Читать книгу «Игра в идеалы. Том I» онлайн полностью📖 — Марины Шаповаловой — MyBook.
image
cover

Игра в идеалы
Том I
Марина Шаповалова

© Марина Шаповалова, 2019

ISBN 978-5-0050-2853-2 (т. 1)

ISBN 978-5-0050-2854-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Игра в идеалы

Том I

Лондон, 1771 год

Меня зовут Дамана Брустер, и когда-то и я была человеком… И я хочу поведать свой рассказ.

Я родилась 5 декабря 1755 года в очень богатой, известной и уважаемой семье. Мой отец граф Джордж Брустер – младший был чуть ли не лучшим другом короля Эгберта, а мать графиня Милли Сьюзер – одной из самых прекрасных дам Лондона.

В детстве я походила на ангела: золотые волосы до плеч, серо-голубые глаза, не была очень стройной, но и полной – тоже. Родители меня любили и баловали. Как любой ребенок, я, добрая и веселая девочка, радовалась жизни. А почему мне не радоваться: забота матери и отца, прекрасное имение, плодородная земля, богатство и роскошь… Вкусом детства я насытилась всей душой. Жила как в сказке! Первые семь лет – безмятежные и сладкие, как у обычной аристократки…

Но будущее невозможно предугадать. Да и если бы мне заранее рассказали, что случится… Я, наверное, и не поверила бы. А зря.

Когда мне было семь лет, мой отец умер от страшной болезни. Это случилось 30 мая 1762 года. Вначале много денег ушло на лечение, которое не помогло, затем – на похороны… Платить прислуге стало нечем, и всех пришлось рассчитать. Доходы отцовского фамильного предприятия не помогали: все съедали налоги и быт. Мы с мамой продержались два года, но позже пришлось продать наше имение. Выручили не так уж много, купили маленькую квартирку, стали экономить…

Года на два нам хватило бы денег. Но мама не работала. Не могла, хоть и пыталась. Она очень сдала после смерти отца, сходила с ума от горя. И начала пить. Напивалась каждый вечер. Я не раз пыталась ее образумить, но безуспешно. Так мы прожили около полугода.

Однажды вечером мама в очередной раз пропала. Ушла выпить и не возвращалась целый день. В одну мрачную пятницу нашли ее бездыханное тело. Мои самые страшные опасения сбылись. Когда мне сообщили о смерти матери и о том, что мне придется жить в приюте, я подумала: все. Моя жизнь кончена.

16 октября 1765 года меня отправили в приют. Я провела там пять лет. И это был сущий ад! Хотя тогда я еще не знала, как это – быть в аду. Жестокие дети постоянно издевались надо мной. Но это лишь закалило меня. Теперь меня никто не посмеет обидеть, я могу постоять за себя.

Вспоминать о приюте больше не хочу. Там я стала жестокой и бесчеловечной и поняла, что смогу выжить во внешнем мире, одна. Я решилась на побег! Знала и чувствовала, что не пропаду. Пусть у меня нет друзей, зато в нашей старой квартире под половицей спрятаны деньги, которые остались после смерти матери. На первое время хватит.

С четырнадцати лет я обдумывала план побега. Он не был идеален, но главное – результат. Я смогла улизнуть из приюта. Расскажу, как все было…

В ночь на 28 марта 1770 года я начала собираться. Все спали, кроме двух охранников, но все равно я старалась не шуметь. Тихо сложила вещи и украденные приютские бумаги о себе, открыла окно и спустилась на землю по водосточной трубе.

Лондонская ночь помогла мне: стояла тишина, а холодный туман был настолько густ, что в нескольких шагах ничего не разглядишь. Моросил дождь. Сквозь мрак чуть пробивалась полная луна и немного освещала дорогу.

Зная, что не смогу перебраться через высокую ограду вокруг приюта, я направилась к центральным воротам. Рискованно, но либо это, либо ничего. Я знала точное время, когда охранник территории обходил корпус. Затаилась в кустах и стала ждать.

Наконец охранник ушел. Я подбежала к огромным деревянным воротам, и – о нет, как я этого боялась! – они оказались заперты. Довольно глупо было надеяться на иное.

Я забежала в каморку, где жил охранник. Перерыла ее, но ключей я не нашла. И тут я услышала, что кто-то поднимается по лестнице. Без сомнения, охранник. В моей голове сразу же мелькнула мысль, что ключи у него. Я схватила глиняную вазу и спряталась за дверью, встав на стул.

