-сторожу черепуху считай, не за понюшку табака проломили. В сейфах в обоих едва тысячу наскребли фантиков. Золотишко, правда, заныкали на чердаке, в углу за печкой, в банке из-под леденцов. Там тысяч на десять пожалуй, но тоже все больше новодел – цепочки, колечки, пару сережек с изумрудами дешевыми. Год прожить можно вполне сносно, если реализовать. Только заметут ведь в момент, так что пока складывают в банку. Если так же интенсивно продолжили бы, то глядишь к октябрьским и набили бы доверху. А сегодня на катран собирались завалиться. Есть тут "хаза", барыга один рискнул под самым носом у НКВД на Лубянке. Правда, там через одного стучат, как дятлы в тоже управление, а почему их не взяли до сих пор не знаю. Наверное, придерживают пока, к празднику. Ешь, ешь, Кот. Я за слова свои отвечаю. Ты думаешь, что на "катране" можно банк сорвать? Дурилка ты картонная. Там такая система слежения, что все твои тузы в рукаве заранее уже засвечены. Ты вспомни сколько раз оттуда без штанов сваливал?

– Свистишь?– не поверил все же Кот, переставший жевать.

– Это, капитан тут свистит, а я тебе как есть толкую. Ты ведь себя лихим каталой считаешь и "библию" листаешь с сопливых рук. Хочешь, докажу тебе, что лох ты и фраер в любой игре?

– На интерес, начальник?– оживился Кот.– В очко.

– Против твоих ставлю два к одному,– усмехнулся Михаил.

– Что? На мой рваный рупь, своих два пришлешь?– не поверил и переспросил Кот.

– Ну да,– кивнул Михаил.

– А на хрена мне твои два? Все равно на нары с вывернутыми карманами отправишь,– спохватился Кот.– Хитрый ты, начальник. Я бы на твоем месте и рупь за десять вмазал.

– Сможешь обставить, отпущу с баблом. Чтоб я сдох. И шпалеры верну, полные маслин,– Михаил сел напротив Кота.

– Отпустишь?– Кот смотрел по-прежнему с недоверием.

– Уйдете оба. Винт, смотайся за кубышкой на чердак. Маза вам поперла. Вон у Котяры уже лапы затряслись от предвкушения. По легкому бабла нарубить не терпится.

– Одного за "рыжьем" отпускаешь?– Кот ошалело завертел головой.

– Боишься, что свалит? Не боись, Семен Семеныч. Ему пади тоже интересно взглянуть как ты будешь листы загибать. И на нарах париться потом не так тошно. Будет, что на уши сидельцам лепить.

– У меня тридцать косарей, начальник. Покажи свои бабки. Я под пустой базар не подписываюсь,– Кот упрямо сжал губы и прижал квадратный подбородок к груди.

– Имеешь право,– согласился Михаил и нашлепал на стол из полевой сумки шесть новеньких пачек сотенными купюрами.– Винт, одна нога здесь, другая за трубой на чердаке,– скомандовал он сидящему в прострации медвежатнику.

– Там решетка, как в тюряге, хрен прошмыгнешь. И замок пудовый навесили. Когда успели только. Еще вчера все нараспашку было. А сегодня из арматурин сито,– буркнул тот, все же поднимаясь.

– Держи ключ,– Михаил брякнул по столу огромным ключом.– Не забудь запереть, когда обратно пойдешь. Шевелись, игру тормозишь,– подогнал он Винта и тот, схватив ключище, выскочил из комнаты. Вернулся через пять минут с банкой из под леденцов и вывалил содержимое на скатерть. Цепочки, колечки и сережки, упали на стол компактной, не солидной кучкой и Михаил сморщился, ткнув в золото пальцем:

– И стоило под пули лезть из-за этого? Сколько ставим на банк?

– Косарь,– Кот облизнулся и полез в карман за колодой. Достал ее, завернутую в обрывок газеты и лихо шлепнул затертыми картами по столу.– Поехали, начальник.

