Глава 3. Путешествие продолжается

Выспавшись, я снова отправился в путь. Метры плавно перетекают в километры, а затем в десятки километров. Даже сотня для меня не предел. Тренированные ноги уверенно несут вперёд, не чувствуя усталости. Маленькие заброшенные деревушки и городки сменяются полями и небольшими лесными массивами. Иногда попадается живность и пугливые оболочки, которых издали легко спутать с обычным человеком. Острой нехватки в пище я пока не испытываю и поэтому не охочусь. Если удастся найти поселение нормальных людей, то можно будет выменять у них еду на оружие и патроны. Заранее продумав этот момент, я прихватил с собой не один, а два автомата преследователей. Второй, для удобства, разобрал.

К вечеру я набрел на поселение людей. Небольшая деревушка, хорошо скрытая от случайных глаз большой низиной и неспешно бегущей по ней речушкой. Всего восемь домов. Местные приняли случайного путника с восторгом. Меня накормили и предоставили место для ночлега. Неприятный осадок появился, когда перед самым сном ко мне в комнату заявился старший поселения, которого я тут же обозвал барыгой, и потребовал плату за предоставленные удобства. Я, скрипя зубами, отдал ему трофейный «АКМ» и десяток патронов. Взамен барыга пообещал мне достаточное количество провизии в дорогу. Все его нудяще-кричащие доводы по части сложности выживания на данной территории, отсутствии оружия, поддержки других поселений и вечных неудач я просто пропустил мимо ушей. Подобными вещами меня не удивишь. Тертый, проходили. Вряд ли им особо поможет подаренный мною АКМ. Старое, повидавшее жизнь, оружие проработает совсем недолго, а найти к нему патроны и вовсе задача труднодоступная в данных районах. Как ни крути, но все склады со временем перекочевали в крупные города людей. Оружие стало самой совершенной валютой в условиях постапокалипсиса.

К середине следующего дня удалось поймать попутку. Конный обоз не спеша двигается в направлении небольшого городка и около ста пятидесяти километров обещает условную безопасность и отдых ногам. Ну и конечно более высокую скорость передвижения. Вот только каждый раз натыкаясь на такие обозы мне становится грустно. Лошади тащат доверху нагруженные телеги по разбитым дорогам, частично заросшим травой и кустарником. Еще чуть-чуть и от них не останется следа. Только гнилые остовы машин, и редкие мосты будут напоминать о когда-то существовавшем дорожном полотне. А сами телеги выглядят и того хуже. Непонятные гибриды, собранные из запчастей машин и максимально облегченные. Неправдоподобно смотрится дорогой литой диск вместо привычного тележного колеса. Некоторые люди оказались крайне изобретательными, а количество всевозможного хлама теперь просто умопомрачительное. Делай себе карету хоть из Гелендвагена. Главное, чтобы лошадкам было не в тягость.

Я устроился среди непонятно чем набитых ящиков и мешков, в последней из пяти, повозке и, расслабившись, решил немного покемарить. Если тебе нечем заняться, то нужно просто лечь спать. И отдохнешь и время скоротаешь. Но поспать не получилось. С другого транспортного средства заявился полненький мужичек, явно настроенный на интересную беседу.

– Не потревожил? – максимально вежливо спросил он.

– Нет, – соврал я, меняя горизонтальное положение на сидячее. – Не спится.

– Олег, – сказал он, протянув руку, на которой не хватает указательного пальца по вторую фалангу. Как ни крути мужик, но я тебя запомнил.

– Егор, – ответил я, пожав руку. Он попытался сдавить мою ладонь четырьмя пальцами-сосисками, но получив должный отпор, отдернул руку, удивленно округлив глаза.

– А ты силен, Егорка, – сказал Олег, внимательно изучая меня. – Куда топчешь, если не секрет?

– Не секрет, – ответил я. – В Урал иду. К старому другу.

– Старые друзья – хорошо… – пробормотал Олег. – А откуда топчешь? С Казахстана?

– С Алтая, – пояснил я, не понимая причину такого любопытства. Может натура, а может выпытывает информацию. Всегда нужно быть на стороже. Так Алексей Смирнов говорил.

Разговор не имел глубокого смысла и велся почти в одностороннем режиме. Олег оказался настоящим болтуном. Тараторил без умолку, осуждая всех и вся. Постепенно мы дошли до темы передвижения и отсутствия топлива.

– Ну не понимаю я, как такое могло произойти! – причитает он. – Нельзя было просто так похерить всю нефтяную промышленность. Ведь можно же возобновить добычу ресурсов и организовать производство топлива. Столько бесхозной техники кругом, а мы на лошадях. Один грузовой Урал с легкостью увезет все, что мы уже несколько дней тащим в этих хромых корытах. И надежнее, и быстрее.

