На мой взгляд, кроме исторической причины, есть ещё психологическая и региональная причина, которая привела к тому, что исламский Восток не стал развивать основанную им же теорию рационального права. Одно из отличий восточного духа от западного заключается в том, что Востоку присуща склонность к нравственности, а Западу – к праву. Восток увлечён нравственностью, а Запад – правом. Восточный человек, в согласии со свойственной ему природой, видит свою человечность в симпатиях, в прощении, в любви к себе подобным, в великодушии, а западный – в осознании, защите и в недопущении попрания своих прав.
Человечество нуждается как в нравственности, так и в праве и находится от них в зависимости. Ни право, ни нравственность по отдельности не могут быть мерилом человечности.
Священный ислам являлся и является обладателем этих двух значительных привилегий и поэтому проявлял и проявляет благоволение как к праву, так и к нравственности. Ислам, считая прощение, искренность и добродетель «священными» моральными качествами, одновременно считает важной и священной и человечной защиту своих прав. Впрочем, данный постулат требует пространственного и подробного разъяснения, что в рамках данной статьи не представляется возможным.
Но свойственный Востоку дух сделал своё дело. Сначала заимствуя у ислама права и нравственность, он затем, постепенно всё в большей степени игнорируя права, всё внимание сконцентрировал именно на нравственности.
Об этом и идёт речь; вопрос, с которым мы сейчас сталкиваемся, является правовым, философским, рациональным, аргументационным и доказательным. Он связан с истиной сути справедливости и природой права. Справедливость и право существовали задолго до принятия в мире закона. С принятием законов сущность справедливости и права не меняется.
Монтескье замечает:
Справедливые связи на основе закономерных отношений между созданиями существовали ещё до того, как человечество установило законы; и наличие этих связей стало предпосылкой для создания законов[58].
Герберт Спенсер пишет:
Справедливость, помимо чувства переплетена ещё с одной вещью, которая состоит из естественных прав человеческих индивидов, и для внешнего существования справедливости необходимо соблюдение и уважение прав и естественных привилегий[59].