«Исчерпанность смысла до завершения текста или, напротив, его неполная проясненность в финале – недостатки композиции», - справедливо утверждает литературный энциклопедический словарь. В повести «Молодость», открывающей одноименный дебютный сборник известного клипмейкера Михаила Сегала, с композицией, кажется, все в порядке. Структура произведения дробленная, многосоставная: части поделены на главы, главы в свою очередь – на сцены. Такая система объясняется отчасти тем, что повесть изначально существовала как киносценарий.
Теперь о сюжете и о смысле. Представьте себе: тринадцатилетняя Лика (ее реальный возраст почему-то указывается далеко не сразу) работает эльфогномом в кафе возле оперного театра. У неё имеются родители, перманентно отдыхающие где-то в Индии, дедушка, служащий гримером в театре, и пятнадцатилетний поклонник Паша. Лика умеет изображать «вылупляющегося динозаврика», Утёсова и старушку Анну Петровну: актриса, одним словом.
В соответствии с современными требованиями к киносценарию Сегал даёт мало интерьерных зарисовок (снимать так дешевле). Вкупе с минимизацией действия это приводит к тому, что на первый план у автора выходят человеческие отношения, иногда весьма отличающиеся от привычных. Так герои повести выделяются удивительной и в некоторых случаях чрезмерной любвеобильностью. Лика постоянно целует дедушкины глаза, морщинки, как и актриса, которой дед Лики накладывает грим; девочка ухаживает за приболевшим стариком Николаем Николаевичем, с которым её отношения переходят понятную границу: «Сначала поцелуи старика были горячими, потом влажными, и по слезам, которые он оставлял на её теле, Лика поняла, что одежды на ней почти не осталось. Было бы, наверное, очень стыдно, если бы она не понимала, что Николай Николаевич почти ничего не видит. Он смотрел пустыми глазами, свет, бивший непонятно откуда, попадал ему прямо на лицо…».
Общая фабула предельно проста: внучка любит дедушку, дедушка умирает, и у девочки от горя активизируются все подростковые неполадки: тотальное одиночество, недовольство собой и так называемый «юношеский максимализм». Лика крадет грим из театра и, пользуясь им, живёт в образе старушки Анны Петровны: выступает в школе в качестве ветерана Великой Отечественной, делится опытом с «молодыми» сорокалетними, употребляя фразы типа «Сталина на них нет». Но в конце повести Лика мирится с обстоятельствами и возвращает грим в день премьеры спектакля. Смысл исчерпан и финал ясен.
Но то так ли это прекрасно: говорить все, что можно сказать? Возможно, тот смысл более ценен, что выходит за рамки истории. Такой он в некоторых рассказах Михаила Сегала, также включенных в сборник: «Месть мяса», «Стакан воды», «Почему старик ещё жив?», «Родина». В них автор затрагивает проблему современных потребительских отношений человека и природы, говорит о равнодушии людей друг к другу, о том, что, бывает, стоит за знакомствами в Сети, многом другом. И всегда история - лишь предлог поговорить на актуальную тему, не претендующая дать ответы на все вопросы. Впрочем, на то это и рассказы.
Лучшее, что можно найти в сборнике - «Сказка про Доисторического Лося». Это добрая искренняя притча о том, что людям всегда нужно чего-то ждать: «Но убив Лося, ты убиваешь свою надежду» (надежду на то, что лося, никому не сделавшего ничего плохого, наконец поймают). Пожалуй, в лице Михаила Сегала российская общественность теряет чуткого детского писателя.
