Плоть моя подвержена всяким внешним бедствиям и страданиям, пускай же плоть и жалуется, если ей нанесен вред. Но покуда разумом своим я не признаю за вред то, что приключилось с плотью, сущность моя пребывает невредима. Для меня нет вреда, покуда в разуме нет представления о вреде, а разум свободен в своих представлениях. 10