Перламутровый дождь на двоих

– Я тебя убью, – пообещала она Сашке. – Ма, давай не сегодня, – попросила та. – У меня все так хорошо! – Видела уже в окно твое «хорошо», – сбавила обороты мама. – Как зовут-то хоть? – Сережей, – Сашка расплылась в дурацкой улыбке. – Влюбилась? – подняла одну бровь вверх родительница. – Да нет, вряд ли. – Девушка стянула сапоги. Ноги гудели. – Просто приятно. Он взрослый. И так со мной еще никто никогда не обращался. – Все равно это не повод не выполнять обещания и заставлять меня нервничать. – Мама удалилась на кухню. – Иди ужинай, а то небось голодная. Или тебе теперь духовной пищи будет хватать?

В душной комнате запах стерся, А за окнами пахнет небом. Но опять разделяют стекла Двух миров этих быль и небыль. Успокоюсь. Вот запах книги — Желто-белой тонкой страницы. Но к окну, надрываясь криком, Подлетают серые птицы. Я живу словно в царстве мертвом. А хочу надышаться небом. Но, увы, разделяют стекла Двух миров этих быль и небыль.

До квартиры Сашка не шла – летела. Проскользнуть незамеченной не получилось. В коридоре маячила разъяренная мама. – Я тебя убью, – пообещала она Сашке. – Ма, давай не сегодня, – попросила та. – У меня все так хорошо! – Видела уже в окно твое «хорошо», – сбавила обороты мама. – Как зовут-то хоть? – Сережей, – Сашка расплылась в дурацкой улыбке. – Влюбилась? – подняла одну бровь вверх родительница. – Да нет, вряд ли. – Девушка стянула сапоги. Ноги гудели. – Просто приятно. Он взрослый. И так со мной еще никто никогда не обращался. – Все равно это не повод не выполнять обещания и заставлять меня нервничать. – Мама удалилась на кухню. – Иди ужинай, а то небось голодная. Или тебе теперь духовной пищи будет хватать?