Редактор Наталья Терликова

ISBN 978-5-4490-9222-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Обращение к читателям

Дорогие читатели!

Наш альманах продолжает знакомить вас с творчеством участников литературного объединения «Понедельник».

Четвёртый выпуск альманаха объединил в одной книге авторов из Израиля, США, России, Украины!

Вы откроете для себя не только новые имена, но также познакомитесь с произведениями уже полюбившихся вам авторов – участников прошлых выпусков альманаха «Понедельник».

В четвёртом выпуске альманаха вас ждут захватывающие рассказы, написанные в жанре городского фэнтези, любовная лирика, рассказы о войне, исторические рассказы, сатира и ирония, сказки и прекрасные поэтические строки наших авторов.

Предисловие

Начинался наш «Понедельник» осенним субботним утром 2016 года. Когда волей судьбы или счастливого случая столкнулись семеро неизлечимых оптимистов: Наталья Терликова, Хелен Лимонова, Инна Рогачевская, Рая Бержански, Лариса Львовская, Лара Домнина, Илья Аснин.

Поговорили, обсудили и решили открыть студию для истинных гурманов литературы. И у них получилось.

Сегодня Международное литературное объединение «Понедельник» состоит из реальной студии для начинающих писателей и нескольких виртуальных групп. Реальная студия находится в городской библиотеке города Мицпе-Рамон, где по понедельникам проводятся занятия с авторами и встречи с читателями. Виртуальные группы на «Фейсбуке»: «Понедельник начинается в субботу», «Понедельник – 4», «Понедельник – 5» и «Понедельник на Дону» – в них насчитывается более двухсот авторов, которые сотрудничают с литературными редакторами, критиками и экспертами, улучшая уровень и качество своих произведений. Группы «Понедельник – 4» и «Понедельник – 5» объединяют авторов четвёртого и пятого выпусков альманаха; группа «Понедельник на Дону» – ростовчан из разных стран. Группа «Понедельник начинается в субботу» объединяет всех участников ЛитО «Понедельник».

Координатор ЛитО «Понедельник», руководитель студии «Понедельник начинается в субботу» – писательница Наталья Терликова.

Главный редактор выпуска «Понедельник – 4», технический редактор – писательница Инна Рогачевская.

Авторы ЛитО «Понедельник», Израиль

Злата Коэн (1934—2014)

Моя мама, Злата Коэн, ушла из земной жизни в 2014 году, но часть её светлой души осталась здесь, в её талантливых книгах, потомках и всех тех, кто был с нею знаком. Родилась она на Западной Украине, и вопреки прогнозам преподавателя украинской литературы, о том, что еврейка не может знать «украинську мову» на пять баллов, с отличием закончила факультет журналистики Львовского Университета.

Почти сорок лет работала в известных редакциях и издательствах Украины и России.

В Израиль приехала в 2001 году. Здесь начала писать сказки для детей и взрослых. Одна из сказок – «Дельфин и птица» – представлена в нашем альманахе.

Наталья Терликова

Дельфин и птица

Сколько помню себя, я с детства сочиняла фантастические истории. Рассказывала их сверстникам в детском доме, где во время Второй мировой войны, работала воспитателем моя мама Фейга Брикман. Позже развлекала фантасмагориями школьных подружек.

Когда училась в университете, публиковала причудливые рассказы в студенческой многотиражке. Иногда мои сказки появлялись на страницах газет.

Очень любили слушать мамины байки дочери и внучки.

Эту сказку я посвящаю самым дорогим людям: маме – Фейге Брикман и папе – Натанелю Кагану.

Далеко-далеко в синих горах жила маленькая девочка с голубыми, как небо, глазами. Глазами, в которых играли жемчужные огоньки. Далеко-далеко за горами, на берегу теплого, ласкового залива жил маленький мальчик с карими, как янтарь, глазами. В них искрились отблески солнечных бликов. Они ничего не знали друг о друге. И только в снах – виденьях, тревожных, восторженных или радостных, совершенно одинаковых снах, играли друг с другом.

Горные гряды, где обитала девочка, были когда-то дном древнего моря, и, случись что-либо потрясающее на Земле, воды ласкового залива, расположенного многим выше гор, залили бы их, образовав глубоководный бассейн. Но об этом никто не думал, тем более дети, игравшие во сне друг с другом, с дельфинами и птицами.

– Ты будешь жить со мною на берегу теплого залива, – говорил быстроногий мальчишка своей светлоголовой подружке, – и ловить рыбу.

