© Николай Каркавин, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

За плечами долгая, по земным понятиям, жизнь, полная радостей и печалей, приобретений и утрат, жизнь в духовном невежестве на поводу страстей и жизнь в зрелом разуме в жёсткой, но ласковой узде любви ко всему сущему в мире. Эта любовь укрощает гордыню, питает чувство прощения чужих грехов, чувство милости к людям, но она и, открывая глаза на собственные грехи, немилосердно терзает душу за них. В том, что у каждого возраста свои заботы, есть доля истины, но правда ещё и в том, что мерилом зрелости человека является вовсе не возраст его, а ощущение им своего духовного стержня и подчинения ему своего бытия.

Душа радуется за тех, кто обретает духовное зрение в юные годы свои, учась охорашиваться перед духовным зеркалом, которое есть совесть человека и око Господа. Они воистину счастливы, ибо перед ними открывается смысл жизни и врата в вечность, полную животворящих плодов сотворчества с Отцом своим небесным.

Несчастны люди, живущие и умирающие в духовном невежестве, пленённые низменными страстями и собственной ленью, сковывающей разум и члены человека.

Выход в свет этой книги есть исполнение желания служения людям, есть благодарность им за то, что они служили мне, питая разум мой своим творчеством, а душу примером праведной жизни своей.

Всё сущее есть живая плоть, а время есть бытие её. Все прошлое и будущее сконцентрировано в миге настоящего, а соль этого мига в творческом сплетении чувств и разума поколений. Настоящее творчество задаёт вектор разумной жизни, что непосильно человеку без Божьей помощи, и потому оно всегда есть сотворчество с Ним. Формы этого сотворчества мистически и тонки. Это может быть интуиция, а может быть и Откровение, с которым человек-творец одновременно получает и смерть, и воскрешение.

Нет более благородной и значимой цели для человека, как, переварившись в бурлящем страстями котле жизни земной, выйти из него с очищенным глубоким, искренним покаянием за грехи свои сердцем и просветлённым Богом разумом, чтобы стать через творчество своё малой крупинкой соли жизни в солонке вселенской мудрости.

Стихи и проза

Человеческое творчество в сфере

науки, литературы, искусства…

в конечном итоге есть утверждение

Бога в этом мире и в своем сердце.

Бог

 
Истин много, но одна
Абсолютною зовётся
Кроме прочих лишь она
Вечной тайной остается.
 

* * *

Человек, одновременно принадлежа двум мирам: материальному миру и миру мистическому, мечется между ними, не находя себя.

Все беды в этом мире от атеизма и полу веры в Бога.

Только глубокая вера в Творца снимает противоречия между этими мирами и придает смысл земному пути.

Исток

 
Нам греет сердце луч восхода,
В восторг приводит запах роз,
Ласкает взор узор искусный,
Что на окне сваял мороз.
 
 
Мы утопаем в звездном небе,
Его бездонность, как магнит,
Тая в себе и быль, и небыль,
Своим величием манит.
 
 
Паденье тел, планет движенье,
Закономерность там и тут
Нас, как разумные творенья,
К Творцу-истоку приведут
 
 
Исток всему и всем Отец,
Из глаз Твоих любовь струится
В сосуды пламенных сердец
И в разум вечностью ложится.
 

Потомку

 
Годы, что листочки
Из календаря,
Бурным листопадом
В вечности парят.
Рвет листы живые
Ветер бытия.
Сорванные листья
Прошлое таят.
За моим закатом
Будет твой рассвет.
Кто-то смерть придумал,
А её ведь нет.
Жизнь не остановится,
Будет цвесть земля.
Пусть ей светит солнце
И любовь моя.
 

«Солнце в закате искусною кистью…»

 
Солнце в закате искусною кистью
Посеребрило свинец облаков,
Высь синевы, как вибрацией мысли,
Также искусно облив молоком.
Но вечереет, меняются краски,
Ночь превратит синеву в черноту.
Небо днем было бездонностью ласки,
Ночью – духовная мощь наяву.
Звезды, как женские глазки, заманят
И унесут в бесконечную даль,
Мудрость подарят и мысль затуманят,
Будто на память накинут вуаль.
 

Березонька

 
Обниму я березку
И прижмусь к ней щекой.
Красотою неброской
Ты меня успокой.
Успокой мою душу
И здоровья мне дай,
Песню сердца послушай
И другим передай.
 

Ангара

Братскгэсстроевцам посвящается

 
Среди угрюм-тайги бежала,
Байкал покинув, Ангара.
И на пути ее вдруг встала
Людская воля, как гора.
Не обойти, не сладить с нею.
Как быть красавице-реке?
Знать, не бежать до Енисея,
Как ей хотелось, налегке.
Вода в палатках замерзала,
Мошка съедала до корост.
Наперекор всему вставала
Плотина в свой огромный рост.
Так дух романтики и дружбы
Сломил неистовство реки.
Не увильнуть уж ей от службы,
Не умирать и от тоски.
Беги к своему Енисею,
Вращая лопасти турбин,
Знай, связан памятью своею
С тобой твой друг и господин,
Что обуздал тебя плотиной
И гордый нрав твой полюбил,
Героем сказочной картины
Себя потомкам сотворил.
 

Дань комсомолу

 
Сотни долгих верст
Сосны в полный рост
Вдоль таежных трасс
Разделяли нас.
Но сквозь ветра вой,
Сквозь мороз и зной
Свет любви мерцал,
Бились в такт сердца.
Комсомол шагал
По стране родной,
А за ним вставал
Чудо-новострой.
И романтика,
Как грамматика,
Научила нас
В тот нелегкий час
Языку любви,
Дружбы и добра.
По сей день в крови
Бродит та пора.
 

