Генерал Эллард Томпс сложил подзорную трубу и с недовольным видом отвел взгляд от каменистого тракта предгорья. По нему в анкордский лагерь вот-вот должен был вернуться отряд, отправившийся за водой.

На душе генерала было неспокойно, хотя ничто не давало поводов для тревоги. Погибни кто-то из отряда, вся равнина содрогнулась бы от протяжного крика аггрефьера, возвещающего чью-то смерть. Томпс оглянулся на логово, которое обустроил себе аггрефьер, и невольно поморщился. Присутствие этого существа нервировало многих в лагере, но его способность предсказать скорые массовые смерти шла анкордцам на пользу и помогала предотвращать потери. Аггрефьер был от этого явно не в восторге – он предпочел бы торжество Рорх. Его тайное содействие анкордской армии было жестом доброй воли, которую он проявлял к Мальстену Ормонту.

Будь проклят этот Ормонт и все его странные друзья вместе взятые!

О присутствии данталли в рядах армии Томпс думал с не меньшим недовольством. Будь его воля, он ни за что не поддержал бы Рериха в его авантюре, но король был непреклонен и самоуверен.

– Они скоро вернутся, генерал. Сегодня Тарт на нашей стороне, удача улыбается нам.

Томпс обернулся на голос монарха. Он слышал его приближающиеся шаги, но не был уверен, что Рерих заговорит с ним. В глубине души он надеялся, что этого не произойдет: сейчас он не испытывал ни малейшего желания разговаривать с кем-либо.

– Не хотелось бы отпугнуть ее, Ваше Величество, – сухо ответил он.

– Тракт безопасен, – настойчиво сказал Рерих. – Отряду, добывающему пресную воду, ничто не грозит.

Томпс тяжело вздохнул. Он вовсе не разделял оптимизма короля. Эта война была слишком хаотичной и непредсказуемой, и ни на одном ее этапе Томпс не рискнул бы использовать слова «ничто» и «не грозит» в одном предложении.

Генерал вновь погрузился в молчаливое ожидание и в который раз посмотрел в подзорную трубу. Сбоку от себя он ощущал звенящее нетерпение Рериха и ожидал, что король вот-вот сообщит ему что-то. Судя по всему, его переполняло вдохновение, и Томпсу это не нравилось: в последнее время, все, что вдохновляло короля, было так или иначе связано с иными.

– Я хочу увеличить отряд Ормонта, Эллард, – не выдержав, заявил Рерих Анкордский. Генерал убрал подзорную трубу и серьезно посмотрел на короля. Его недоверчивость к этой затее была видна невооруженным глазом. Рерих улыбнулся и заговорил шепотом: – Он справляется, мой друг. Он действительно делает то, что обещал, и это… невероятно! Только представь, что будет, если мы дадим ему в подчинение сотню!

Томпсу стоило больших усилий сдержаться и не выругаться.

– Ваше Величество, не слишком ли это рискованно? – тщательно подбирая слова, спросил он. – Целая сотня солдат, облаченных во все черное, работающая, как единый организм под командованием Ормонта – это чересчур. Поползут слухи, которые спровоцируют скандал. На Анкорду ополчится весь Совет Восемнадцати, и от этого пятна нашему королевству отмыться не удастся. Прошу вас, не принимайте поспешных решений.

В глазах Рериха появилось опасное недовольство, но Томпс встретил его взгляд, не растеряв выдержки. Рерих ненавидел возражения, и с каждым годом эта его черта лишь усугублялась. Приближенные короля опасались, что чем дальше, тем сложнее ему будет сдерживать свой гнев и не проявлять жестокость. Томпс знал, что при дворе многие сочувствуют королеве Лиане и выражают надежду, что наследник трона юный принц Альберт не унаследует эту черту своего отца.

– Ваше Величество, рассудите: даже если вы отдадите Ормонту сотню новобранцев, которых никто прежде не видел в реальном бою, Совет Восемнадцати на это не купится.

– Мы можем простимулировать слух о новой анкордской военной школе, – не согласился Рерих.