– Нет! Мы будем с тобой играть в моей хижине и слушать пение птиц, – возражала горянка.

Они спорили и резвились. И птицы летали стаями, криком вторя их смеху, а дельфины на своих крепких спинах катали их по бурлящим волнам залива. Но все это происходило во сне. А когда они просыпались – забывали свои видения.

Как-то эти сны подсмотрел злой карлик – колдун, знавший тайну видений ночи. Ему были чужды сентиментальные игры смешливых человечьих детенышей. Он злился, бесился и сатанел, глядя в свое волшебное зеркало на детские забавы.

– Я проучу этих самодовольных дурачков! – кричал страшный колдун, потрясая кулачками и взлохмачивая седую бороду. – Я придумаю им невероятные испытания!

Долго колдовал одинокий старик над своими огромными чанами, в которых бушевало пламя и ревел ветер. Зловещая горбатая фигурка суетливо двигалась среди фантастических сооружений. Колдовал неистово, денно и нощно, колдовал год, два, три. Его седина превратилась в ржавчину, а глаза затянуло плёнкой.

Прошло десять лет.

Пламя колдовского огня достигло горной гряды, где жила в своей скромной хижине Ципора – так звали девочку из снов.

Загорелся лес, содрогнулась земля. Голубое небо посерело от тумана и пепла, а потом, огромная волна с далекого ласкового залива, где жил Ариэль, мальчик из снов, обрушилась на горы.

Колдун ликовал: ему было так хорошо, так легко, так весело, что он, тщедушный, казался себе великаном. Распираемый гордостью за совершенное злодеяние, Нирод – карлик-колдун стал действовать дальше. Могучие волшебные силы, подвластные злой воле, бросили усыпленную колдуном девушку ввысь, а теплая волна, погубившая ее родину, легко подхватив, перенесла на песчаный берег к Ариэлю.

– Живи, дурочка, живи, – загоготал старый колдун, – иди к своему дурачку. Сны снами… Посмотрим, что в жизни будет.

Светлоликая, с нежным румянцем на щеках, с дрожащими темными ресницами, в мокрой холщовой рубахе лежала она на песчаной косе, а неподалеку перебирал сети молодой смуглый рыбак.

Солнце, вынырнувшее из моря, осветило оранжево-красным светом красавицу. Ципора, пронзённая солнечным теплом и светом, открыла глаза и вскрикнула от испуга. Над ней склонился смуглолицый юноша. Его проницательные карие глаза, как острые стрелы, вонзились в ее сердце. Он протянул к ней руки, но девушка испуганно отпрянула. На Ариэля выплеснулся синий свет яркого взора Ципоры.

«Чужестранка, как она прекрасна!» – подумал молодой рыбак, но ничего не сказал.

Сердце вдруг наполнилось неизведанной истомой и забилось глухими ударами. Предчувствие чего-то радостного и важного, никогда ранее не посещавшего его, наполнило душу. Чувство было столь сильно, что он закричал.

Как испуганная лань, вскочила горянка на ноги, и изо всех сил бросилась бежать, не ведая куда.

На ее пути было море…

Страх был столь велик, что она даже не заметила этого…

Шаг и еще шаг – Ципора очутилась в воде.

Она опомнилась лишь тогда, когда безжалостное море готово было поглотить ее навеки. Выбора не было. На берегу – незнакомец, напугавший ее своим страстным порывом, здесь – вода, незнакомая стихия…

Но ловкий Ариель не растерялся. Быстрее молнии добежал он до роковой черты, и когда водяной вал уже уносил Ципору, выхватил ее из моря…

Их глаза встретились…

Любовь, это незнакомое доселе чувство, зажгло в них трепетный огонь доверия.

«Не бойся, милая, верь мне, я не обижу тебя», – говорил взгляд Ариэля.

«Я знаю, незнакомец, и я верю тебе», – отвечали её глаза.

А что же колдун, соединивший их жизни? Его сила иссякла в тот миг, когда Ариэля и Ципору осветили лучи Любви.

Злой карлик, никогда не испытавший простых земных радостей, истративший все свои силы на колдовство, медленно умирал, наблюдая в волшебное зеркало за жизнью влюбленных супругов. Кроме, как осыпать проклятьями влюбленных, себя и весь белый свет, он ничего не мог сделать.

