Цитаты из книги «Яд и корона»

Молоденькая девица лет семнадцати, статная, красивая, с румяным от мороза личиком, переступила порог и остановилась, удивленная всей этой суматохой. Камлотовый, песочного цвета плащ, окутывавший ее стройную фигурку и скрепленный у ворота серебряной пряжкой, свидетельствовал, как и все ее манеры, что девушка эта была из благородной семьи. Завидев ее, толпившиеся в конторе горожане скинули шапки.

Граф Пуатье не произнес ни слова. Он сидел, покачивая ногой, и задумчиво поглаживал подбородок.

– Я отказываюсь присягать, я не скреплю этого жестокого решения!

Присутствующие удивленно переглянулись. Впервые король открывал свой Совет молитвою и просил Господа умудрить его при решении дел. – Да нам его подменили

– Государь, еще одно слово по поводу вашего здоровья. Остерегайтесь яда, особенно в конце весны.

Странное чувство должен испытывать человек, смотрящий на другого человека и знающий почти наверняка, что тот, другой, скончается через полгода, да еще и слушать, как он строит планы на будущее, которого ему не суждено видеть.

– Возможно, что в будущем августе, государь, – произнес он вслух, – фламандцы уже перестанут вас тревожить.

Мечтательный взгляд мэтра Мартена скользнул по лицу короля, по его короне, по длани правосудия, которая, по-видимому, мешала Людовику, и он держал ее на плече, как садовник держит свою мотыгу.

Король простер свою милость до того, что принял юного Луи де Мариньи, облобызал его в присутствии королевы и вельмож, промолвив: – Прошлое забыто, мой крестник.

Тем временем Людовик Х освободил Рауля де Преля и шестерых других советников своего покойного отца, которые томились в темнице с апреля. По-видимому, Людовик уже не мог остановиться в своем великодушном порыве: он вопреки яростным протестам Карла Валуа помиловал жену и сына Ангеррана Мариньи, которые тоже находились в заключении.