Зеркало природы

 
Под белоснежным покрывалом
Среди морозной тишины
Душа красой отогревалась,
Как цвет, за пазухой весны.
Из года в год, из века в век
Волшебным звуком зимней лиры
Был очарован человек,
В ней прозревал слепой и сирый.
В душе рождался огонек,
Она тонула в звездной выси.
И Богу было невдомек,
Насколько он ее возвысил.
Сей рукотворной красотой
Бог чудо сотворил с душой:
Ей стыдно выглядеть уродом
В волшебном зеркале природы
 

«Туман белесым одеялом…»

 
Туман белесым одеялом
Покрыл все краски бытия.
Природа будто бы устала
От солнца, ветра и дождя.
 

Черемуха

 
Ну как же я скрою:
Своею красою
Пленила черемуха
Сердце мое.
Средь зелени лета,
Как зимним приветом,
Вдруг шапками снега
Она расцветет.
Пышнее и краше
Черемухи нашей
Ищи, не ищи,
Все равно не найдешь.
Краса к себе манит,
А запах дурманит.
И пьяным бываешь
В гостях у неё.
И веточкой нежной —
Любовью сердечной
Согреет ваш дом
И подарит покой.
 

Небо в алмазах

 
Только вглядись и утонешь в ней сразу,
В этой бездонной Вселенной в алмазах.
Небо в алмазах, как будто магнит,
Силой неведомой так и манит.
 
 
Трепетно глядя в небесную даль,
Хочется мудрость Вселенной впитать.
В небо гляжу я, почти не дыша,
И от величия стонет душа.
 
 
Чувства мои передать невозможно:
Для перевода глас Космоса сложен.
Небо в алмазах бескрайнее, вечное,
Жизнь человечья, увы, скоротечная.
 
 
Небо в алмазах, глядели в тебя
Предки мои, и гляжу теперь я.
Также потомков пленишь красотой,
Силой манящей, такой непростой.
 

Росток доброты

 
Постучалась в ставенки
Девица-весна.
Прокатилась капелькой
По сердцу она,
Разбудила душу,
Сердце не унять.
С нежностью мне хочется
Мир земной обнять,
Приласкать обиженных,
Накормить голодных,
Растопить любовью
Лед сердец холодных,
Зачехлить все пушки,
Раны заживить,
Убедить политиков
Кровушку не лить.
Пусть же небо синее,
Капельки дождя
И морозный иней
Душу бередят,
Пусть ласкает очи
Перелив цветов,
Пусть пробьется в каждом
Доброты росток.
 

Земля – наш рай

 
Закат красив неимоверно.
И не сменял бы я, наверно,
Его, пожалуй, ни на что —
Красив, красив он на все сто.
 
 
Чудесны красок переливы.
Они, как нежные мотивы,
Волнуют сердце, греют душу
И тишину нас учат слушать.
 
 
Она поет в лучах заката.
О, как вода на перекатах,
Нежна, игрива и мощна
В момент заката тишина!
 
 
А как величествен восход!
А как бездонен небосвод:
Днем голубой, а ночью чёрен,
Заманчив и иззвездозёрен.
 

«Пирог российский разрезался…»

 
Пирог российский разрезался
И негодяям доставался.
Куски хватались без гроша —
Была валютою душа.
 

«Сейчас стучатся в дверь дензнаком…»

 
Сейчас стучатся в дверь дензнаком,
А я хочу стучаться лирой.
Жить многие хотят со смаком,
А я хочу любви и мира
 

«Да, миром ныне правит дьявол…»

 
Да, миром ныне правит дьявол,
Но Русь святая – наша мать!
Ужели, русичи, позволим
В позоре маме умирать?
 
 
Ужель затмили деньги очи
Твоим сынам, о, Русь моя?
И боль твоя и твои корчи
Им ни о чем не говорят?
 

Раздумье

 
Прочел я рассказ – сюжет ясен и прост,
Но в сердце невольно родился вопрос.
Итак, по порядку: в лесу под Москвой
Жил дедушка Яшин в сторожке лесной.
Полвека там жил и трудился старик,
Порядочный, честный советский лесник.
За труд свой наград он себе не просил,
Но орден ему сам Калинин вручил.
Соседом по службе работал Блинов —
Хозяином был он соседних лесов.
Когда подкатила война к тем местам,
Погиб наш старик и погиб неспроста:
Хранил типографию в подполе дед.
Фашистов привел к нему подлый сосед.
Про немцев Блинов тот любил говор
«Не надо стрелять их —
научат, как жить…»,
И с легкой душою пошел к ним служить.
Красив и понятен нам мудрый старик —
Спокоен, возвышен погибели миг.
А как вот нам с вами Блиновых понять?
Немало их было и много опять.
 

Байка

 
Байку простую я вам расскажу:
Много в автобусе было народа,
Давка такая, голимая жуть.
Молодец вот из дубовой породы:
Рожа лоснится, одет – загляденье.
Едет «дитя» на переднем сиденье.
Рядом бабуля стоит чуть дыша,
Я вам скажу: «Одуванчик-душа».
Молодец к ней интерес проявил:
– Ножки твои, не болят ли? – спросил.
– Как же, сыночек, болят, ой, болят.
– Видно, молоденькой много стояла,
Старшим сиденье свое уступала,
Вот они, ножки, теперь и болят.
 
 
Если бы ноженьки только болели,
Глядя на вас не болела душа,
Мы б на потомков с надеждой глядели
И доживали бы жизнь не спеша