Книга «Парк культуры: культура и насилие в Москве сегодня» неожиданно оказалась захватывающим чтением, и это не смотря на довольно сложный текст, с множеством отсылок к философии второй половины двадцатого века (Бурдье, Делёз, Бодрийяр и пр.) Тем не менее, читалось это исследование почти как детектив, поскольку речь шла о самых актуальных проблемах и событиях, которые ещё не успели обрасти подробными трактовками и анализом, и для меня возможность «подняться над схваткой» и взглянуть на современность со стороны оказалась очень увлекательной.
Михаил Ямпольский анализирует ситуацию современной Москвы, в которой нарастающее с каждым годом насилие со стороны власти соседствует с небывалой активностью культуры, искусства, а также интенсивным развитием городской среды. Автор не противопоставляет эти два явления, а, напротив, объясняет, каким образом неконтролируемое насилие может быть обусловлено культурой. Стоит отметить, что под культурой автор подразумевает не традиционную культуру старого типа, а новое образование, которое Ямпольский именует «парком культуры».
Это пронизанное активностью культурной индустрии пространство городской среды, в котором происходит интегрирование искусства и досуга в рамках единого стиля жизни.
Парк культуры деполитизирован, он не транслирует какую-либо идеологию, он лишен различий и противоположностей, его приоритетами являются праздность и досуг.
Парк культуры поглощает искусство в life style. Художественный вкус становится лишь одним из маркеров социальной принадлежности наряду с модными ресторанами, дизайнерской одеждой, дорогими часами и т.д.
Но деполитизирован не только «парк культуры», Ямпольский также отмечает распад самой политики. Власть больше не имеет четкой политической программы, политики превращаются в телезвезд, а общество предпочитает интеллекту аффекты.
И далее на протяжении всей книги автор на примере громких событий последних трех-четырех лет обозначает взаимодействие и иногда парадоксальное противостояние "парка культуры" и постполитики. Автор объясняет, почему возрастает милитаризм в России, и как это связано с упомянутой выше однородностью среды и отсутствием в этой среде Другого. Как вместе с деполитизацией исчезает история и как она трансформируется в коллективные мифы. Как церковь вторгается на территорию искусства (погром выставки в Манеже, запрет оперы «Тангейзер», закрытие выставки Стёрджеса и история многострадальной «Матильды»), и как непропорционально агрессивно реагирует на вторжения искусства на территорию церкви (Pussy Riot).
Выводы автора пессимистичны:
Власть не имеет никакой программы, не может сформулировать никакой политической цели, но полностью погрузилась в утверждение фикции собственной незыблемости и насилие, направленное на мнимого врага. Сама эта фикция — некий симулякр, который скорее относится к области культуры, чем реальности. И этот сопровождаемый насилием прорыв в фикцию опирается на мощные аффекты жертвенности — оскорбленных чувств, символического насилия, непризнания фундаментальных ценностей и т. д. Режим, осознающий себя жертвой, опасен потому, что существует вне политики, но в области культурных химер, которые не могут быть ни побеждены, ни укрощены. Культура неразличимости открывает тут горизонт ничем не сдерживаемого насилия.
Разумеется, мнение Михаила Ямпольского местами спорно, но захватывающе интересно. И не смотря на неутешительные выводы автора, мне кажется, теоретизируя, стоит помнить о том, что жизнь всегда сложнее твоих представлений о жизни. Однако в чём я с Ямпольским абсолютно согласна, так это в том, что пора прекратить поддаваться аффектам и начинать учиться думать собственной головой.