– На помойке что ли нашел?– Михаил брезгливо поворошил пальцем колоду и достал из планшета нераспечатанную упаковку.– Держи, презентую.

– Солидно,– Кот вскрыл колоду и, вытряхнув ее в ладонь, принялся шустро тасовать с треском и с лихостью опытного каталы. Продемонстрировав несколько трюков он с самодовольной улыбкой швырнул тысячу рублей на стол и разбросал карты на старшую. Банкиром подфартило быть ему и карты замелькали в его руках. Перетасовав, он положил колоду на стол.

– Снимай, начальник,– Михаил сдвинул карты.

– Эх, не очко меня сгубило, а к одиннадцати туз,– выдал слоган Кот, раздавая карты. Чувствовался многолетний опыт и навык в обращении с колодой. Михаил сдвинул к себе свою карту и попросил подряд еще четыре, и опять не глядя.

– Смотреть не будешь, начальник? Два раза зарыл уже,– Кот приготовил очередную карту.– Еще?

– Давай,– Михаил открыл шестую карту, и ей оказалась семерка.– Двадцать один – очко.

– Где?– Кот схватил оставшиеся пять и перевернул.– Два вальта, две дамы и король – четырнадцать. Глянь-ка, пруха тебе поперла, начальник,– скривился он, передавая колоду Михаилу.

– Как сказал Жиглов, кому повезет у того петух снесет,– улыбнулся Михаил, тасуя карты.

А дальше "пруха" продолжала переть исключительно только в его сторону и Кот наливался злым азартом, идя постоянно "ва банк". На седьмой раздаче, когда в банке оказалось тридцать две тысячи, он взопревший от волнения, наконец-то получил к десятке в прикупе еще одну и пробормотав:

– Хватит. Себе,– замер, уставившись на руки Михаила. Открытые шестерка и семерка дали в сумме тринадцать и Кот ощерился, ожидая последнюю карту. Открывшаяся девятка, дававшая перебор, заставила его подпрыгнуть и заорать.– Мое-е-е-е, сливай, начальник!!!

– Что твое? Тысяча? Без проблем,– улыбнулся Михаил.– Выиграл. Молодец. Вернул свои.

– Кончилась пруха. Сейчас я покажу тебе, как нужно играть,– хорохорился Кот, сгребая к себе чуть не проигранные все свои "трудовые" накопления и хватаясь за колоду. Однако очередное очко собранное Михаилом, опять заставило его помрачнеть и он буквально впился глазами в его руки, тасующие карты. Последовавшая серия из "ва банков", снова "трудовые" сбережения двух "мазуриков" переместила на банк и опять на седьмой раздаче у Кота пришли две десятки, однажды уже спасшие его от проигрыша.

– Ну,– выдохнул он, хлопнув ладонью по столу.– Себе. Вылетевшие два туза из-под рук Михаила и сделавшие его нищим в одну секунду, буквально огорошили Кота и он с проклятием швырнул две десятки на стол.

– Два лба,– Михаил припечатал колоду рядом с парой тузов.– С тебя, еще тридцать два куска. В долг я не играю. Рыжье и так по завышенной цене проканало. А последняя раздача вообще на голом понте. Ставить-то тебе нечего было, друг ситный.

– Стучишь?– вскинулся Кот.

– Я и на прошлой раздаче мог стукнуть, а теперь чем ответишь?– усмехнулся Михаил.– Кроме наганов ржавых, других ценностей что-то я при вас не вижу.

– Заначка у меня есть,– Кот вскочил со стула и тот взвизгнул ему в унисон.– В Смоленске заныкал. На черный день.

– Здорова, приехали. В Берлине у тебя часом нет заначек? Немец в Смоленске с лета уже. Забыл? Сейчас побежишь?

– Я место скажу, а ты потом возьмешь. Век воли не видать. Там на сто косых барахла. Лавку мы там удачно взяли перед самой войной, только когти рвать пришлось срочно, ну и прикопали "рыжье". Подельника потом менты угрохали, так что мое все теперь. На кладбище городском. Могилку я нарисую, как найти.