– Которую никто из новобранцев не проходил, – напомнил Томпс. – Вспомните: на родину Ормонта, в Хоттмар, пришел Красный Культ. Бывший наставник молодого герцога оказался данталли, а теперь, командуя сотней солдат, этот герцог творит чудеса на поле боя? Вы бы поверили, что он человек? Я бы не поверил. И ваши подданные тоже не поверят.

Угроза, что подданные могут воспротивиться воле монарха, заставила лицо Рериха вспыхнуть. Заговорил он, с трудом сдерживая злость:

– Ормонт – человек благородных кровей, присягнувший мне на верность…

– Он не человек, – тихо возразил Томпс, но Рерих его не слушал.

– Даже если Совет заподозрит в нем данталли и учредит проверку, это решит только судьбу самого Ормонта, не нашу. Мы не пускали ему кровь и не могли знать о его истинной природе. Он ведь мог нам попросту солгать.

Томпс недоверчиво приподнял бровь.

– При всем моем почтении, Ваше Величество, такая «неосведомленность» шита белыми нитками, учитывая все привилегии, которые есть у Ормонта в нашей армии.

– Без доказательств Совет не сможет ничего предъявить Анкорде. Юридически мы чисты, на Арреде не принято налагать санкции за домыслы. Хоттмарский демон был лишь приглашенным учителем. Ни чета Ормонт, ни этот казненный данталли о связи Мальстена с демонами ничего Культу не сказали. Даже под пытками, а это о многом говорит. Культ умеет выбивать информацию, но здесь – не сдюжил, что сильно играет нам на руку. К тому же, когда наводил справки, я слышал, в Хоттмаре работал весьма упорный жрец, который отправил на Суд Богов уже не один десяток данталли, и на допросах у него прежде никто не молчал. Еще один аргумент в нашу пользу. К тому же посмотри на Ормонта! – Вдохновение заставило Рериха смягчиться. – Его не заподозрят, Эллард, я уверен.

Томпс не поддавался на убеждения и догадывался, что чудовищно раздражает короля своим пессимизмом, но ничего не мог с собой поделать.

– Если только не ранят, – пробасил он, тут же уронив голос до едва слышного шепота. – Когда прольется синяя кровь, сомнений ни у кого не останется.

Рерих согласно кивнул.

– И в этом случае мы будем удивлены не меньше остальных. Ормонт не дурак, он это понимает и не даст себя ранить. Прикроется кем-нибудь из воинов и будет прав. В данном раскладе он для нас важнее любого воина, как и его обладающий пророческим даром друг. Для нас он оказался вестником не беды, но удачи. И, на наше счастье, Конвенция на него не распространяется. Никто в здравом уме не станет диктовать аггрефьеру, где селиться.

Томпс промолчал. Он понимал, что не убедил короля, и недоброе предчувствие, клубившееся внутри него, стало сильнее.

– Приведи Ормонта ко мне в шатер, Эллард, – резюмировал Рерих. – Хочу сообщить ему о его повышении до сотника.

Томпс тяжело вздохнул.

– Да, Ваше Величество, – безрадостно отозвался он, направившись к палатке Мальстена. О том, что Рерих отправил его, словно посыльного, за демоном-кукольником, он старался не думать.

Он прошел мимо отряда, вверенного Ормонту, но самого Мальстена среди новобранцев, считавших себя едва ли не лучшими воинами Арреды, не увидел.

Даже странно, что данталли не празднует собственную победу со своими марионетками, – с отвращением подумал Томпс, когда вдалеке замаячила палатка Мальстена. Вздохнув, генерал вошел внутрь и увидел демона-кукольника на настиле. Вид у него был уставший и болезненный, хотя непосредственно после сражения он чувствовал себя хорошо.

Томпс прочистил горло.

– Ормонт! – громогласно окликнул он. – Поднимайся. Его Величество желает тебя видеть в своем шатре.

Мальстен лишь теперь перевел уставший взгляд на Томпса.

– Позволите мне посетить его немного позже, генерал? – тихо спросил он.

