Цитаты из книги «Исповедь бывшей послушницы»

Все, что от них там потребуют – слепое послушание и труд. Как говорится: если надеваешь шоры – будь готов, что в комплекте всегда идут упряжь и кнут.

Меня тоже быстро поставили в известность, что я теперь никак не могу уехать из монастыря: «старец благословил». То есть это выглядело так, будто меня купили в бессрочное рабство этим благословением.

страх и неспособность принимать самостоятельные решения, привычка доверять не себе, а определенному авторитету, на которого можно возложить всю ответственность за эту и последующую жизни. Постепенно сестры перестают вообще доверять себе и верить в свои силы, даже в выполнении незначительных задач

ли послушник добровольно отказался от своего разумения и здравого смысла, то логически уже невозможно опровергнуть доводы наставника, остается только подчиниться чужой воле. Поэтому даже самые образованные люди становятся готовы верить во все что угодно и делать все что угодно. Любое несоответствие между идеалами и реальными делами наставника становится вполне допустимым и оправданным тем, что послушник не в состоянии понять мотивов наставника ввиду своей греховной испорченности.

абывается, становится чем-то нереальным. На занятиях и из книг сестра узнает, что весь предыдущий ее жизненный опыт был греховным, ведущим в погибель, а после прихода в обитель для нее начался путь спасения. Ее воля – греховна, доверять ей нельзя ни в коем случае. Все сомнения и размышления нужно считать происками бесов, непрестанно нашептывающих монахам всякие непристойности относительно и

родолжало оставаться примерно на том же полудетском уровне. Они старели, не взрослея. Отсюда это повсеместное ябедничество и обидчивость, так свойственные детям.

Я видела такое часто у сестер, которые попали в монастырь почти детьми и всю жизнь жили в послушании, отсекая свою волю во всем. Внутреннее состояние, как правило, тож

решила для себя вопрос с бумагой, но потом она все-таки ушла. Она так и не научилась бояться Матушку, часто грубила, задавала нелепые вопросы в лоб, откровенно писала Матушке свои помы

Однажды в келье, когда инокиня Нина увидела, что у меня короткая стрижка, она ужаснулась: «Боже мой, зачем ты остригла косу? А когда ангелы тебя будут тащить в рай, им и взяться-то будет не за что!»

такое «геройство» считается монашеским подвигом