– Заманчиво,– Михаил подмигнул Коту.– Остается сущий пустячок. Через линию фронта махнуть в темпе вальса и клад твой откопать из могилки.

– А что? Стук ты не объявлял. Я в своем праве. Цацки на месте, зуб даю. За шестьдесят четыре косых, сто катят даже за линией фронта,– Кот огляделся по сторонам, ища сочувствие у зрителей. Сочувствие встретил в глазах Винта и попер "качать права" дальше.– Не жлобись, начальник. По понятиям давай.

– Хорошо, рисуй могилку,– Михаил сунул Коту карандаш, лист бумаги и тот принялся рисовать Смоленское городское кладбище, высунув от усердия язык. Прикрыв рисунок рукой, он что-то накарябал под ним и аккуратно сложив лист вчетверо, положил на банк.

– Банкуй, начальник. На все.

– Рисковый парниша?– Михаил перетасовал карты, раздал и открыл свою.– Шоха.

– А ты фартовый, начальник, но не в этот раз. Зря светишь шестеру,– Кот взглянул на свою и расплылся в улыбке.– Еще одну,– получив вторую, прихлопнул ее ладонью и медленно потянул к краю стола. Дотянул и подковырнул ногтем за угол. Коту явно везло сегодня на двадцатки и он сложив вместе туза и девятку, кивнул Михаилу.– Себе.

Вылетевшие одна за другой семерка и восьмерка, опять в сумме давшие двадцать одно, улыбку победную превратили в гримасу и Кот завопил, опять вскакивая со скрипучего стула: – Не чисто тут что-то. Лажу гонишь, начальник!

– Но, но. Фильтруй базар, ханурик дешевый. Ты меня за клешню поймал? Сядь и засохни,– Михаил подцепил лист с координатами и развернул его. Молча ознакомился и взглянул на замершего с бледным лицом Кота.– Поверю, хрен с тобой, что лапшу на уши не вешаешь. Если кидалово, то под землей найду, выкопаю и обратно зарою,– пообещал он.

– Ну, начальник, ну ты…– Кот упал на стул и обхватил бритую голову руками.

– Все слил, Котяра?– вежливо полюбопытствовал Винт.– Мою долю тоже?– Кот в ответ только мрачно взглянул на него и махнул рукой "отвали", мол.

– Что машешь? Что ты машешь, сучара? Распишу, козлина,– заводился Винт.

– Эй, Винтяра, ты что не согласен с конечным результатом?– удивился Михаил.– Чего ж молчал, как рыба об лед?

– Откуда я знал, что он гад, так обхезается в пять секунд,– Винт, медленно начал красться в сторону бывшего теперь дружка, так нагло и главное быстро спустивший все их общие "трудовые" накопления.

– Угомонись, Винт,– остановил его Михаил.– Хочешь, забьемся на все это бабло, что ты у меня из десяти раздач ни одной не срубишь? Вместе с кладбищенскими сокровищами,– Михаил швырнул лист с планом, на кучку золота.

– А я что ставлю?– замер Винт.

– А ты на неделю в мое распоряжение поступаешь. Родом ты, если не ошибаюсь, из Можайска?

– Рядом. Собольки деревня называется,– Винт поскреб за ухом, прикидывая стоит ли подписываться и рисковать свободой.– А чего там вам надо в Можайске?

– Собольки? Далеко от Можайска?

– Пять верст примерно,– Винт сел на стул и потер ладони.– Давай, начальник. Отбатрачу, коль не обломится. Кто не рискует, тот тля навозная.

– Окрестности хорошо знаешь?– Михаил собрал расползшуюся колоду.

– У Собольков? Знаю. Че там знать? Все исхожено. Родился и пол жизни там проторчал, пока не замели. У меня батя в лесниках еще с тогдашних, царских времен служил. Сейчас-то на печи сидит. Ну и я с ним мотался по уделу.

– Проводником, значит, к нам в группу пойдешь. Чего дернулся?

