© Недоциник, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Тихо и молчаливо

 
я просто люблю тебя
тихо и молчаливо
слова ничего не значат
они пусты
 
 
мой тайный грааль
мое золотое диво
я вряд ли смогу
однажды к тебе остыть
 
 
под звон серенад
и шум городского ветра
мой голос прольется
эхом в твоих ушах
на сердце любовь
как снег на январских ветках
целуй же меня
родная моя душа
 
 
целуй же меня
как солнце целует море
рождая своим уходом
немой закат
с тобой я парю
как ласточки на просторе
и кажется словно чудом
весь мир богат
 
 
я просто люблю тебя
тихо и молчаливо
слова ничего не значат
они пусты
 
 
мой тайный грааль
мое золотое диво
я строю к тебе
дороги
пути
мосты
 

Улыбайся всегда

 
улыбайся всегда,
даже если вокруг тоска.
даже если болят колени от ста горошин…
ведь любой, кто привык печаль за собой таскать,
очень быстро забудет о том, что считал хорошим.
 
 
улыбайся во сне,
даже если твой сон-кошмар,
и тогда отпугнешь свирепых ночных чудовищ.
у тебя под ногами свободы лежит кошма,
для людей это самое главное из сокровищ.
 
 
улыбайся другим,
но только без всякой лжи,
потому что эмоции очень, порой, заразны…
а с угрюмым лицом не хочется ярко жить,
а с угрюмым лицом все кажется дико праздным.
 
 
улыбайся, смелей!
мне радость твоя-заря,
что кромешную тьму легко наполняет светом.
если ты улыбнешься, то значит, что все не зря,
и что песня моя еще до конца не спета.
 

О людях и горах

 
Люди-горы
Такие горы
Что не видят своих вершин
Причинить они могут горе
Или доброе совершить
 
 
А у многих не лица-камень
И во взгляде крутой обрыв
Ходят словно над облаками
Обо всем на земле забыв
 
 
И бывают средь них вулканы
У которых внутри огонь
Причиняют ожоги, раны
И всем сердцем кричат: «Не тронь»
 
 
Но бывают еще и пики
Эвересты что до небес
И все кажется в них великим
Как у многих других чудес
 
 
Люди-горы
Такие горы
Что их хочется покорять
 
 
Пусть проходят недели, годы
Не воротится время вспять
 
 
Будут люди стоять как камень
И все также тянуться вверх
Чтобы небо поймать руками
И прожить свой счастливый век
 

Шагни со мной за грань

 
шагни со мной за грань
приевшейся тоски…
в твоих глазах герань,
в моих-душевный скит.
 
 
залей в словах пожар,
остался чтобы дым…
любовь мне-госпожа,
как рыбам гладь воды.
 
 
сожги весь хворост лет
на памятных полях…
ты мой песчаный след,
что вымоют моря.
 
 
пошли в пустыню град,
оковы с чуда скинь…
шагни со мной за грань
приевшейся тоски.
 

Записки одиночества

 
«Приходи ко мне, милая, пить вино-
Затуманивать разум и слушать басни.
Одиночество, правда, всему виной-
Одинокое чувство, как пламя, гаснет…
Стану жизнью нескучной тебя смешить-
В передрягах забавных бывал порою.
Не звони мне, не спрашивай, не пиши…
Только в дверь постучись-я всегда открою.»
 
 
«Приходи ко мне, милая, пить вино!
И тогда не покажется день напрасным.
С понимающим сердцем весь мир иной,
А компания-это всегда прекрасно.
Я хочу лишь попутно идти к душе,
Заходя на поляну чужих загадок…
И могу гнать проблемы твои взашей,
Чтобы путь был впоследствии прост и гладок.»
 
 
«Приходи ко мне, милая, пить вино!
Я порядком забыл, что такое встречи.
Одинокие руки уже давно
Ждут того, кто теплом их своим излечит.
Приходи ко мне, милая, приходи!
И не нужно ни повода, ни посыльных.
 
