Редактор Захар Оскотский

Корректор Анатолий Нутрихин

Иллюстратор Наталья Нутрихина

© Наталья Нутрихина, 2020

© Наталья Нутрихина, иллюстрации, 2020

ISBN 978-5-4474-7750-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1967
18 лет

«Я иду по берегу канала…»

 
Я иду по берегу канала,
Ты идешь по берегу канала,
Мы идём…
Нет, это очень мало,
безнадежно мало,
чтобы «мы».
 
 
Я не знаю, думаешь о чём ты,
А тебе не важно, я – о чём.
Не пробить мне хода, даже щёлки.
Хоть почти касаюсь я плечом
Твоего плеча.
Но все же, все же
Я напрасно на пути твоем,
И напрасно думает прохожий
Будто я и ты сейчас вдвоем.
 
 
Я иду по берегу канала,
Ты идёшь по берегу канала,
Мы идём…
Нет…
 

«Я хотела всего огромного…»

 
Я хотела всего огромного:
Если моря – то пусть бездонного,
Если неба – то пусть высокого,
Если птицу – то только сокола,
Если пить – так уж пить до дна,
А любовь у меня – одна.
 
 
Только дна не достать руками,
Небо скрыто за облаками,
И не пью, а хожу лишь около:
Мой воробышек не был соколом.
 

«Ты говоришь, а я молчу …»

 
Ты говоришь, а я молчу —
случайным словом не хочу
нарушить ясную союзность:
так дивно слились – гомон улиц,
тишь ниспадающих ветвей,
дыханье солнечных лучей
и голос твой; но снова ты
разводишь брови, как мосты,
и говоришь, что я молчу,
а мне слова мои, как шум
чужой средь голосов оркестра;
вокруг такое равновесье
тебя и мира.
Я молчу.
 

1968
19 лет

«В голубое небо засмотрись…»

 
В голубое небо засмотрись,
Залюбуйся крохотной синицей.
В небе так лучи пересеклись,
Что она покажется жар-птицей.
 
 
И другого счастья не желай,
Не пытайся взять руками птицу.
Получив в ладони журавля,
Ты не сможешь на него молиться.
 
 
И увидишь, где беда твоя,
То, чего не ведала в разлуке:
Сломанные крылья журавля
И свои беспомощные руки.
 

«Танцпятачок в поселке дачном …»

 
Танцпятачок в поселке дачном —
Цветной забор, скамейки в ряд.
В оркестре девушка-скрипачка,
А рядом костыли стоят.
 
 
В неделю раз она играет
Здесь от семи до десяти,
И пары мимо проплывают,
Глаза пытаясь отвести.
 
 
А ей как будто горя мало,
Спроси – она могла б сказать:
Мол, я бы тоже танцевала,
Да скрипку некому отдать.
 

«Смотрите в шахматную доску…»

 
Смотрите в шахматную доску,
Как в зеркало тревог и бурь.
Как символично, как непросто
Передвижение фигур!
 
 
Полна решимости и гнева,
То наступая, то юля,
По полю скачет королева,
Спасти пытаясь короля.
 
 
Спасает девочка от двоек,
Когда стоит он у доски;
Жена спасает от попоек,
От дурости и от тоски.
 
 
Король (о, как вы все похожи!)
Сидит, ворчит, чего-то ждет.
Он многое умеет тоже,
Но дальше клетки не пойдет.
 
 
В далекой древности и в эру
Космического корабля
По полю скачет королева,
Спасти пытаясь короля.
 
 
Ей все заранее известно,
И в том числе судьба своя:
Должно погибнуть королевство,
Когда не станет короля.
 

«Если б мы с тобою жили…»

 
Если б мы с тобою жили
На различных полюсах
Да к тому же говорили
На различных языках,
Жили в разные столетья,
В разных верили богов
И вдобавок были дети
Ярых классовых врагов,
Да еще б нас разделяли
Сто других причин, поверь,
Мы б друг друга понимали
Много больше, чем теперь.
 

1969
20 лет

Закон инерции

 
Всё оказалось забытым и ложным,
Внешние силы давно не приложены,
Только упрямое глупое сердце
Мчится вперед по закону инерции.
Всё оказалось не так уж запутано —
Первое правило старого Ньютона.
Детство кончается и не кончается,
Долго пустые качели качаются,
Брошенный в воду кораблик с ладони
Долго в холодной воде не потонет,
И без влиянья чего-нибудь внешнего
Всё еще плачет любовь моя прежняя…
Всё оказалось не так уж запутано —
Первое правило доброго Ньютона.
 

«Я говорю: «Не уходи!..»

 
Я говорю: «Не уходи!»
Как говорят: «Прощай!»
Чтобы потом не угодить
Из радости в печаль.
 
 
Я всё заранее прощу —
И в том моя броня.
Я всех любимых отпущу
С другими от меня.
 
 
И всё отдам. И с этих пор
Могу спокойно спать,
Ведь ничего не может вор
У нищего отнять.
 

1970
21 год

«Я школьница. Портфельчиком качаю…»

 
Я школьница. Портфельчиком качаю,
В нем пачкает тетради бутерброд.
И мальчика знакомого встречаю,
И прячусь от него за поворот.
 
 
Он стеклышко с асфальта поднимает
И на прохожих смотрит сквозь стекло,
А я слежу за ним, не понимая
Причины любопытства своего.
 
 
Вот он прошёл, а я стою в волненье
И вслед ему невидяще гляжу.
Я напишу о том стихотворенье
И никому его не покажу.
 

