Главная героиня повести - обычная женщина, чья судьба сложилась не слишком удачно: ранняя смерть матери; непроработанная психологическая травма; отец, оказавшийся не очень хорошим родителем; младшая сестра, заботу о которой героиня взяла на себя; мачеха, с которой не сложились отношения; неустроенный быт, нищета, стремление занять какое-то место в обществе.
Все это постепенно воспитывает в ребенке презрение к отцу - не смог защитить детей и выполнить свой родительский долг, презрение к сестре - не смогла быть как все, не вписалась, умерла рано. Одновременно героиня отчаянно любит своих родственников и вообще окружающих людей, до такой степени, что пытается заставить их жить так, как считает правильным.
На этом и выстроен основной конфликт повести: общепринятые нормы поведения при соприкосновении с многообразием реальной жизни не выдерживают и ломаются, не работают. Это нормально, но героиня чувствует растерянность, ей некомфортно жить в мире без четких правил и норм поведения, неуютно оттого, что принятые решения не работают раз и навсегда.
При этом возможность вырваться из замкнутого круга неудач и поражений теоретически есть, но на практике поведенческие паттерны героини настолько закостенели, что она при всем желании не может самостоятельно изменить свой стиль жизни. Да и стиля-то нет, есть слепое следование "нормам" страны, которой давно уже нет на карте.
Очень грустная и мрачная повесть, на самом деле. В какой-то момент поведение героини переходит все грани разумного, становится почти гротескным. Но в то же время чувствуешь к ней какую-то щемящую жалость, потому что все это - от страстного, неутоленного, подавленного желания любви, человеческой нежности.
Писательница смогла, не скатываясь в морализаторство, уловить эту трагедию женщины, всю жизнь пытавшейся через подавление своего характера вписаться в узкие рамки советского гендерного порядка. Все, что происходит в настоящем, в Ницце, берет свои корни в далеком детстве маленькой девочки, которая просто хотела быть "как все". И это желание трансформировалось в такую уродливую форму, что разрушило уже саму девочку.