– Не соглашусь, – спокойно сказал я. – Для возобновления промышленности нужны большие людские ресурсы. И электроэнергия. И еще куча всего. Промышленность нам не доступна. Но вся суть в том, что человечество даже не пытается восстановить ее.

– Возможно… – пробубнил Олег.

– Опасность! – закричал человек в голове колоны повозок. – Опасность!

Я мгновенно вскочил на ноги и чуть не грохнулся плашмя, потому что извозчик остановил лошадей. Сориентировавшись, взобрался на ящики и стал наблюдать за суетой каравана. Люди спрыгнули на землю и заняли оборону по сторонам. Вот только определить причину опасности у меня никак не выходит. Справа и слева от разбитой дороги поля. В паре километров виднеется молодой лесок. Местность ровная. Никаких бугров, оврагов и холмов.

Приникнув к прицелу, я по-быстрому провел разведку местности, но так и не смог ничего найти. Олег мягко похлопал меня по плечу. Я обернулся.

– Ложная тревога. Сегодня Федька ведущий. У него бывает клинит, – сказал он. – Сейчас ему начистят рожу и поедем дальше. Или привал устроим. Пожрём и лошадей накормим.

Спрыгнув с повозки на землю, я побежал к первому обозу. Там трое ребят уже вовсю отрабатывают ногами крикуна. Старший каравана по фамилии Арбузин в действие не вмешивается. Из всех людей я успел познакомиться только с ним и с Олегом.

Троица не унимается, и я решил вмешаться. Что такое для обученного приемам рукопашного боя человека раскидать трех взрослых мужиков? Чуть больше десяти секунд и драчуны корчатся на земле, присоединившись к тому, кого только что избивали.

– Хватит! – зарычал Арбузин. – Развели балаган!

Поднявший ложную тревогу Федька оказался зашуганным парнишкой моего возраста. Вся караванная братия в считанные мгновения собралась вокруг нас и начала усиленно галдеть, обсуждая мои действия. Арбузин молча схватил меня за руку и отвел в сторону.

– Если я взял тебя как попутчика, – начал он, – то это не значит, что ты можешь наводить тут свои порядки.

Арбузин старше меня в два раза минимум. Низкорослый коренастый мужик с большим пузом, короткими ногами и толстенной шеей. Но больше всего в его облике запоминаются глаза. Маленькие и глубоко посаженные. Поросячьи, если сравнивать с животными. Перечить ему мне не хочется, но объяснить постараюсь. Объяснить, что не стоит садить недалекого во главе колоны, а затем жестоко избивать за проступок. Слов Олега для меня было достаточно, чтобы понять, что повторяется подобное неоднократно, и тому свидетельствуют многочисленные шрамы на лице парня по имени Федька. На объяснения потребовалось минуты три.

– Я тебя услышал, – строго сказал Арбузин. – Но парням этого не объяснишь.

– Есть более простое решение, – злобно скалясь, сказал я, замечая, что толпа разбрелась по сторонам и стала готовиться к привалу. – Можно просто не садить Федьку в голову колоны. Такой вариант подходит?

– Федька видит все и вся, – объяснил Арбузин. – Очень зоркий парень. Жаль, что недалекий. Поэтому и садим его ведущим. А ложные тревоги – привычное.

– Так зачем избивать парня? – рявкнул я, не сумев сдержаться. Тёма всегда говорит, что подобное поведение когда-нибудь убьет меня. Но по-другому не могу. Хочу справедливости и точка.

– Такова традиция, – ответил Арбузин.

Мне очень сильно захотелось влепить ему кулаком между поросячьих глаз. Хорошо так влепить. С оттяжкой. Минимум нос сломать. Плохой руководитель – плохие подчиненные. Кто слабее – страдает. Вот как все изменить?

– Слышь, чебурашка! – зарычал один из парней недавно поверженной троицы. Им только-только удалось отойти от моих ударов. Стоило посильнее просадить печёнки. Видимо, немного не дожал.

– Остыли, суки! – заверещал Арбузин, и я окончательно убедился в бредовости и каламбурности ситуации, которую сам создал. Прилетевшая со стороны поля крупнокалиберная пуля стала последней каплей. Попав в голову Арбузина, она просто снесла ее до основания. Я успел увидеть, как повисла нижняя челюсть, прежде чем тело рухнуло на землю. Инстинктивно бросившись на землю, пополз в сторону, пытаясь найти укрытие. Второй выстрел прозвучал гораздо громче, если мне не показалось. Впавшему в ступор парню оторвало руку вместе с плечом.