 
Человек очень слабый когда один,
А я просто хочу быть с тобою сильным…»
 

Отмерцали зарницы резвые…

 
отмерцали зарницы резвые
шум прибоя давно прошел
твое сердце
обычно лезвие
превратилось
в красивый шелк
отсвистели ветра восточные
отхрустел под ногами лед
позабыв все
порывы склочные
ты готова
шагнуть вперед
 
 
отлетали кометы-странницы
по их свету луна скорбит
у меня от тебя
останется
только память
былых обид
отмерцала зарница резвая
прокатилась весна по льду
я меняю шелка
на лезвия
в моем доме
тебя не ждут
 

Нарисуй меня, mon cher

 
нарисуй меня, mon cher,
в красках вымочи.
у моей души торшер
снова выключен…
 
 
нарисуй меня без лжи,
как и видится.
акварель в столе лежит,
дабы вылиться.
 
 
нарисуй меня! сейчас!
чтоб не корчился.
я в один момент угас,
просто кончился.
 
 
будет лампа на душе
света полная…
нарисуй меня, mon cher,
чтобы помнили.
 

Злоба вылита как сургуч

 
злоба вылита как сургуч
я в раздумьях жую табак
этот мир до того могуч
что любой человек слабак
 
 
если гири вовсю таскать
или нервы менять на лед
разве будешь гранитом скал?
 
 
время мигом тебя сотрет
 
 
жизнь закроется как шатер
станешь призраком наконец
этот мир до того хитер
что любой человек глупец
 
 
свет обрушится как кулак
и предстанет тогда золой
 
 
я в раздумьях жую табак
на себя почему-то злой
 

Interstellar

 
Я бы стал для тебя межзвездным, белым светом чужих планет,
Словно призрак галактик грозных,
Из которых возврата нет…
 
 
Рисовал бы к тебе маршруты, не смыкая усталых век.
Для кого-то вся жизнь-минуты,
Для кого-то секунда-век…
 
 
Я бы дом для тебя на небе через тернии отыскал,
Усмирил океанский гребень,
Покорил миллионы скал…
 
 
Я бы стал для тебя межзвездным,
Самым близким, в конце концов!
 
 
Только б знать,
Что еще не поздно
Мне увидеть твое лицо…
 

Молитва

 
храни меня
храни
от фальши и глупцов
 
 
пусть твой вселенский нимб
сияет над крыльцом
жилища
где полно
согретых от любви
где мать кошмаров-ночь
утратит грозный вид
 
 
храни меня
храни
я буду огражден
 
 
мой путь-всего лишь нить
 
 
пролейся же дождем
я слишком долго чах
неси большой потоп
 
 
храни меня
сейчас
храни меня
потом
 

Ветер крепчает…

 
Вера в тебя так сильно во мне крепчает,
что наделяет крыльями на рассвете.
Люди, порой, похожи на стаи чаек,
если им в спину дует попутный ветер.
Воздух как будто силится между нами,
словно его желания наши кличут…
Кто-то готов себя окружить птенцами,
кто-то всего лишь ищет свою добычу.
Каждый твой взгляд как повод подняться выше,
где облака нам будут мягки и гладки.
Кто-то желает сделать гнездо на крыше…
Кто-то мечтает двигаться без оглядки.
Вот перелетный ветер во мне крепчает.
Чувство, пожалуй, лучшая в мире птица.
Люди летят, друг в друге души не чая,
чтобы однажды где-то соединиться.
 

Кон-Тики

 
и быт мой скучный, и дом мой тихий, а на душе лишь шальная прыть.
вот сесть бы мне сейчас на «кон-тики», да к берегам незнакомым плыть.
 
 
в пути бы волны меня сносили, желая вмиг затащить на дно…
я не сдавался бы грозной силе, пусть было выжить там не дано.
 
