Ворг. Успеть до полуночи

Потерянная

Со смертью наперегонки

Мелкинд Виллейн

Цитадель

Сестра ветра

Цитадель в Огне

Слуга Жнеца

Ответный удар

Стальные перья

Глава 1

Вверху загрохотало, ворг раздраженно прижал уши и поднял взгляд. Над куполом Цитадели пронеслась крылатая фигура с когтистыми лапами и скрылась в расщелине скалы.

Полузверь недовольно зарычал.

– Мелисс…

Над резиденциями время от времени кружат горгульи, гарпии и горгоны, даже птеринги, вынуждая жителей опасливо коситься в небо.

После того, как весть о Цитадели разлетелась по миру, сюда потянулись все, кому не лень. Вокруг основного круга резиденций образовалось еще один, где поселились сперва ремесленники и купцы. А когда из-за близости к Хранителям эта территория стала престижной, за ними появился круг с торговцами, работягами и простыми фермерами, которых становится все больше.

Ворг досадно вздохнул, оперевшись локтем на столбик возле одного из входов в Зал Советов.

– Набежали, – прорычал он и мотнул головой.

Вторая Цитадель получилась не такой разноцветной, но зато продуманной и правильной, чтобы у каждого Хранителя была своя дверь, и они не толкались, торопясь на советы.

Лотер шумно поскреб подбородок, клыки от удовольствия вытянулись.

– Набежали… – повторил он.

Потом окинул хозяйским взором резиденции, на какие хватило глаз, и задумчиво сдвинул брови. За его леском, который делал лишь для себя и принцессы, образовался стан воргов. Полузверей мало, едва пара десятков наберется, но рычат и перекидываются на глазах у жителей, а те боятся ходить по ночам.

В стане идет неспешная работа – одни роют землянки, другие таскают бревна и укладывают на дно ям. Вдалеке за участком Тарната тоже трудятся, слышен стук молотков, ругань и гогот.

Какой-то гном орет:

– Держи! Держи, говорю! Я тебе не тролль, чтоб в одиночку такие бревна тягать!

– Ты ж сам бахвалился, – смеется другой.

– То я в пещерах бахвалился! А тут поверхность, сил вполовину меньше!

– Ну да! Только бочонки опустошать сила не убавляется.

Гномы зычно захохотали и потащили бревно куда-то к окраине, где успели сколотить небольшую, но шумную таверну с дубовыми столами и пышными гномками-разносчицами.

Ворг нахмурился сильней и отвернулся. Ближе всего к нему башня Теонарда и замок Страга. Первый так и оставил резиденцию умеренно аскетичной – только каменные ступеньки и дверь. Все как надо, суровая, северная башня. Второй тоже особо не изгалялся, но вмешались женщины, намечтали вокруг столько роз, что в ворговском леске по вечерам пахнет чем-то сладковатым. Оттуда доносится чириканье, птицы готовятся ко сну и спешат скорее всем об этом рассказать.

Где-то на границе неба и леса серым маревом застыла гора. Исполинские размеры превратили ее в призрака, который вроде есть, но лишь на границе видимости, а вершина вообще теряется там, куда не ступала ничья нога.

Люди, гномы, эльфы и остальные ползают по территориям, как муравьи возле гнезда. Такие же деловые и усердные. Если лишить поддержки собратьев, эти тоже растеряются и станут бегать в поисках нового ориентира.

Смачно зевнув вовсю пасть, Лотер поскреб грудь и перевел взгляд вправо. Там высится огромных размеров дерево. По утрам ветки бросают тень на башню Теонарда, и тот пару раз жаловался, что мерзнет.

Мимо пронеслась амазонка на поджаром коне, помахала воргу, мол, работаю, не бездельничаю, охраняю.

– Теонард запретил верхом во внутреннем круге! – рыкнул Лотер.

Амазонка сделала такие глаза, будто впервые услышала, ответила быстро:

– Я не во внутреннем. Я так, с краешку, чтоб на всякий случай. Мало ли.

– Ладно-ладно, – бросил Лотер, махая, чтобы скакала отсюда. – Я ему не скажу. А ты будешь должна.

Амазонка счастливо улыбнулась, готовая хоть прям сейчас отдавать долг, но полузверь уже отвернулся. Воительница с печальным вздохом пришпорила коня и помчалась к внешнему кругу, пока не заметил Глава Совета.

Левее каменной насыпи Грагрха и болота Булука, высится башня мелкинда, белоснежная, как речной жемчуг. Виллейн покидает ее редко, и всегда с недовольным видом, мол, я важными делами занят, а вы дергаете по пустякам. Дальше полупрозрачный купол ихтионки, откуда иногда слышен заливистый смех, плеск и бульканье. Резиденция на суше, но к морю ведет длинный тоннель, в который, по заверению Селины, ни одна опасная рыба не проберется.

На другой стороне участки тахаша, птеринга, крылатых женщин и остальных. Зато на втором круге какие-то подвесные конструкции, бараки, конюшни и куча других сооружений, которые у разных народов именуются домами.

Ворг вытер лоб тыльной стороной ладони и снова пробормотал:

– Откуда вы только.

Он глянул в сторону жилища Тарната, за которым протоптана дорожка к свежевыстроенной таверне, и потянул носом.

Глаза блаженно закрылись. Облизнувшись, ворг выпрямился и пару секунд стоял так, будто обоняние уже нарисовала красочные картины и ворг весь там, в этих грезах.

Простояв с довольной мордой целую минуту, развернулся и уверенной походкой направился мимо башни Теонарда к шумной, но очень уж соблазнительной таверне.

Когда проходил возле Дерева Каонэль, подул ветерок, легкий, как дыхание эльфа. За спиной зашуршало, раздался мелодичный голос:

– Лотер!

