По следу невидимки

Ромка отобрал у сестры книжку. – Я же обещал, что мы во всем разберемся и найдем Банга. И вот еще что. Когда мы ехали в метро, я загадал, что если наши предки сегодня не станут возникать, что нас нет дома, то все у нас получится. И видишь, мама нас не ругала. Ну скажи, ты мне веришь? Лешка подняла полные слез глаза: – Не знаю. Верю, наверное, но я так за него боюсь. – Не бойся. Прямо завтра и начнем действовать. Ведь я еще не развернулся в полную силу. Я что-нибудь новенькое предприму, вот увидишь! Всю ночь буду об этом думать. А сейчас успокойся, пожалуйста. – Как тут успокоишься! – И Лешка опять тихо всхлипнула. – Если Темка прав, то Георгий у меня сейчас попляшет! Я его враз расколю! – зловеще проговорил Ромка и с силой саданул по белой кнопке, торчащей сбоку обшарпанной двери. – Думаешь, тебе это удастся? – скептически спросил Венечка. – А то! Скажу, что его кое-кто видел у дома Матвея Юрьевича, когда произошла кража. И что он на это ответит? Если перепугается или бросится в объяснения, станет понятно, что он и есть вор. Учиненный Ромкой трезвон огласил не только квартиру под номером два, но и весь подъезд, но Георгий к ним не вышел. – И где он шастает! Сидел бы дома, в тепле, и писал свои картины. – Ромка покосился на соседнюю дверь. – Их бы расспросить, куда он делся и когда придет, но звонить я уже боюсь. – И правильно. Иначе Василий тебя убьет, – предостерегающе подтвердила Лешка. А дверь, словно повинуясь их взглядам, вдруг открылась, и из нее вышел Максим. – Вы к дяде Гоше? А он еще утром куда-то ушел. С рюкзаком. В лес скорее всего. Он туда часто ходит. – И Арина о том же говорила, – сказала Лешка. – Выходит, Георгий не нарочно тогда так оделся. – Но он и разговаривал с нами, как бомж, – ответил ей Ромка и ухватил Максима за руку. – Слышь, а он поздно приходит? – Не знаю, когда как, а что? Зачем он вам? Максим попытался вырваться, но Ромка его не отпустил: – Нужен. Слушай, Максим, ты случайно не помнишь, в позапрошлый четверг, почти две недели тому назад, он что делал? Дома был или уходил куда? – Ну и вопросик, – усмехнулся Венечка. – Разве он может это помнить? – Рома, ты что, смеешься? – подхватила Лешка. – Ты сам-то можешь сказать, кого видел две недели назад и чем в тот день занимался? – Запросто, – ответил Ромка. – Лично я все, что угодно, могу вспомнить. Припомнишь одно, потом другое, главное, зацепиться за какую-нибудь особенную деталь. Максимчик, – ласково сказал он, – в тот четверг дождь шел. Сильный до невозможности. То проходил, то начинался снова. И снег еще, тоже сильный, и сразу таял. А на другой день солнце светило, и потом тоже. Попробуй вспомнить, а? – А зачем это вам?

Арине скажем, и вам хуже будет. Но парень не вышел, и друзья понеслись к Арине. – Это он! Мы его видели, – с порога объявил Венечка. – Но собаки у него нет. Он говорит, что она убежала. Глаза Арины запылали гневом: – Правда? Поверить не могу! Сейчас я ему позвоню. Хотя нет, идемте к нему! Она заметалась по прихожей в поисках ключей, и тут Лешка почувствовала, как кто-то теснит ее в сторону. Она обернулась. В дверь с покаянной улыбкой втискивался тот самый парень. – Гошка! – закричала Арина. – Объясни мне, в чем дело. Зачем ты забрал у этих ребят Банга? Где он?! Лицо парня виновато скривилось: – Арин, послушай! Я его нашел, чтобы отдать твоему отцу. Но он в больнице, а тебя не было, я оставил его у себя, а он убежал. – Он его не находил! Его мы нашли! – возмущенно закричал Ромка. – А он прикинулся его настоящим хозяином. Пусть скажет, зачем врал! – А жить Банг и у меня мог, и никуда бы не убежал, – с праведным гневом добавил Венечка. – Они правы. Отвечай! – потребовала девушка. – Арин, я, честное слово, как лучше хотел, – забубнил Георгий. – Чтобы тебе сюрприз сделать. Была суббота, я думал, ты приедешь, но ты задержалась. Потому так все и получилось. «То ли врет, то ли нет», – с неприязнью подумала Лешка. Очевидно, те же чувства испытывала и Арина. – В субботу я не смогла вернуться, – сказала она задумчиво. – Ладно, неважно, что ты хотел. Лучше скажи, где искать Банга? Ее приятель развел руками: – Не знаю. – Как это – не знаешь? Или ты его… продал? Кому? Я тебя прощу