Вот как подобное могло случиться? Я же осматривал местность на предмет опасности и не нашел ничего. Или плохо смотрел? Но факт на лицо – все мы в глубокой заднице. Кто-то атаковал караван, и этих атакующих увидел Федька, только вот по привычке никто не поверил и отмудохал парня за ложную тревогу. Эх, лучше бы мне идти себе в одиночку по лесам и полям, а не искать приключений на пятую точку вместе с большим караваном. Все это я успел подумать, пока полз по земле под громкие выстрелы снайперской винтовки, пытаясь найти укрытие.

Я полз настолько энергично, что ящерицы, сидящие в траве, умирали от зависти. С грациозностью змеи и скоростью бегущего за добычей гепарда. Впрочем, так мне казалось. На самом деле я был похож на выброшенного в сухую траву налима. Человек никогда не сравниться в ползанье со змеями. Неповоротливый и медлительный. Другое дело – встать на корточки и уже на полноценном полном приводе дать четкого драпу, чтобы из-под ботинок вылетали куски травы и земли. А лучше всего вскочить на ноги и бежать сломя голову куда глаза глядят. И поминай как звали. Многие именно так и поступили.

Я залег в небольшом углублении рядом с дорогой. Автомат покорно болтается за спиной с невежественно забитым грязью стволом. Непростительное отношение к оружию. Разрешаю отвесить мне хлесткого леща в воспитательных целях, дабы подобного не повторялось. Но, судя по энергичности выстрелов еще трех подключившихся к тотальному расстрелу винтовок, воспитывать меня скоро станет некому. Кто же вы такие, тайные негодяи, напавшие на беззащитный караван и теперь убивающие всех и вся?

Выглянув из укрытия, я попал на неприятный момент. Мой недавний собеседник Олег во всю прыть несётся по полю в противоположную от стрелков сторону. Пуля ударила его в спину, проделав в грудине солидное отверстие и окропив зеленую траву свежей кровью. Чертыхнувшись, я снова спрятался в импровизированном укрытии. Не хватало еще лишиться головы. Старший каравана Арбузин знает какого это не понаслышке, но рассказать уже не сможет.

Кто-то попытался оказать сопротивление и открыл огонь из автомата. Пару секунд стрекотания и оружие замолкло. Выстрел из снайперской винтовки сделал грязное дело. Нужно что-то делать или нас совсем уничтожат. Почему я думаю о посторонних людях? Слово «нас» не стоит использовать. Каждый сам за себя. Нужно что-то делать, либо мне хана! Вот так. Но что тут сделаешь? Лезть под пули нет никакого желания. Проверять меткость снайперов тем более. Так, стоять! Точнее лежать! У меня есть исполнитель желаний. Может он поможет.

Странную штуковину я предусмотрительно положил в карман куртки. Рюкзак-то остался в повозке, а в нём все мои пожитки. Хорошо, что в них пока нет острой необходимости. Даже патроны не нужны. Стрелять нынче в некого. Вытащив исполнитель желаний из кармана, я отметил, что странный предмет стал гораздо теплее. Ни кнопок, ни сенсорных панелей. Этакая уменьшенная копия кирпича из более современного и неизвестного науке материала. Хоть и немного теплая, но в качестве обогревателя не годится. Я осмотрел предмет со всех сторон, но способа активации так и не понял… А Странника спросить забыл. Вот тебе и первый минус. Может выкинуть его от греха подальше?

Выстрелы снайперских винтовок неожиданно стихли. Где-то неподалеку жалобно застонал человек. Потерпи, дружище, скоро костлявая заберет тебя и страдания закончатся. После попадания крупнокалиберной пули можно надеяться только на скорую смерть. Арбузин в этом преуспел. Вряд ли он успел осознать, что умер. Это было как щелчок выключателем. Светло – темно. Легкая смерть. Парням с оторванными конечностями гораздо хуже.

Вытащив нож, я попытался расковырять исполнитель желаний. Материал оказался настолько прочным, что даже безупречно заточенный нож не сумел оставить на нем не единой царапины. Бессмысленная штуковина. Появилось острое желание выкинуть ее. Я даже сделал подобие замаха в положении лежа… Но нет, пусть пока полежит в кармане. Вернув штуковину на прежнее место, я прислушался. Помимо стонов стал слышен многочисленный топот ног. Похоже, к нам движется целая рота солдат. А лошадки то молодцы. Не разбежались по сторонам. Видимо приученные к подобному. Даже запах смерти их не напугал.

Я продолжил лежать на спине в небольшом углублении, не предпринимая активных действий. Исполнитель желаний приятно согревает грудину через ткань. Старый «АКМ» валяется под правой рукой. Солнышко лижет лицо теплыми лучами, постепенно покрывая кожу загаром. Если отбросить все, что происходит вокруг, то жизнь не так уж и плоха.

