Вдохновение – фильм «Идеальное предложение».
Он любил совершенные вещи, —
Чтобы вещи любили его.
Только радости было всё меньше,
Хотя меньше и мнимых долгов.
Декорации шли мимо кадра,
Уставая искусству служить.
Плоть желала реальной награды,
Но боялась фасованной лжи.
Вещи стали роскошным итогом.
Вещи молча смотрели в него.
День и ночь перепутали сроки.
А любить?
Никого.
Никого…
На твоих воротах
будет крест надежный.
На твоих иконах
будет ярче свет.
Потому что нету
ничего дороже,
Чем запомнить добрым
самый злой ответ.
Но пока не надо
будущее трогать.
Пусть пока – роднее
и теплее плеть.
Это будет завтра —
больно и жестоко,
Если ты способен
искренне болеть.
Сам себя разучишь
по слогам забытым.
И впервые – «ма-ма»,
и впервые – «дай!»
Детские игрушки.
Детское корыто.
Взрослые притоны.
Взрослое страдай.
Всё вернется в точку,
из которой вышел.
Крестики и нолики.
Люди – и кресты…
А потом ты сядешь
на высооокой крыше —
И весь мир разлюбишь
криком:
– ГДЕ ЖЕ ТЫ?!!!!!…
Вечный алогизм жизни и любви.
Я шла, тебя пронзая острым словом
И разбивая голос, как бокал.
Вместо осколков, ты поставил новый
И молча из бутылки наливал.
Я шла, всю злость свою вгоняя в пальцы,
Чтоб камнем разнести твоё лицо!
Я подошла… И так поцеловаться,
Прощая, захотелось с подлецом…
2009
Я уходила, потому что поздно
Искать приют, где кончились места,
И, если бы сейчас струились звёзды,
Не пожалела бы для звёзд зонта.
Но падал ДОЖДЬ. Я мокрая шагала,
Но не ногами – стрелками часов.
Одна короче. Оттого хромала
Промокшая рапсодия шагов…
2012
Розгами стихи стегали.
Рифмовался свист с мольбой.
Казнь в своем концертном зале
Учинил поэт. С собой
Он давно не ведал мира.
С каждой мыслью – новый БОЙ!
С каждой строчкой
каше-
МИРа
Обреченней —
голытьбой!
Сам себя он слушал долго.
Сам себя – надменней слух
И… печальней. Как подлогом.
Словно враг себе —
и друг.
Одиночество кишило.
Отдирало смысл от букв.
Заново переложило.
Не выходит… Пусто… Стук
За стуком бьется фраза.
В зале – призраки вокруг.
Все желают первым классом,
А на деле – виадук.
Бой – не лучшая затея
На мосту длиною в жизнь.
Стал поэт шагать быстрее,
Наважденьям крикнув: «Брысь!».
И пошел по белу свету,
С музыкой рифмуя свист!
Одинокий дар поэта
Только так и голосист!
Кому надо – те заметят.
Кому надо – те поймут.
Избалованные дети
Чтить не могут мамин труд.
Избалованные люди:
Выше башня – вниз плюют.
А потом плевок засудят
Тем, в кого и попадут.
…
Но еще противней лира,
Что смакует лишь себя.
Не ищи, поэт, кумира
Сам в себе,
в других —
раба!
2015
Наш маленький ребенок не дожил
до полосы препятствий на заходе.
Ломаются в руке карандаши,
и не хватает выходных в субботе.
Мы стали образованно-тупы,
не понимая первозданных истин.
И думаем: куда бы сердце сбыть, —
актером состояться для актрисы..
А раньше – мы боялись темноты,
но так бесстрашно покоряли лужи!
Чтобы стыдиться взрослого «прости» —
и раздавать «прощаю», где не нужно?!..
Когда же это всё произошло?
Где наш ребенок потерял сандалик,
пока мы изучали кучу слов,
чтобы затем ту кучу разгребали?!………
Уже зашторено сознанье
от всякой пытки новизны;
и мозг уставшей ленью занят,
халтурой подменяя сны.
Уже всё громче о погоде
и тише – ракурс вопреки;
и стрелка каторжная бродит
по ритму скрученной строки.
И только наш бунтарь ребенок,
ломая взрослую игру,
кричит: – Достали до печёнок!
Хочу на волю!.. Цепь – дарю
для ваших клеточных душонок!
…А дождь ручонками босыми
Тянулся в окна. Маму звал.
Как будто о капризном сыне
Никто молитвой не страдал.
И кто-то добрый, теплый, нежный
Сожмет ручонки те в своих
И даст весеннюю надежду,
Что мамы любят озорных,
И непослушных, и строптивых,
Своих, и тех, кто не родной, —
Чтоб колыбельные мотивы
Свет заплетали в сон ночной!
Спешит ноябрь стучаться в окна.
Набатом будит каждый дом —
Чтобы по вымерзшим осколкам
Не шел ребенок
босиком…
2015
Мне казалось, что мы ОТТУДА —
где иначе летят планеты,
где иначе зима обута
и иначе весна раздета.
Где наш дом – один мир и планета!..
Мы Оттуда – чужою натруской —
проросли на Земле…
чем-то,
кем-то…
Оказалось —
космический мусор.
