Когда я беру в руки книгу, я всегда смотрю аннотацию на первой странице. Что меня поражает, так это то, что описание зачастую в корне расходится с идеей книги и содержанием. Непонятно, зачем, ведь тот, кого книга и автор заинтересует, может и не купить и не прочитать сабж, а тот, кто задастся целью прочитать, клюнув на аннотацию, может и разочароваться.
Так и с этой книгой. В аннотации было заявлено, что это "психологический детектив в духе лучших романов Агаты Кристи, написанный языком современной прозы". Неправда. Общего с Агатой Кристи здесь только труп, который обнаруживается даже не в начале романа. Т.е. не на трупе, не на расследовании строится повествование.
Кажется, что автору расследование и не нужно, просто описывается все так, что все равно узнаем мы, кто или что причина трупа. Наташе Апрелевой интереснее покопаться в психологии, судьбе, жизни одной компании, которая действительно распалась почти 20 лет назад. Так вот в книге расследуется не убийство, а нити, связывающие между собой пять человек, и нити, связывающие прошлое и настоящее. Здесь нет положительных и отрицательных героев, как и в жизни. Даже убийца вызывает какую-то жалость.
Может, так кажется из-за стиля: о каждом персонаже рассказывается его языком, тем самым, которым он и разговаривает. Читая о каком-то участнике, мы будто становимся им, надеваем его шкуру. Начинается роман с описания наших дней, потом возвращается на 20 лет назад, причем "эти 20 лет назад" делятся на взгляды разных людей-участников событий, потом опять скачок в наши дни. И читатель не сразу разберется в перипетиях этой институтской компании, кто кем стал, кто на ком женился и кто как изменился. Повествование чем-то напоминает схему "Легкого дыхания" Бунина - те же скачки в фабуле. И это нормально и правильно, так и в жизни: нет настоящего без прошлого и нет людей без прошлого, и ничего не поймешь и не узнаешь, не разобравшись в прошлом. И вот, когда прошлое выяснено и никакой загадки не осталось, наступает развязка или развязки.
Вот такой роман, не детектив, а скорее психологическая драма.