Томпс побагровел от злости и процедил сквозь зубы:

– Не знаю, где ты вырос, но там однозначно были другие порядки, либо тебя совсем не учили манерам, Ормонт. В анкордской армии ты должен выполнять приказы Его Величества и мои. Незамедлительно. Поднимайся!

Томпс шагнул вперед, угрожающе нависнув над Мальстеном. Тот на несколько мгновений прикрыл глаза, затем, плотно стиснув челюсти, поднялся.

– Так точно, – явно не без труда сказал он.

Всю дорогу генерал держался позади Ормонта, мрачной сторожевой тенью сопровождая его до королевского шатра. Томпс хотел бы идти быстрее, но данталли передвигался непростительно медленно. Наверняка специально, чтобы позлить. По крайней мере, Томпс так думал.

Полог шатра показался через несколько нетерпеливо трясущихся вечностей. Ормонт отогнул его медленно, голова была опущена, будто его вели на казнь, а не на встречу с королем.

– Оставьте нас, – приказал Томпс солдатам, охранявшим шатер. Те поспешили выполнить приказ и удалились. Тем временем Ормонт почтительно кивнул королю.

– Ваше Величество.

Голос звучал приглушенно, будто простуженно.

– А-а, Мальстен! – Сияющий воодушевленной улыбкой Рерих приблизился к нему. Томпсу показалось, будто монарх собирается обнять и расцеловать данталли, но он этого не сделал. – Спешу выразить вам свое восхищение! То, что вы проделали на поле боя, было потрясающе! Ваш отряд нанес врагу серьезный урон, а у вас не погиб и не получил ранений ни один человек. И то, как они сражались…

Томпс наблюдал за Ормонтом и пытался взять в толк, что с ним такое. Лицо данталли было не просто бледным, но почти серым. Довольство Рериха нимало его не трогало. У Томпса складывалось впечатление, что он и на ногах-то держится не без труда.

– Ваше Величество, – тихо заговорил Мальстен, когда король закончил свою хвалебную речь, – я благодарен вам за признательность, но сражение закончилось совсем недавно. Мне нужно…

– Конечно, дорогой герцог, конечно! – не дослушав, воскликнул Рерих. – Все, что хотите! Я распоряжусь. А пока спешу сообщить вам приятнейшую новость. В скором времени вы станете сотником.

Ормонт поднял взгляд на Рериха. Вид у него был затравленный.

– Сотником? – выдохнул он.

– Ваше Величество, с ним что-то не так, – предупредил Томпс. Его рука невольно легла на эфес меча, убранного в ножны.

– Я… вряд ли управлюсь с сотней, Ваше Величество, – прикрыв глаза, предупредил Мальстен. Он говорил едва слышно, почти шепотом. То, что генерал готов в случае чего угрожать ему оружием, тоже не впечатлило его.

Рерих нахмурился.

– Не разочаровывайте меня набиванием цены, Мальстен. До этого вы прекрасно справлялись. Не пытайтесь умалять свои таланты теперь, когда мы видели, на что вы способны! Сомневаюсь, что история знала подобных вам! – Он испытующе посмотрел на Ормонта. – Если вы хотите землю в Анкорде и мое покровительство, вам сначала придется постараться ради нашей общей победы. Вы понимаете это?

Мальстен прерывисто вздохнул и не ответил. Томпс с опаской смотрел на него.

– К тебе обращается Его Величество, Ормонт! – напомнил он.

– Я… понимаю… – с трудом ответил Мальстен.

– Вот и чудно! Значит, решено. Скоро прибудут новобранцы, которые поступят под ваше командование. Потрудитесь…

Рериха перебил громкий болезненный выдох. Ноги Мальстена Ормонта подогнулись, и он с мучительным стоном упал на колени. Дрожащие руки вцепились в землю, будто в попытке передать ей часть каких-то неведомых страданий, причину которых было не разглядеть.

Томпс недоуменно склонил голову. Ормонт вел себя, как боец, с трудом сдерживающийся, чтобы не заорать от боли.