Бородатый детина верхом на лошади возник надо мной совершенно неожиданно. Я особо не удивился такому повороту событий, уже пару минут как приготовившись сдаться. Лучше уж тусоваться в плену, чем отправиться на корм грызунам и насекомым. Ствол пулемета «Печенег» безразлично смотрит на меня с высоты.

– Один живой! – рявкнул всадник. – Вставай, сука!

– Еще двое живых! – долетело с конца каравана.

Мне остро захотелось объяснить человеку, что оскорблять – плохо. Есть уйма нормальных слов, при помощи которых можно унизить. Да и нет в этом смысла. Куда еще унижать то? Я пленник, а он победитель. Стандартная ситуация, не требующая дополнительных речей. Сейчас начнётся обычная процедура транспортировки. Ничего интересного. И даю голову на отсечение – меня хорошенько так обработают. Кулаками и ногами. Как Федьку, только посильнее.

Я немного не угадал. Меня вырубили гораздо раньше. Избивать не стали. Просто хорошенько приложили по голове прикладом, отправив в состояние неполноценного и болезненного коматоза…

Как меня везли и куда поместили я запомнить не смог. Только очнешься – снова вырубают. После третьего удара по голове окончательно потерялось чувство пространства и времени. Даже сны снились. До ужаса бредовые и совершенно бессмысленные.

Но, все плохое когда-нибудь кончается. Настало время пробуждения. Время активных действий, сбора информации и, если все сложится удачно, побега. Наверное, зря я загадываю…

Разлепив глаза, я приготовился к полной темноте. Не угадал. В стене вырезано небольшое окошко и свет пробиваясь в щель, развеивает мрак темницы. Все лучше, чем полная темнота. Голова гудит, словно идущий в разнос мотор. Я с трудом прикоснулся к затылку. Крови не обнаружено. Все-таки плюсы, хоть и незначительные, но есть. Организм быстро восстанавливается.

Так. В темнице помимо меня еще трое. Грязные и одетые в лохмотья люди. С улицы доноситься стабильный гул работающего генератора и редкие удары металлом по металлу. Делать поспешные выводы пока рано. Оружия мне конечно не оставили. Одежду не тронули, а вот исполнитель желаний исчез. И на кой он им? Бесполезная вещица. Что есть, что нет – ничего не изменится.

Причину стоящей в темнице жуткой вони я нашел довольно быстро. Выдолбленная дыра в полу у дальнего угла служит как отхожее место. Вокруг нее все жутко загажено. Апартаменты явно не люкс.

Две железных миски наполнены разным содержимым. В первой коричневая и вонючая вода, во второй огрызки овощей. Да, плотно поужинать тоже не выйдет. Подобравшись к одному из спящих, я перевернул его. Тошнота мгновенно подкатила к горлу. У парня напрочь отсутствуют глаза, уши и язык. Все вырезано. Не сдержавшись, я начал блевать желчью. Хрен его знает, но похоже я попал в большую задницу. Все настолько плохо, что, наверное, в скором времени смерть Арбузина станет казаться легкой и приятной.

Мои действия разбудили увечного, и он принялся судорожно дергаться и пополз в сторону. Захотелось свернуть ему шею в целях прекращения страданий. Люди способны на многое, но такого я на своем веку пока не встречал. Как говорит Тема: все когда-то в первый раз. Его совет сейчас не помешает.

Двое других оказались не покалеченными, но увидев меня вжались в угол, ни проронив не слова. Вот теперь я точно напуган. Что нужно делать с людьми, чтобы довести их психику до подобного состояния? Даже представлять не хочется.

Два часа прошли в бессмысленных рассуждениях о смысле бытия. Хочется есть и пить. Солнце так и не село, а значит в плену я около суток. При тщательном осмотре себя любимого обнаружилась небольшая странность. Там, где лежал исполнитель желаний Странника, просто отсутствует кусок куртки и футболки. Предмет словно прожёгся внутрь меня. На свету я заметил небольшое покраснение на груди. Не сходиться. Какая же должна быть температура чтоб сжечь настолько твердую ткань? Довольно высокой. Кожа точно не выдержит.

Засов щелкнул неожиданно. Я вскочил на ноги и приготовился к худшему. Рутина продолжается.

Удар ногой в живот. Красиво падаю на пол. Двое берут под руки, болезненно выворачивая суставы. Третий надевает на голову мешок и в путь…

Четыре минуты конвоирования, и я в другом помещении. Из плюсов – не воняет. Минусов пока не знаю.

Мешок небрежно скинули с головы и в глаза ударил свет.