Странненькое такое произведение.
Наполовину оно стоит из введения новых персонажей. В начале, в середине, в конце. Больше персонажей богу персонажей. Вам про них расскажут всё. Усадят вас бережно в детское креслице, примотают ремнями для верности — и будут кормить-кормить-кормить подробностями из жизни этих незнакомых вам людей. Какого цвета было платьице вон той женщины в девять лет. Какой любимый завтрак бывшего мужа третьего деверя племянницы. Вы совершенно точно узнаете, что оторвавшийся уголок кармана старого халата тети Фроси был заботливо ею пришит.
За этим мне видится титанический труд авторки по созданию образа каждого несчастного проходного персонажа. Ведь в книгах о том, как надо писать крутые книги, всегда говорят: "Опиши своего персонаж до последней детальки. Оближи его биографию. Пусть он станет тебе родным сыном. Узнай его лучше, чем себя". Да. Хороший, наверное, совет. Но где, где было написано "и обязательно впихни это в свою книгу, чтобы читатели тоже узнали твою кровинушку лучше, чем себя"? Ощущение такое, что тебя заперли с незнакомыми людьми, а они почему-то очень хотят немедленно поведать тебе свою биографию, начиная с младенческого диатеза от клубники. А потом, после того, как ты уже смиришься, и выслушаешь этот горный бурлящий поток информации, и запомнишь имя очередного нового знакомого, — его сожрут.
Потому что на вторую половину книга состоит из бесконечного процесса кормления плотоядных цветочков. Это не спойлер — об этом вам на первой странице начнут рассказывать и будут делать это дальше долго и счастливо. Одни люди на богом забытом тропическом островке бесконечно кормят какую-то хищную и неблагодарную фауну другими людьми.
Это процесс дофига медитативный. Можно смотреть бесконечно. Иначе я не знаю, почему в книге больше почти ничего не происходит. Такой вот круговорот человеческого филе в природе. На него, конечно, набрасывается флёр оккультных практик, пантеизма, хтонических богинь —но как-то неубедительно. Так что для меня книга всё больше про мясокомбинат как градообразующее предприятие на одном отдельно взятом острове.
Сопереживать кому бы то ни было мне было сложно. Жаль в этой ситуации было только несчастных островитян. Я прямо физически чувствовала, как они мучаются. Им не прописали мотивацию — и они страдают. Будь они актерами, а «Остров Смертушкин» фильмом, они бы уже бросили сценарий режиссёру в рожу и ушли с площадки с воплями: «Да ну нах*й! Я не понимаю, что мой персонаж должен делать! Зачем всё это?!». Но они книжные герои, поэтому никуда уйти не могут. И они, бедные, мыкаются, что-то все делают, но зачем — совершенно непонятно. Вся система как будто функционирует на одном большом «потому что».
спойлерЗачем ловить людей?
Чтобы разбирать их на мясо и кормить деревья.
А зачем кормить деревья?
Чтобы они цвели.
А зачем им цвести?
Чтобы цветы в вулкан кидать.
А зачем цветы в вулкан кидать?
Чтобы вулкан глазастых осьминогов рожал.
А зачем глазастые осьминоги?
Чтобы никто на остров не приплыл.
А раз никто приплыть не может, мы их будем сами ловить.
Ээээ, так а зачем ловить людей? свернуть
Религия у них откровенно калечная, племенной идентичности тоже не густо. Единственной рабочей версией являются потрясные наркоманские трипы от местного зелья. Видимо, в них вся фишечка, ради которой стоит годами подкармиливать флору фауной.
Любопытное наблюдение по части языка. Начинается «Остров» чуть ли не былинными-гой еси-оборотами. Хочется схватить гусли и лобзать берёзы. Даже в названии чувствуется матёрая такая стилизация. В какой-то момент она заканчивается, «как сон, как утренний туман». Дальше пляжи, пина-колада и тропики всякие. А ты как дурак с гуслями. Обидно.