Низенький охранник вошел в каморку, потягиваясь и зевая. Его сладкая борьба со сном, конечно, трогала… Но ради выживания я была готова на все.

Спрыгнув со стула, я со всей силы ударила его вазой по голове. Ну и грохот! Охранник упал, из его головы пошла кровь. Он лежал неподвижно. Только через три дня из газет я узнала, что убила его. Какая досада…

Насчет ключей я не ошиблась: на поясе мужчины висела целая связка, штук двадцать. Схватив ее, я побежала прочь, к огромным черным воротам. Трясясь не от страха, а от волнующего возбуждения, стала подбирать ключи. Где-то на шестом из них замок щелкнул, и ворота со скрипом отворились.

Переступая границу между детским адом и свободой – я торжествовала! Так должен чувствовать себя человек, ставший рыцарем. Наконец – долгожданная свобода! Я закрыла ворота снаружи на ключ и побежала к дороге. Рядом было болото, куда я и бросила ключи. Болото без жалости проглотило их, за секунду они скрылись из виду.

Я знала, что меня будут разыскивать, и решила изменить внешность. С семи лет я не подстригала волосы, и теперь они отросли ниже пояса. Надо бы укоротить их. С невзрачной внешностью я не стану бросаться в глаза. Об этом я думала, когда шла в надежде встретить повозку. Шансов было мало: проселочная дорога, пять утра…

Около часа быстрого и аккуратного шага и моя тюрьма осталась далеко позади. Около шести утра я услышала стук копыт. О чудо – это кеб. Он остановился, я села, назвала адрес нашей старой квартиры, и мы тронулись. Интересно: кебмен так странно покосился на меня, услышав, куда мы едем. Почему? Но я вскоре забыла об этом. Мерно стучали копыта, кеб покачивался из стороны в сторону, словно колыбель. Глаза закрывались сами собой, и в конце концов я уснула.

– …Прибыли, мисс, – низкий, но молодой голос кебмена разбудил меня.

– Который час? – спросила я, протирая глаза.

– Полвосьмого утра, мисс.

– Подождите меня, пожалуйста, я скоро вернусь.

Вот он – столь знакомый дом. Здесь мы с мамой прожили чуть более полугода. Огромной волной нахлынули воспоминания. Я вспомнила первый день в этом доме и то, как ужаснуло меня наше новое жилье.

В доме явно никто не жил, что было мне на руку. За пять лет он очень постарел: разбитые стекла, наполовину снесенная крыша, покрытая плесенью незапертая дверь. Поднимаясь по лестнице, я боялась, что она вот-вот развалится. Меня продолжали терзать воспоминания – о маме, о страшных месяцах, пережитых здесь.

Я с ужасом задумалась, когда шла к нашей квартире: «А вдруг денег тут нет, ведь как-никак пять лет прошло? Вдруг их нашли до меня? И что тогда делать?» Но нет, об этом я буду думать потом. Нужно найти эти деньги.

Я слегка повернула ручку двери, и вдруг она с громким треском отвалилась. Я очень испугалась и еле подавила крик, но потом мне даже стало немного смешно. Дверь открылась, заскрипев почти так же, как ворота приюта.

Внутри я увидела, что все наши вещи остались на местах. Всюду лежала пыль, все заросло паутиной, пахло сыростью, затхлым и спертым воздухом. Здесь всегда было неуютно… Однако, сейчас, когда я вырвалась из приюта и пришла в эту квартиру с определенной целью, я испытала своего рода – тепло. Вещей от нашей с мамой прошлой жизни у нас было совсем немного. Какая-то мелочь… Единственное дорогое что здесь было – антиквариатные высокие часы и мамины платья. Я даже удивилась, что никто это до сих пор не украл.

Перед зеркалом, на комоде, стояла мамина шкатулка с косметикой… Подойдя к ней ближе, я сразу же погрузилась в воспоминания о том, как любила играть с мамиными побрякушками. Вспомнила, как это умиляло отца… Я взяла кисточку для подводки бровей. Ах, как грустно. Мне так не хватает тех времен…

Я протерла рукой пыльное зеркало и увидела свое отражение. Лицо бледное, как белая краска. Вместо волны густых золотых волос – тощая грязная косичка. Яркие серо-голубые глаза потускнели, налились кровью, в них видится боль, злоба, жестокость и жажда мести. Правда, мстить некому и не за что, но очень хочется испортить кому-нибудь настроение.