– Чего мне дергаться? Как скажешь, начальник. Только ты сперва выиграй, потом запрягай. И в клифт я ваш не полезу.

– Хорошо, выдадим общевойсковую,– Михаил шлепнул колоду перед Винтом.– Тяни, шестеру,– Винт сдвинул послушно и вытащил бубновую шестерку. Михаил вынул, не глядя туза пикового и перетасовав, раздал. За десять следующих раздач он выбрасывал себе по два туза и Винт с каждым разом мрачнел все больше и больше, наливаясь угрюмостью. И когда в последний раз Михаил опять выложил на стол бубнового и пикового тузов, то чуть не прокусил до крови губу с досады, буркнув:

– Как это ты, начальник, делаешь? Научи, по гроб обязан буду и в поминание запишу.

– Обойдусь. Фокус простой. Отбатрачишь, тогда может и покажу, если вести себя будешь правильно,– пообещал Михаил.

– Смотри, начальник. Я готов хоть сейчас в Можайск валить,– Винт, вскочил со стула.

– Не суетись, Трофим Иванович. Мое слово верное. Ты мне – я тебе.

– А мне куда?– напомнил о себе Кот.– Можно я с вами прошвырнусь?

– Ты что тоже из Можайска?

– Не-е-е-т. Я из Смоленска. Так там рядом. Верст сто по прямой. Линия фронта пляшет. Проскочим, может?

– Ишь ты. Мне-то ты там зачем? План у меня подробный. Вон даже глубина есть. Молодцы, на целый метр врылись.

– Я это…– замялся Кот.– Тоже фокус этот узнать хочу. Возьми начальник. Хрен с ним, с баблом. Как пришло, так ушло. А такое я первый раз в жизни вижу. Десять раз по два лба – это на зоне в королях, а на воле тем более. Или это колода замостыренная?

– Это мозги замостыренные,– Михаил взял колоду и, перетасовав, спросил: – Какую достать?– Кот задумался на пару секунд и брякнул: – Двойку трефь.

– На,– Михаил стряхнул ему верхнюю. Кот уставился на лежащую перед ним крестовую двойку и промямлил.

– Пошутил я, начальник. Откуда двойка? Там ее быть вообще не должно.

– Вообще-то не должно, но когда меня так убедительно просят, то я что хошь могу вынуть,– Михаил протянул колоду Винту.– Тяни четыре карты,– Винт вытащил, стараясь делать это из разных мест.

– Четырех тузов выдернул,– подмигнул ему Михаил.– Рука видать счастливая у тебя, Трофим Иванович.

Винт медленно перевернул карты и захлопал ресницами.

– Ну, начальник. Слов нет. Как с довольствием у вас?

– Нормально, не зажируешь, но и ноги не протянешь,– заверил его Михаил.

– Я готов. Котяру берете?

– А ты как считаешь? Нужен он нам? Или без него обойдемся.

– Мне до фени,– пожал плечами Винт.– Сойдет, ежели что – за вьючное. Принести, отнести.

– Не западло?

– А че? Мы не при коронах. Можем и в завязку уйти.

– Хрен с тобой, Котяра, возьмем. Но без подляны чтобы. Увижу, что неуправляем, получишь расчет.

– Век воли не видать, начальник,– обрадовался Кот.– С вами хоть на фронт, фрицев мочить.

Переодетые в красноармейскую форму Котов и Викентьев, потеряв частично индивидуальность, ухмылялись, рассматривая друг друга. А когда им вручили по автомату ППШ-а еще в заводской смазке, растерянно на них уставились.

– Пользоваться умеете?– Петр Павлович, занимающийся экипировкой "мазуриков", в течение минуты показал им, как разбирать и собирать пистолет-пулемет Шпагина. Свежеиспеченные "бойцы" оказались вполне сообразительными и "врубились" с первого раза, защелкав затворами и спуская курки.

