Приват для незнакомца

Алекс ценил в женщинах ум больше, чем красоту. Красота ублажала тело, ум – все остальное.

На этом сюрпризы не кончались. Сесилия его ждала. Стояла к нему спиной, одной рукой опираясь о поверхность трюмо. И как только он закрыл за собой дверь, она повернулась к нему и начала танцевать. Тот самый танец. Танец малики. У Алекса мгновенно пересохло во рту, член отреагировал так же быстро, налился кровью, встал. Алекс, ничего не говоря, прошел к глубокому креслу, ни на секунду не выпуская Сесилию из поля зрения. Сел. Она была сногсшибательной. Танец – это ее стихия. В каждом движении чувственность. Страсть. Каждое движение идеально выточенное, совершенное. Она двигалась не спеша. Соблазняла, очаровывала. – Иди ко мне, – не выдержал Алекс, борясь с желанием встать и, подняв малику на руки, отнести на постель. Сесилия замерла со вскинутыми руками, потом чарующе улыбнулась и тихо спросила: – Как все прошло? – Для нас – хорошо. Сесилия больше ничего не спросила. Его умница. Он ни разу не оговорил ее за излишнее любопытство. Она четко соблюдала личное пространство. И его, и свое. У него перехватило дыхание, когда Сесилия с грацией кошки двинулась в его сторону. Она шла словно по невидимой линии. Как в одной молодой женщине могли идеально уживаться рационализм и пробуждающаяся сексуальность? Алекс мысленно усмехнулся. На протяжении их долгой и совместной жизни он обязательно узнает ответ на этот вопрос. Сесилия остановилась рядом с ним. Он не выдержал, обнял ее за талию и потянул на себя. Девушка охнула, вывернулась, изловчилась и сразу же опустилась на его колени, оседлав тем самым. Еще чуть-чуть – и она почувствует всю силу его желания. – Алекс Бардок, расскажи мне сказку на ночь. Про колдунов Нижних кварталов…

интереса. Из саквояжа первой Сесилия достала шкатулку, а не сосуд. Да, ту самую, с золотом и драгоценностями. – Сесилия… Голос кузины задрожал от едва скрытого возбуждения. – Кровь Двуликие дали. – Сесилия извлекла сосуд, развернулась, закрывая спиной шкатулку, и протянула склянку кузине. – Можешь пользоваться. Вивьен приподнялась на цыпочки, желая более подробно рассмотреть, что прятала за спиной сестра. Сосуд как-то разом перестал ее интересовать. – А у тебя там что? Драгоценности? Серьезно, Сесилия, покажи… – Бери кровь Двуликих и уходи. Сесилия и подумать не могла, что когда-то придет время и она будет выгонять Вивьен. Причем жестко, бескомпромиссно. В самой Сесилии еще были живы воспоминания их детства, когда они росли вместе, изучая жизнь. Как играли в одном доме, ели имбирные пряники. Сидели на качелях, смеялись и раскачивали неприлично ногами, отчего платья поднимались кверху, обнажая чулочки. Сесилия хранила подобные воспоминания, потому что они грели душу. Пришло время посмотреть правде в глаза. Вивьен наконец уловила интонацию Сесилии и с трудом, но все же перевела взгляд на нее. Ее лицо и шея пошли красными пятнами – верными признаками негодования. – Как ты со мной разговариваешь? – прошипела она, сжимая кулаки. – Как ты того и заслуживаешь. Что-то я не слышу в твоем голосе почтения или элементарного уважения ко мне. – Ой, Сесилия, я тебя умоляю… Когда это я тебя уважала? Ты всегда была наивной провинциалкой, такой и осталась! Хотя нет… Знаешь, ты меня удивила. Дважды. Первый раз, когда смогла договориться с проклятым Бардоком, я думала, он тебя придушит сразу же. – После этих слов у Сесилии неприятно зажгло шею, словно рука Алекса снова сомкнулась на ней. – Второй – сейчас. Это что же получается… За то, что ты танцем подняла вечно вялые члены Двуликих и дала им возможность спариться с себе подобными, они отблагодарили тебя по двойному тарифу? Что же ты за штучка, кузина? Никогда ранее Сесилия не испытывала то, что принято называть холодной яростью. Когда в душе всколыхнулась ненависть, но твой разум остается чистым и ты четко осознаешь все, что делаешь. Сесилия вытянула руку перед собой и разжала пальцы, что удерживали небольшой сосуд. – Мы квиты, Вивьен.