 
мне плот бы сделался новым кровом, тоске где точно прохода нет.
в краю загадочном и суровом надежда ценится, как рассвет.
 
 
и дождь холодный,
 
 
и ветер дикий…
 
 
спешу домой, раскрывая зонт.
 
 
у пирса верно стоит «кон-тики»…
и смотрит парусом в горизонт.
 

Возвращаются

 
Возвращаются люди компасом,
Если сердце укажет стрелкою,
Возвращаются люди картами,
Где знакомые города…
 
 
Возвращаются люди голосом
С телефонной всемирной веткою,
А, бывает, приходят мартами
В новогодние холода…
 
 
Возвращаются люди мыслями,
Возвращаются фюзеляжами-
А дорога назад далекая,
И приятная не для всех.
 
 
Ностальгия ложится мысами,
Обрастает тугими кряжами,
И ласкает ее глубокая
Череда бесконечных вех.
 
 
Возвращаются люди в прошлое
Даже книгами или шутками…
Даже музыкой или кадрами
Убавляют себе года.
 
 
Возвращаются люди в прошлое
Очень краткими промежутками,
Но влетают туда эскадрами,
Зная-это не навсегда.
 
 
Возвращаются люди с бурями,
Возвращаются с ураганами…
Возвращаются обязательно,
Если повод для них велик.
 
 
Не бывают надежды бурыми,
Не бывает душа с курганами.
 
 
Возвращаются,
Возвращаются,
Потому что судьба велит…
 

Траншеи

 
Обнажила ты карту сердечных моих траншей,
Каждый камень где лег
На память тяжелым грузом.
И сейчас мои чувства-«ни выброси, ни пришей»,
Оттого и стихи-
Проклятие и обуза…
 
 
Ты идешь через ров… Повсюду лишь этот шаг,
От которого гаснут
Глаза, фонари и свечи,
Я теперь уязвим-мой внутренний город наг,
Ожидает того,
Кто быстро его излечит.
 
 
Раскрывая нутро, ты шепчешь свое «прости»,
Продолжая кидать песок
Бесконечной фальши…
Иногда даже тот, кто может тебя спасти,
Засыпает траншею…
И просто шагает дальше.
 

Тихие признания

 
в сердце парады, шествия,
флаги,
огни,
салют…
ты признавалась жестами:
«очень
тебя
люблю!».
 
 
мысли скакали бешено,
разум-то Буцефал…
мигом я стал помешанным,
внутренне бушевал.
 
 
ты не любила сказанных
истин,
речей,
основ.
знала, что люди связаны
чем-то
помимо
слов.
 
 
и продолжалось шествие…
быстро уча аллюр,
я признавался жестами:
«очень тебя люблю!».
 

Век поэзии чердачный

 
век поэзии чердачный
новым хламом подзабит…
либо строки об удачном,
либо строки из обид.
 
 
гулко плачут рифмоплеты,
поэтессы-хоть убей…
плачут мысли по полету,
находясь среди зыбей…
 
 
плачут книги «на безрыбье» —
только «раки» все кругом.
кто же пыль из рифмы выбьет
и ударит словно гром?!
 
 
век поэзии чердачный
новым хламом подзабит…
а тот век, что был удачным,
окончательно забыт.
 

Я боюсь…

 
Я боюсь
Скандинавских богинь Валькирий
И Анубиса с Ямой боюсь слегка
Я боюсь гильотины и харакири
Да реки что свирепа и глубока
 
 
Я боюсь
Что любимой не будет рядом
Что калитка домашняя заперта
Я боюсь отравлять человека ядом
Вылетающим буквами изо рта
 
 
Я боюсь
Не увидеть богатства мира
И конечно боюсь не познать себя
Я боюсь не услышать стихов Шекспира
И смотреть в отраженье почти скорбя
 
 
Я боюсь
Не успеть проводить на поезд
Не увидеть как вырастут сыновья
Я боюсь поменять широту и пояс
И не слышать знакомого соловья