Предисловие

Николай Михайлович Коркунов (1853–1904)^[1] был чрезвычайно разносторонним ученым. Окончив юридический факультет Императорского Санкт-Петербургского университета, он преподавал в Александровском лицее, в Военно-юридической академии и, наконец, в своем родном университете; читал лекции по энциклопедии права, государственному праву (русскому и иностранному), международному праву, истории философии права; был помощником Статс-секретаря Государственного совета. Его перу принадлежат фундаментальные исследования: «Сравнительный очерк государственного права иностранных держав» (Ч. I. Государство и его элементы. СПб., 1890), «Русское государственное право» (Т. I–II. СПб., 1892–1893), «Указ и закон» (СПб., 1894), «Пропорциональные выборы» (СПб., 1896), «История философии права. Пособие к лекциям» (СПб., 1896) и др. Однако почти через сто лет после смерти ученого можно смело заявить, что главным его научным достижением является обоснование «общей теории права» как особой юридической науки и соответственно главным его трудом – «Лекции по общей теории права» (первое издание появилось в 1886 г., а последнее – девятое – в 1914 г.). Но, как это ни парадоксально, правомерность общей теории права была безоговорочно признана только советским правоведением.

Дело заключается в том, что становление общей теории права во второй половине XIX в. оказалось закономерным результатом развития европейского правоведения, составной частью которого была и российская юридическая наука. Кризис естественно-правовых концепций, с которыми, как правило, отождествлялась философия права, был неизбежен на рубеже XVIII XIX вв. Правоведение стремительно превращалось из метафизической в практическую науку. В течение многих веков юриспруденция была наукой о «добром и справедливом», она рассуждала о правильном, должном устройстве мира, о достойной жизни. Это было, скорее, учение о правосознании, а не наука о праве как системе действующих норм. Но именно тогда были сформулированы основные правовые принципы: индивидуальной свободы, формального равенства, взаимности прав и обязанностей и т. д. Новое правоведение XIX в. отнюдь не отказалось от них, однако не могло не отозваться на фактически изменившуюся ситуацию в сфере социального регулирования.

XIX в. характеризуется ростом законодательства – это век статутного права, век конституций и кодификаций. Появление философского позитивизма пришлось как нельзя кстати. Он способствовал развитию позитивизма юридического, вдохновлял его, но не являлся его причиной. Европейские ученые-юристы получили интереснейший предмет для исследования – огромный и все увеличивавшийся массив действующих правовых норм. Юридическая наука все более превращалась в науку формальную, догматическую. Историческая школа права попыталась противостоять этому, но торжество ее было недолгим. Во второй половине XIX в. победа позитивизма в юриспруденции казалась окончательной и бесповоротной. Больших успехов добились отраслевые юридические науки, в особенности цивилистика и государственное право. В связи с этим встал вопрос об обобщающей юридической науке. Впрочем, по мнению Н. Н. Коркунова, это достаточно давняя проблема, связанная с особенностями изучения права, которое не дано исследователю в ощущениях. В праве «непосредственному наблюдению доступны лишь отдельные законы, да отдельные юридические сделки, и только с помощью научного синтеза мы соединяем эти отдельные элементы в целостное представление юридического порядка, права, как особого фактора общественной жизни» (С. 23). «Таким образом, – продолжает он, – в правоведении сильнее, чем где-либо, должно было сказаться стремление к обобщающему знанию. И, действительно, наряду со специальными юридическими нормами существует издавна стремление создать науку, которая давала бы целостное представление о праве» (С. 24).

