Много персонажей. Мелкая нарезка эпизодов. Обилие личной жизни и слабый интерес к преступной (жрите вашего маньяка-извращенца, подавитесь). Типичный, теперь уже совсем нелюбимый скандинавский детектив.
Раньше писали, чтобы выделиться, теперь чтобы не отличаться. «Другое лицо» - слишком уж говорящее название. Нынче все детективы с другими лицами, своего ни у кого.
Для затравки - две смерти. Между ними расстояние в годы. Понятно, что речь о них зашла неспроста. Но пока дело заваривается (а это на всю книгу), извольте почитать про половую жизнь Андерса Кнутаса, которому по идее надо бы исполнять полицейский долг, расследовать: кто кого и зачем убил. Но тут другие заботы. Жить ему со старой жинкой или сойтись с новой бабой, коллегой по работе? Вот она - настоящая интрига! Вопрос поважнее смерти какого-то там мужика, заинтересовавшегося перед скоропостижной кончиной брутальными сексуальными утехами. «Два убийства уже не казались столь важными» - с обезоруживающей прямотой пишет Юнгстедт в романе.
Еще немного о штампах. Я не знаю откуда у многих авторов взялась привычка писать от имени преступника. Информативности в подобных главках – ноль. Разве что дублирование информации: предположение полиции оказалось верным, все происходило именно так. Кто решил, что они нужны? То, что убийца – псих, мы знаем и без кратких потоков логореи. Теперь в криминальных романах других и не бывает. Это раньше убивали из-за денег, славы, из соображений карьерного роста, под давлением социальных обстоятельств, если обобщать в целом. Но теперь ведь про социальное нельзя. Все живут хорошо. Просто замечательно. Только психи чем-то недовольны. Истории с маньяками, кочующими из книгу в книгу – не столько попытка утвердить идею ненормальности убийства, сколько способ оправдать современное гуманное общество, для которого идея преступности и насилия – психическая аномалия: настолько оно хорошо.
Опять нам рассказывают предысторию событий. Раньше мы ее восстанавливали по крохам, строили догадки, делали ложные и верные предположения. Теперь на нас вываливают все в готовом виде. Почему так? Может быть, оттого, что автор стал играть на стороне сыщика, а не преступника? Раньше нам предлагали вникнуть в психологию сыщика и жертвы, теперь преступника. Не то он самое страдающее лицо и его надо пожалеть, не то он самое интересное лицо. Остальные скучные и нудные, о них и сказать нечего кроме половых страданий.
Возвращаясь к самой книге, можно еще раз подчеркнуть – детектива здесь мало. Полиция привычно с ленцой собирает трупы и показания. А читатель блуждает впотьмах, ждет, когда автор вывалит на него разгадку.
- Скажи слово!
- ???
- Горшок!
- Да кто ж его знал.