– Что, во имя богов, с вами творится? – воскликнул Рерих.

– Похоже, ему больно, Ваше Величество, – неуверенно ответил Томпс. – Ормонт! Тебя ранили?

– Никак нет… – выдавил Мальстен.

Рерих осторожно приблизился к нему.

– Постойте, – вкрадчиво начал он, догадавшись. – Это и есть то, что вы называете расплатой? – Щеки Рериха порозовели, в глазах заплясали искорки любопытства. – Никогда прежде не доводилось наблюдать…

Мальстен заставил себя подняться и устало посмотрел Рериху в глаза. Томпс же отвел взгляд: ему было неприятно видеть, как сияющий детским восторгом король наблюдает за чужими муками. Он догадывался, что боль, которую испытывает данталли, должна быть очень сильна. Такой вывод генерал сделал после одного случая, когда при разгрузке обозов Ормонту на ногу упал тяжелый ящик с провизией. Любой бы заорал, выругался и начал кататься по земле, а тот даже вида не подал.

– Позвольте мне… зайти позже, Ваше Величество, – попросил Мальстен. Каждое слово давалось ему с трудом. Голос не слушался, лоб блестел испариной.

– Хорошо, – ответил Рерих после недолгой паузы. – Генерал вас проводит.

– Нет нужды, я дойду сам, – покачал головой Мальстен. – Прошу, простить за это… неудобство, но мне нужно немного времени.

Рерих кивнул, и Мальстен покинул шатер.

В тишине король и генерал некоторое время молча смотрели на закрытый полог шатра. Затем молчание растрескалось от мрачного тона Томпса:

– Вы не передумали, Ваше Величество? – спросил он. – Если ему так плохо после управления дюжиной, что же будет после сотни? Он себя точно выдаст. Если вообще переживет то, что с ним будет.

Рерих задумчиво выдохнул в сжатый кулак.

– Данталли, что управляли целыми армиями во время Битвы Кукловодов, выжили после такого количества марионеток.

– Их история весьма плачевна. До тех, которые не умерли от расплаты сразу после битвы при Шорре, добрался Культ, и я затрудняюсь сказать, кому повезло меньше… – не согласился Томпс и прикусил язык. Он догадывался, какая идея посетила Рериха, и медленно покачал головой. – Ваше Величество, вы же не хотите…

– Нам нужен аркал.

– Ваше Величество, если сюда прибудет пожиратель боли, вы буквально подпишете Анкорде приговор рукой Совета! – прошипел Томпс. – Или аркала вы тоже будете искать из знатных родов, чтобы он в знак военной поддержки просто присягнул вам на верность?

Томпс осекся, понимая, что такой сарказм рано или поздно доведет его до плахи. Однако Рерих не разозлился на этот выпад. Наоборот, выражение его лица сделалось удивительно умиротворенным.

– Твоими пророческими устами вершится история, мой друг, – осклабился он. – Придется нанести дружеский визит за Большое море, но оно того стоит. – Рерих задумчиво посмотрел в сторону, будто уже видел перед собой теплые берега за бортом корабля. – Этот аркал довольно своенравен и слывет тем еще спесивцем, но тем меньше возникнет вопросов о его присутствии в наших рядах. Такое решение вполне в его духе. Нужно только, чтобы он заинтересовался. Хвала Тарт, у нас есть, что ему предложить.

Томпс хмыкнул.

Так скоро вся наша армия будет состоять сплошь из иных, – недовольно подумал он, однако вслух этого, разумеется, не сказал.

– Что ж, раз вы уже все решили, кому прикажете послать письмо? – спросил он.

– Никаких писем, я поеду к нему лично.

Томпс испытующе посмотрел на короля.

Что же это должна быть за персона, что Рерих VII Анкордский собирается к нему с личным визитом?

– Я отправлюсь на рассвете, путь неблизкий, а нужно спешить. Надеюсь, наш друг продержится пару месяцев без помощи аркала?

Томпс не ответил. Он прекрасно понимал, что Ормонт продержится, ибо выбора у него не было.

...

8 9 10

...

Стандарт