Что случилось с моим телом? Я так худа, даже ребра выпирают. При росте в пять с половиной футов теперь я вешу, наверное, меньше сотни фунтов. Ужасно! Я никогда не хотела быть тощей, стройной – да, но тощей – нет. К тому же это совсем не модно.

Стоит изменить внешность. Но сначала – выспаться и снять где-нибудь комнату. Для этого нужны деньги.

Я положила кисточку на комод и подбежала к заветной половице. Сев на колени, я поковыряла ее. Пыль полетела во все стороны, попала в нос, я два раза чихнула. Засунула руку под пол, нащупала платок с деньгами, достала его и развернула. Все в порядке: деньги здесь. Какая радость! Я мигом вскочила и быстро пересчитала свои запасы. Все деньги до последнего пенни лежали на месте. Завернув их в платок, я решила быстрее идти к выходу.

Но остановили меня очень важные вещи. Я вспомнила, что под этой половицей, мама хранила все документы подтверждающие наши личности. Тогда я думала, что мама прятала их, чтобы не возвращаться к мыслям о смерти мужа и финансового краха. Но сейчас, я понимаю, что мама эти портреты и документы прятала совсем по другим причинам…

Более глубинно подумать о ее мотивах я не смогла, потому что засунув руку чуть глубже под половицу я нащупала другие свертки. Это сразу же меня отвлекло. Я нашла наши портреты: папа, мама, я, вместе или врозь. Я взяла мой любимый, где мы втроем сидели за обеденным столом, такие счастливые.

И я вновь загрустила, на моих глазах почти проступили слезы. Но вместе с грустью ко мне пришла неописуемая ненависть ко всему живому. Не хватало воздуха, я стала задыхаться от злости. На портрете я счастлива! Я смеюсь, мое милое лицо так и сияет. А что теперь? Теперь я сижу на полу в какой-то обшарпанной квартире, совсем одна! Не имея ни малейшего представления, что ждет меня дальше… Но никаких радужных настроений у меня никак не могло быть! Все перспективы, что раньше лежали у меня в ладонях, несколько лет назад развеялись как прах… И его невозможно собрать обратно в плоть.

Я разозлилась и не стала смотреть остальные документ, картины, портреты. Я все небрежно швырнула обратно под половицу. Держа в руках только сверток с деньгами, опять направилась к выходу.

У двери я остановилась. Радость от найденных денег не заняла мой разум полностью, они даже как-то жгли руку. Я постояла две секунды, обернулась, медленно подошла обратно к половице. Поддев ее я увидела мой любимый портрет, который недавно держала в руках, рывком схватила его и побежала к дверям. До сих пор я не знаю, зачем я его взяла. Может, потому, что в моей черной душе есть светлая сторона? Нет, это вряд ли!

Кеб стоял на том же месте. Сев внутрь, я попросила отвезти меня в какой-нибудь дешевый трактир. Снова застучали копыта лошади, и снова меня стало клонить в сон. Только-только я начала засыпать, как кебмен, который сидел впереди, обратился ко мне:

– Простите, мисс…

– Да, – сонно сказала я, не открывая глаза.

– П-позвольте у вас спросить? – чуть запинаясь, учтиво спросил он.

– Э… ну попробуйте. – Я немного насторожилась и открыла глаза.

– Что вы искали в этом проклятом доме?

– Ну… – протянула я, удивленная любопытством лондонского кебмена. – Меня многое связывает с этим домом. – Не удержавшись, спросила: – А что?

– Простите. Я немного удивлен… Вы – и этот дом… Какая связь? – с недоумением спросил он, будто сам у себя.

– А почему это так удивительно?

– Вы не местная, сразу видно. Много легенд ходит про этот дом.

– Расскажите, – проговорила я неуверенно.