«Потом ты встретишься с другой…»

 
Потом ты встретишься с другой
(Не знать того бы дня!)
И назовешь ее женой,
Как будто нет меня.
 
 
Она красива и добра:
Она тебе верна,
А я из твоего ребра
Была сотворена.
 
 
У вас свой дом, паркет блестит,
И зеркала, и бра,
Но как в груди твоей болит
Отсутствие ребра!
 

«Едва ли ты меня поймешь…»

 
Едва ли ты меня поймешь,
Когда скажу о том,
Что мне уснуть мешает дождь,
Шумящий за окном.
 
 
Пока не встретилась с тобой,
Мне незнаком был страх.
Я спать могла под шум любой,
Хоть под обвал в горах.
 
 
А вот теперь, под этот дождь
Я думаю о том,
Что ты куда-нибудь идёшь
И мокнешь под дождем.
 
 
Мной сочиненная беда
Уснуть мне не даёт:
Тебе холодная вода
За шиворот течёт.
 
 
Живу в тревоге за тебя,
Мне ветер бьёт в окно,
Мне спать мешает шум дождя,
А ты уснул давно.
 

«Нас незнакомка за плечо…»

 
Нас незнакомка за плечо
Возьмёт и спросит вдруг:
– Скажи мне, мальчик, кто ты, что
И как тебя зовут.
 
 
Придёт ко всем по одному,
Чтоб вопрошать она:
– Скажи мне, девочка, кому
На свете ты нужна?
 
 
Она пронзит твоё чело
Стрелою новых дум,
Мужчину спросит: – Для чего?
А женщину: – Кому?..
 
 
Исток каких угодно тем,
Исход любых речей:
Мужчине страшно быть ничем,
А женщине – ничьей.
 

1972
22 года

«Громко шаркая в коридоре…»

 
Громко шаркая в коридоре,
По-хозяйски приходит
                                 горе.
Не решась ко мне постучаться,
Осторожно крадётся
                               счастье.
 
 
Выхожу я горю навстречу
Отвечать приветливой речью:
– Хорошо, что ты хоть такое,
А могло быть и больше втрое.
Заходи же в мой дом скорее,
Ожиданье тебя —
                          страшнее.
 
 
Ну а счастью идя навстречу,
Говорю я иные речи:
Мол, тревоги не оберешься,
Чем ты завтра-то обернешься?
Знают все о законе старом:
Ничего не дается даром.
 
 
А оно мне в ответ такое:
Мол, твое я, а не чужое.
Так открой мне скорее двери.
Я молчу.
            Я ему не верю.
 

Снег

 
Виной ли только этот снег
Или другое что?
Чужой какой-то человек
Надел твоё пальто.
 
 
И шапку где-то взял твою
И даже голос твой.
Зачем я рядом с ним стою
И не бегу домой?
 
 
Ведь знаю я, что он – не ты,
А лишь чуть-чуть похож,
И главные твои черты
Вовек в нем не найдешь.
 
 
Но я стою, и силы нет
Мне от него уйти.
Всё жду я – вдруг он даст совет,
Где мне тебя найти.
 

Март

 
Когда весь двор затопит половодье,
Возникшее из мартовских снегов,
Не называй ни Колей, ни Володей
К твоей душе пришедшую любовь.
 
 
И если вдруг неведомые прежде
Откроешь силы новые свои,
То назови их – Верой и Надеждой,
А может быть, Наташей назови.
 

«Как тяжело опять в спортивный зал…»

 
Как тяжело опять в спортивный зал
Войти бесстрашно после перерыва.
Там все сильны, отважны и красивы,
А ты от них немыслимо отстал.
 
 
Там появилось много молодых,
Они твои ошибки встретят смехом,
И не помогут прежние успехи
И даже отзвук почестей былых.
 
 
И это значит только: не бояться
Мучительного, долгого труда,
А кто боится слабым показаться,
Тот сильным и не станет никогда.
 

1973
24 года

«Из всех сокровищ планеты…»

 
Из всех сокровищ планеты
Мне не на что променять
Хорошую сказку эту
Про Вовку и про меня.
 
 
Про то, как мир еще не был
Знаком ни с какой бедой,
И про счастливое небо
Над Вовкой и надо мной.
 
 
Казалось нам счастьем новым
Начало любого дня,
И мир был на всё готовым
Для Вовки и для меня.
 
 
От наших в единый слитых
Шагов по тропе лесной
Земля сходила с орбиты
Под Вовкой и подо мной.
 
 
И как живется, не знаю,
Обоим нам изменя,
Тому зеленому краю
Без Вовки и без меня.
 

Новый год

 
Не кажется ли вам, что Новый год —
Не только праздник, но еще и тот
Назначенный незримым кем-то срок,
Когда ты должен подвести итог.
И должен ты представить в этот миг
Всё, что ты сделал и чего достиг.
 
 
На циферблате стрелки, как мечи,
И нету оправдания – молчи.
Он спросит: «Ты одна? И ты один?
А где же дочь твоя? А где твой сын?
А где твой город на краю земли?
Тебя дела другие увели?
Ты помнишь, в детстве говорил: «Хочу!» —
А что теперь – уже не по плечу?
 
 
Среди зимы врасплох нас застает
Не праздник – суд бесстрастный, Новый год.
 

1974
25 лет

«Во сне не помню ни обид, ни боли…»

 
Во сне не помню ни обид, ни боли,
Мне снятся сны с любимым в главной роли,
 
 
Мне снятся утешительные сны
О том, что я дождусь своей весны.
 
 
И я, уже почти поверив в это,
Вдруг просыпаюсь – середина лета.