2016
Памяти мамы
Мой летний городок – в другой стране.
В нем не живут, но умирают часто;
и ночи разбирают на запчасти,
опустошая мятный запах дней…
А в завещанье буквы – угольки;
и смуглой кровью закипает танец
последних фраз разбившихся красавиц,
что и не ведали, как высоки
их стены над землею, если – падать.
И душит бархат знойного глотка.
Спасенья – больше – нет! Не отыскать
в раздробленном сознании… Не надо
такого лета для моей души,
где погибают на рассвете люди;
и осень ждешь – в растерзанном салюте
услышать шепот матери:
«Пиши!»
Небо выбрито – а грустно:
нет ни звездочки какой-
либо это сердцу пусто,
либо вечер пустотой
лёг на город, где не рады
двое рядом быть навек.
Что мне бритый?! Пусть помятый,
но – родимый человек!
Вот такой банальный выпад.
(Дамам мудрость не к лицу.)
Много места рифмы сыпать —
да по кругу… По кольцу
не написано ни строчки.
Золотая чистота!
Выгнул ветер позвоночник —
Рвал любовь на лоскута!
Надоела бедолаге
Высота, что людям – трон.
Напридумывают враки
Ради нового «влюблен!»
……
Я искала позолоту
В том, что сыпалось с небес.
Бог сдавил свою зевоту:
«Наигрались наконец!»
2016
Дуракам закон не писан:
То он хам, а то подлиза.
Вот бы дурой тоже стать —
Дураков не замечать!
2013
Люди, дорогие!.. вы_ли нынче боги?
Гимн цикадной страсти прямо в вашу честь.
Жить бы человеку в праведной берлоге,
да и то полезней… —
обескровить спесь.
Люди, дорогие!.. кто сегодня в моде?
Кто сегодня властен на чужом горшке?
Съел бы нас Создатель… —
да и в нем забродит.
(Если не повесится на больной кишке.)
Где себя запрячет человек здоровый,
если он развеян пеплом на войне…
У весны сраженной даже май суровый,
потому что негде спрятаться весне.
Не молчи. Я ведь знаю: ты тоже один.
О д и н о к.
Мимо нас протекает бессмысленно рыхлое время.
Мы по-прежнему не понимаем, в своем ли мы теме
И уложимся ли эпилогом в назначенный срок.
Равнодушие нынче зовется защитой души.
Демагог – из опальных изгоев крутого прогресса.
Вечных истин моральная мойка нам НЕ интересна,
Но зато новомодных продаж чья-то сделка смешит.
Для чего мы всё дальше уходим от глупых затей?
Для чего нам такая разумная правильность слога?!
Я б назло свою речь трамбовала в одни лишь предлоги,
Но – не в стадо!.. И пусть мне хватает свободы моей…
На высоте всегда страшней паденье.
Ты не доволен личной высотой
моих недолетевших привидений,
что так унижены твоей землей.
Тебе их не понять, не зная страха.
Они тебе просили передать,
что там, на полочке, лежит семь дней рубаха,
в которой (может быть) рискнешь летать.
А лучше просто – береги на память.
Я не хозяйка скользкой высоте,
и, если ты (не дай Бог) станешь падать,
могу тебя невольно и задеть,
лишь ускоряя смертное паденье.
Сиди. Пей. Чай. Пусть рядом лгут часы,
когда в гостях незримым сновиденьем
останусь на ночь… Только не проси
переиначить высоту и время,
чтобы тебе удобней доставать.
Я так устала от любовных эпидемий,
где, не по росту,
всё – в кровать…
Был такой добрый вечер.
Шёл размеренный дождь.
И никто не перечил,
Вылезая из кож.
Потому что мы просто
Притворились с тобой
Перемирием звёздным
Человеческих войн.
Что могла, – я уже сказала.
Всё, что мог, – ты уже услышал.
…
И стоит посредине зала
То ли выросшее, то ли ниже.
То ли в спальню его, то ли в мусор.
То ли сверху укрыть, то ли снизу.
Эти двое не разберутся
Ни в потерях своих, ни в союзах…
Холодок наступает быстро.
Чай из кухни уносят в двери.
Может, здесь им договориться
И скорее… Пусть солнце греет.
Все слова за чертой остались.
Чай вливают в немое горло.
– Ты сегодня не хочешь ругаться?
– Я вообще не хочу…
И скоро
Они стыли беззвучным эхом
Распылённого тщетно крика.
Человек говорил с человеком
Десять лет. А прослушан —
мигом…
Невиданных сокровищ не ищи
В моем истерзанном другими сердце.
Я и сама не в силах им согреться,
А уж тебя…? Израню… Не взыщи,
Что я теперь – соленый хлеб и водка.
На черной скатерти нестройная игра
Холодных лезвий… Мы по вечерам
К ним приложение. Но, сладко или горько,
Так и не поняли, глотая острый взгляд
Друг друга… опуская мысли ниже,
Пока минута циферблат оближет
И нам позволит выдохнуть… – вдыхать.
Но это всё, к чему способна встреча.
Соль разъедает пьяный голод рта.
Две высоты стремятся выше стать —
И разбиваются:
– Спасибо.
Чудный вечер.
О проекте
О подписке
Другие проекты