– О-о-о, это одна из любимых историй Лондона! – начал кебмен. – В 1764 году, – у меня замерло сердце, – в этот дом переехала одна молодая леди с дочерью. Рассказывали, что они были довольно богатые, но потом муж леди умер, и все пошло под откос. Переехав сюда, мать стала пить. Денег им не хватало. Девочке доставалось от матери, та часто ее избивала, кричала, заставляла работать вместо себя. Хотя девочка была просто прелесть: умная, красивая, отзывчивая. Они прожили здесь недолго, где-то с полгода. Как-то раз ночью мать страшно напилась, опять закатила скандал, и дочь посмела ей довольно дерзко возразить. Леди пришла в ярость. Она схватила трость и стала избивать девочку до тех пор, пока та не упала без чувств. А мать опять ушла в самый ближний дрянной паб. В ту ночь шел ужасный ливень, и леди на обратном пути поскользнулась и ударилась головой об острый камень. Моментально скончалась. Дочь ее всю ночь пролежала без сознания на полу. Ее нашел почтальон, он позвал на помощь, и девочку отвезли в больницу. Дальнейшая ее судьба неизвестна. Кто говорит – жива, кто – умерла. Но теперь некоторые слышат, как по ночам в этом доме бродит призрак матери! Зовет к себе дочь, вечно просит прощения, говорит, что любит ее. Знаю, история похожа на выдумку, но это правда: я сам слышал крики. Вы, наверное, думаете, что я сумасшедший?

– О нет! – ответила я дрожащим голосом.

Меня затронул рассказ кебмена. Сколько в нем лжи! Мама никогда не поднимала на меня руку. И что за вымышленный почтальон?

– Я тоже немного верю в духов и другую мистику, – продолжила я (и это была чистая правда).

– Так что же вас связывает с этим домом? – все еще недоумевая, спросил мой собеседник.

– Я не из местных, это вы верно заметили, но… но… Я жила здесь как раз в шестьдесят четвертом. И я видела этих людей, мать и дочь: мой дом был напротив. Но… через три месяца я переехала в Оксфорд. С родителями. И сейчас я вернулась в Лондон. Одна. Учиться.

Врать я всегда умела, и довольно хорошо, это мой талант с детства. Кстати об учебе: в приюте нас обучали, и мне это довольно легко давалось. Но теперь-то я сбежала, и надо найти какую-нибудь школу.

– Вы видели эту несчастную семью? – кебмен был очень удивлен. – Расскажите!

– Да рассказывать особо нечего. Просто видела пару раз, и все. Выглядели мрачно, вполне мрачно. Похоже, в жизни им досталось. Вы… ну… вы с-случайно не знаете, как их зовут?

– Я надеялся спросить у вас. Но получается, этого никто не знает.

Я вздохнула с облегчением.

– Кстати, как вас зовут?

– Дамана… Дамана Брустер, – как я рада была произнести это вслух, на свободе.

– А я Карл. Приятно познакомиться!

– Да, мне тоже!

Мы немного помолчали. Потом кебмен все же решил продолжить разговор:

– М-м… Так вы сюда приехали без родителей?

– Да. Они хотели проверить, смогу ли я выжить сама, одна, без помощи и опеки.

Ну и нелепый я придумала ответ!

– Что же это за родители такие?

– Просто они ставят передо мной цели. Да, я сама так хотела. Хотела проверить, на что способна!

– Это интересно… – улыбнулся Карл.

Странно: когда я в первый раз увидела кебмена, мне показалось, что он похож на бревно. Такой же прямой (потому что держал осанку) и бесчувственный, словно его загипнотизировали. А сейчас Карл открылся с другой стороны. Он, похоже, веселый и разговорчивый. К тому же молод и, не скрою, красив. Правда, я на это не очень обращала внимания. Сейчас мне не до флирта.

Я поглядывала на Карла и думала: неужели на свете еще остались хорошие люди? Нет, не может быть: это притворство. Хороших людей не было, нет и никогда не будет. В детстве я думала, что мир – это рай, в котором все живут мирно и дружно, но от меня скрывали зло, коварство и расчет. Ничего не бывает просто так: все за отдельную плату. И такая система работает везде: в так называемой любви, в семье, на работе, между соседями…

Мы сидели молча, потом он сказал:

– Приехали.

Выйдя из кеба, я спросила:

– Сколько я вам должна?

– Нисколько.

– Как это понять?

– Я подвез приятного собеседника: это прекрасная плата. К тому же… Вы такая воспитанная молодая леди…

...
7

На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Игра в идеалы. Том I», автора Марины Шаповаловой. Данная книга имеет возрастное ограничение 18+, относится к жанрам: «Современные любовные романы», «Русское фэнтези».. Книга «Игра в идеалы. Том I» была издана в 2019 году. Приятного чтения!