Цитата из книги «И все содрогнулось… Стихийные бедствия и катастрофы в Советском Союзе»

Параллельно с означенными магистральными темами в двух публикациях того времени предлагалось и иное понимание ташкентских событий. Это вышедшая в 1970 году в Туле работа И. М. Орехова «Великий хашар» и статья «Ташкентский хашар», опубликованная в 1972 году в журнале «Новый мир» [Орехов 1970; Матчанов 1972]. Наиболее близким эквивалентом узбекскому слову хашар будет, пожалуй, «гражданское общество», но в то же время это и «община» – в духе понятия Gemeinschaft, по Фердинанду Тённису[225], противопоставлявшему последнее термину Gesellschaft, что означает более крупное, скорее городское общество[226]. Советские же авторы предложили читателям свое понимание этого узбекского феномена. Так, автор статьи в «Новом мире» Н. М. Матчанов определяет хашар следующим образом: «…это наш замечательный народный обычай: односельчане, соседи собираются, чтобы сообща помочь человеку построить дом, заложить сад, прорыть арык» [Матчанов 1972: 214]. Схожую, но еще более широкую дефиницию дает и Орехов. Зачастую, говорит он, так называют ситуации, когда на помощь призываются близкие – соседи, братья, сестры. Однако в этом случае хашар уже не ограничен коммунальными и строительными нуждами лишь в махалле или кишлаке, но включает даже «Фархадскую гидроэлектростанцию и тысячи километров дорог». Даже Большой Ферганский канал, «строившийся 160 000 рабочими», – и тот считался хашаром. Орехов вообще предлагал все крупнейшие советские инженерные проекты считать хашарами [Орехов 1970: 21].