Прежде эту задачу, хотя и по-разному, пытались разрешить энциклопедия права и философия права. Н. М. Коркунов убежден и в том, что они исчерпали свои возможности, и на смену им приходит общая теория права. Что касается энциклопедии права, то она по сути своей не могла стать обобщающей наукой, и все попытки такого рода заранее были обречены на неудачу. «Создать из энциклопедии науку наук, которая была бы вместе и самостоятельной, особой наукой и обнимала собою содержание всех отдельных наук, оказалось невозможным» (С. 34). Сложнее обстоит дело с философией, которая и родилась как наука обобщающая. Право всегда являлось предметом философского, т. е. сверхчувственного познания. Вместе с тем появление права как отдельной науки датируется Н. М. Коркуновым XVII в. и связывается с именем Г. Гроция и созданной им теорией естественного права. Своей кульминации эта традиция достигла у Канта. Противопоставление естественного и положительного права было значительно смягчено у Гегеля, но само понимание философии права сохраняется прежним: это не эмпирическое, а сверхчувственное знание. Сам Н. М. Коркунов весьма сомневается в возможности такого знания. «Заметим только, – пишет он, – что в последнее время возможность сверхчувственного познания находит себе все менее и менее сторонников. Но как бы ни решался этот вопрос в теории познания, едва ли возможно отстаивать надобность существования особой философии права как сверхчувственного познания о праве» (С. 43). Заменить философию права должна общая теория, задачей которой является обобщение материала, предоставляемого отраслевыми юридическими науками, т. е. она имеет дело с таким же эмпирическим, положительным материалом, как и они. «Таким образом, – утверждает Н. М. Коркунов, – мы имеем полное основание признать старое понимание существа юридико-философских исследований, отживающих свой век. Будущее, очевидно, принадлежит философии права лишь в смысле общего учения о праве» (С. 46).

Итак, чтобы доказать правомерность общей теории права, следовало дискредитировать философию права. Это могла сделать только позитивистски ориентированная юриспруденция. При этом надо иметь в виду, что позитивистское направление в правоведении не менее разнообразно, чем естественно-правовое. В отечественном правоведении традиционно выделяют юридический и социологический позитивизм. Терминологически это не совсем точно. Речь, скорее, должна идти об этатистском (политическом) юридическом позитивизме, социологическом юридическом позитивизме и нормативизме. Здесь не место анализировать их особенности. Важно другое: все позитивистски ориентированные юристы отрицали эвристическую ценность философии права и отстаивали необходимость общей теории права (или теории государства и права, как было принято называть эту отрасль юридического знания в советском правоведении) как обобщающей и основополагающей науки. Сам же Н. М. Коркунов создал социологизированную общую теорию права. В этом смысле он предтеча социологии права – науки, стремительно развивавшейся и сегодня превратившейся в самостоятельную и чрезвычайно интересную отрасль знания.

Иной оказалась судьба этатистского юридического позитивизма, который оказался неспособным ответить на многие вызовы XX в. Однако и он с его ориентацией на юридическую догматику сыграл важную роль в развитии правоведения. Н. М. Коркунов поспешил объявить философию права умершей. Она доказала свою жизнеспособность. Сказанное касается не только западного, но и отечественного правоведения. Позитивистски ориентированное, оно естественным образом восприняло идею общей теории государства и права, в которой в разные времена и у разных ученых доминировали то социологические, то этатистские или, наконец, философские мотивы. В конечном счете советская теория государства и права включила в себя и философские, и социологические и юридико-догматические сюжеты. В 80-х годах это было признано свершившимся фактом и оценивалось, в общем, положительно. Так, Д. А. Керимов писал, что общая теория государства и права представляет собой единство философского, социологического и специально-юридического понимания права^[2] Однако такое единство обусловливалось отнюдь не особенностями предмета науки, а господством марксизма-ленинизма, который претендовал на звание всеохватывающей системы знания.

Поэтому в подобном синкретическом виде могла существовать только марксистско-ленинская общая теория государства и права.

Сегодня общая теория переживает трудные времена. Она пытается преобразиться, отказываясь от многих догм марксизма-ленинизма, но при этом упорно стоит на старом предметном поле. Фактически современные курсы общей теории в зависимости от научных пристрастий автора приближаются либо к философии, либо к социологии права, либо что гораздо чаще, являют более или менее удачное догматическое изложение основных понятий. В связи с этим говорить о теории права и государства как единой, внутренне логичной науке не приходится. Представляется, что размежевание наук – философии права, социологии права и догмы права, а соответственно и учебных дисциплин пойдет на пользу как изучению, так и преподаванию права.

Доктор юридических наук, профессор СПбГУ И. Ю. Козлихин