– Солидная машинка,– Винт вытащил из шкафа простыню и, разорвав ее пополам, принялся протирать металлические части от смазки. Кот к нему тут же присоединился, довольно улыбаясь. Выписанные Сергеем красноармейские книжки, восприняли уже как само собой разумеющееся, взглянув на свои фамилии и поставив личные подписи химическим карандашом, спрятали их в карманы гимнастерок.

– Задание номер один, бойцы. Мотайте в столовку и тащите сюда Хрюкина. Побазарить нам с ним нужно срочно,– Михаил пил кофе и оба уголовника, взглянув на него, продолжили оттирать оружие от смазки, полагая, что спешить не нужно.

– Встать! Смирно!– рявкнул над их головами Петр Павлович и у обоих сработал инстинкт служивый, дремавший где-то в подкорке. Оба вскочили и вытянулись.– Напра-во. Бегом, марш!– продолжил Петр Павлович и "мазурики" выскочили из квартиры, гремя каблуками.

– Вполне справные бойцы получились из мокрушников,– Силиверстович подошел к окну и выглянул на улицу.– Уже волокут этого Хрякина. Вместе с Хрякиной.

– Ее-то зачем?– поморщился Петр Павлович.– Выть сейчас начнет. Воя тут бабьего нам только и не хватает, – а супруги Хрюкины уже влетали в комнату, получив ускорение оба коленями под зад и прикладами промеж лопаток.

Выдернули их прямо с рабочих мест и выглядели оба соответствующим образом. Хрюкина в поварском колпаке, расползшемся блином по голове и в белом же халате, а Хрюкин в военном френче без петлиц и в нарукавниках. Видать выручку подсчитывал, когда за ним пришли. Оба тряслись, лязгая зубами и увидев сразу четырех офицеров НКВД, упали на колени.

– Все как есть расскажу, товарищччи,– запричитал Хрюкин.– С повинной еще вчерась сам собирался, да вот не поспел. Верьте мне, гражданы товарищччи. Как на духу, вот супружница моя – Маня… знат.

– Что "знат" Маня?– оборвал его Михаил.– Как ты Родину немцам продал?

– Ни боже ж мой. Не продавал. Христом Богом. Государство обманул, ворованное скупал, Родину ни боже мой,– стоящий на коленях Хрюкин – мужчина на вид лет сорока, склонил плешивую голову, уставившись покаянно в пол.

– Это мы знаем. Сынок ваш где, гражданин Хрюкин?

– В армии сынуля, товарищчч. Уже два месяца, как призвали. Он не при делах. Мы ему ни че тако… Служит Родине. Как позвала, так и побежал в военкомат. Нынче с утра забегал на минутку. На фронт Артюшу отправляют. Попрощаться, стал быть, отпустили. Обнял родителев, всплакнул геройски, да и побег. Пади уже в атаку комиссар поднимает,– пригорюнился Хрюков, а Хрюкова рядом с ним запричитала:

– Кровинушка наша-а-а-а-а!

– Заткни Маню, Макарка,– приказал Михаил и Маня, получив тычок локтем от супруга в толстый бок, икнула испуганно и притихла.

– Номер части?– продолжил Михаил допрос и Хрюкин полез в карман френча. Достав лист бумаги, он развернул его и назвал номер полевой почты.

– Хрюкин Артур Макарович. Проверим. А что нам с вами делать, господа хорошие? Сдать в ментовскую, пусть крутят, вертят? Мы скупщиками краденого не занимаемся. Товарищ капитан, вызовите наряд,– Сергей козырнул и выскочил из комнаты. Вернулся он через пять минут с двумя бойцами ОМСБОНА. Передав им задержанных и папку с чистосердечным признанием Хрюкина, Михаил приказал бойцам отконвоировать бывших работников Общепита в ближайшее отделение милиции.

– Повезло вам ханурики, что Москва пока не на военном положении. Через неделю только вождь введет указом. Оформят по статьям мирного времени, плюс явка с повинной. Глядишь и мимо стенки проскользнете. Привет Сибири,– напутствовал Хрюкиных на прощанье Михаил и супругов вороватых увели.