Чувства Ариэля и Ципоры были столь чисты и высоки, что создавали непроницаемый щит для злобных чар Нирода. Нирод страдал… Страдать заставляло его простое человеческое счастье, которое, не желая того, построил он сам… Он черпал силу в безбрежной злобе и ненависти – именно эти чувства порождали его долголетие.

Любовь, столь властно изменившая жизнь молодых людей, вызывала тяжелые приступы удушья у колдуна. Зеркало, в котором он видел счастье, стало источником его страданий.

– Я проиграл, я сам себя перехитрил, – злился старец. – Что придумать, что сделать, как все изменить? Ведь я же желал совсем другое!

– Ципора, ласточка моя, – нежно звал рыбак свою подружку, причаливая к берегу. Ариэль уходил в море каждый день задолго до восхода солнца, а Ципора терпеливо ждала на берегу его возвращения. Иногда, когда морские волны еле слышно плескались о берег, Ариэль сажал в рыбацкую лодку жену. «Просто покататься», – говорила Ципора. Они отправлялись в небольшое путешествие вдоль берега залива. Ариэль отлично знал родной берег и возил Ципору к небольшим бухточкам, где море оставалось мелким, спокойным и в штормовую погоду.

Здесь, в тихих заводях, он ставил лодку на якорь, брал на руки свою ненаглядную и купал ее.

Ципора, выросшая в горах, очень боялась воды и не умела плавать. Ведь реки ее родины были холодны, как лед, и быстры, как молнии. А здесь, в теплой спокойной воде, рядом с тем, кому верила, забыла свой страх. Но плавать не умела.

– Ты, как птица, боишься воды, – удивлялся рыбак. – Я поплыл…

И пока Ципора после купания сушила и расчесывала свои длинные золотисто-серебристые волосы, Ариэль плавал. Его смуглое крепкое тело скользило в воде ловко и быстро.

Ципора очень любила наблюдать за мужем. Ариэль напоминал ей дельфина. Но, восхищаясь им, она никогда не высказывала этого вслух – была горда и сдержана, как подобает горянкам.

Вот так и жили влюбленные, радуясь солнцу, морю и жизни…

Но счастье не вечно…

В один из пасмурных дней Ариэль не вернулся с рыбалки.

Долго стояла на берегу Ципора, глядя в суровое море. Вечерело. Было одиноко и тоскливо… И в сердце вползло злое сомнение: «А, может быть, он меня уже не любит? Может быть, где-то в селе зазвала его к себе юная рыбачка?»

И в тот же миг, когда эта мысль влетела в голову ревнивицы, ее услыхал Нирод.

– Ха-ха-ха! Я чувствую прилив сил. Кровь молодеет и кипит. Ох-хо-хо, она его уже не любит: каждый дурак знает – любимому верят.

И он, радостный, маленький и шустрый, подбежал к остывшим чанам и начал колдовать. Флюиды его колдовского мозга проникли через облака на землю, долетели до залива, на берегу которого была видна одинокая женская фигурка.

Сомнения, ревность, тоска с огромной силой обрушились на Ципору. Рыдая, она бросилась к морю. Страх и какая-то неведомая сила одолевали ее, бороться стало невмоготу.

А Нирод старался вовсю.

– Ласточка, ласточка, – зло шептали его серые узкие щели-губы.

Ципора вступила в волну, взмахнула руками… и полетела. И в тот же самый миг она увидела мужа.

Ариель плыл, гребя одной рукой. Сил уже не было, но он знал, что его ждут. Это вело его к берегу. Ципора стала кричать, звать мужа, но… увы, ее губы уже стали клювом, и из него вырывался лишь клокочущий стон.

Этот призыв услышал Ариэль. Он поднял голову и увидел маленькую ласточку-береговушку, казавшуюся точкой на фоне неба. И сердце дрогнуло… Он почувствовал огромную тревогу. Ласточкин крик разрывал душу. Ариэль протянул к ней руки…

А в этот миг Нирод понял причину своей ненависти к влюбленным. Ему, иссушенному старцу, нравилась гордая горянка. Он неистовствовал, когда видел, как молодые сильные руки рыбака касались ее трепетного тела. Он сам, и только сам, желал быть на месте молодого мужа. А теперь, сотворив страшное превращение, он не утешился. Что с того, что она птица? Ведь все равно они вместе. И колдовство продолжалось.

Ариэль метался в воде, не замечая, что теряет человеческий облик. Он превращался в дельфина. Птица кружила над морем, дельфин, утомленный неравной борьбой, качался на воде. Колдун же колдовал. Меж тем на небе собирались тучи.