Ворг прижал уши и скривился, по лицу скользнула тень, на несколько секунд глаза покраснели. Пришлось помотать головой и сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

– Чего тебе? – проворчал полузверь и нехотя обернулся.

Под широкой веткой застыла эльфийка. Глаза, как маленькие солнца, декольте перетянуто корсетом. Настолько туго, что две полусферы стремятся наружу. Сапоги почти до бедер, а те скрыты плотными штанами. На плечах лацерна, которую ворг сам однажды подарил с барского плеча. Серебряные локоны струятся до самого пояса.

Полузверь шумно сглотнул, и многозначительно прищурился.

– Бесшумная ты наша, – проговорил он. – Хоть бы покашляла. Так и удар хватить может.

– Ты и так чуял, – деловито сообщила серая.

– Тебя почуешь, – проговорил он. – Наверное, моешься по десять раз на дню. Разве что аромат благовоний уловить. Ты ж натираешься благовониями?

Каонэль оскорбленно вскинула подбородок.

– Благовония для грязных и не мытых. То есть для тебя. А настоящая чистота должна быть естественной и без запаха.

– А ты чего в дорожном? Собралась куда? Это надо с Теонардом решать, а то уйдешь, а нам Талисман понадобится. Или просто так нарядилась? Вообще-то да, эта одежа тебе больше к лицу. Платье оно тоже хорошо, но как-то вроде и нет.

Она бросила на него обжигающий взгляд и дернула ушами. Ворг уже неделю ходит с оскаленными клыками, пугая вновь прибывающий народ, но убирать не спешит, будто хвастается принадлежностью к звериному роду.

Каонэль еще секунду гневно сверлила взглядом могучую фигуру в одних портках, затем сказала резко:

– Я по делам отлучалась. А тебя Теонард ищет. За тобой и послал.

– И ты пошла?

Эльфийка скривила маленький носик.

– Мне было по пути.

Ворг покосился на стан гномов вдалеке и маленькую крышу таверны. Прямо за ней такой притягательный и уютный домик с багровым фонарем.

– А он не сказал, чего надо? – спросил Лотер. – А то я такой голодный, такой голодный.

Глаза Каонэль сузились, но светиться стали сильней.

– Голодный? – поинтересовалась она. – То-то смотрю глазеешь на таверну. С каких пор ешь в тавернах? Прям как настоящий гном.

– Чего сразу обзываться? – буркнул ворг. – Да просто гномы знают толк в еде. Это не то, что человечья. С гномьей у меня порядок. И не есть, а благородно думствовать и отдыхать.

Губы эльфийки растянулись в улыбке, она бросила быстрый взгляд в сторону таверны и небольшого домика рядом, проговорила с усмешкой:

– Знаю я, куда думствовать пойдешь. Но держи свою звериную натуру в узде. Лучше, поспеши к Теонарду, его главнейшество не должно столько ждать.

Ворг потемнел лицом, глаза сузились, а клыки удлинились еще на пол пальца.

– Теонард у нас, конечно, Глава. Но я свободный ворг. И вообще, ты много разговариваешь, остроухая, лучше молчи. Вон, Тарнат говорит, что женщины должны быть покорными и кроткими.

– Ну конечно.

– А ты резкая, хоть и красивая, – продолжил полузверь. – Так не только рыжие эльфы, любые убегут.

Взгляд Каонэль в миг стал холодным, подбородок поднялся. Губы вытянулись в полоску, словно в ногу воткнули нож, но положено терпеть и держать лицо.

– Много ты в эльфах понимаешь, – проговорила она выпрямляясь и откидывая серебряный локон с груди.

– Чего тут понимать? Все и так знают, вы высокомерные. Ну ты, может и не сильно, но видал я солнечного… Задушу с удовольствием.

Идеальное лицо Каонэль потемнело, словно тучка набежала.

– Только попробуй, – проговорила она. – Они хоть и невыносимые, но все же моя родня.

– Что не радует.

– А я и не пытаюсь тебя обрадовать. Делать мне больше нечего. И так дел на целую жизнь.

– Или две, – добавил ворг.

Он снова покосился на крышу таверны, где наверняка и стулья широкие, и разносчицы не только гномихи, и вообще, можно сесть в самый дальний угол и прикинуться бревном, потому что известно – легче всего уединиться в толпе.

На другой стороне за Залом Советов кто-то возмущенно вопит, слышен голос мелкинда. Народ ходит мимо, занятый своими делам, лишь чуткие уши ворга с эльфийкой улавливают ругань и вопли в башне.

– Что там за крики? – спросила Каонэль.

Ворг проговорил задумчиво:

– Не может разобраться с механизмами портала.

– Портал в Цитадели? – удивилась эльфийка.

– Угу. Мелкинд выпросил, – начал пояснять Лотер. – Поставили для перемещения в особо важных ситуациях. Теонард долго думал, но согласился. Тем более, портал в башне Виллейна, это он у нас маг. Ему и отдуваться.

Каонэль вскинула брови.

– И никто не возмущался? Мне ведь даже не сказали.

Ворг покачал головой.

– Некогда возмущаться, – сказал он. – Все заняты своими делами, и плевать на всякие порталы. Только он работает через раз. Виллейн говорит, надо порошок особый всыпать, чтоб стабильным стал, какие-то слова говорить. Я не запоминал. Негоже воргу в магические дела соваться.

– Почему?

– Как почему? – удивился Лотер. – Я честный ворг. А обороты наши – дело врожденное, что значит, природное. Никакой магии. Разве что мертвячьи кости надо хрумкать. Но сам не знаю, как действуют.

Каонэль повела плечами, будто представляет, как ворг раскусывает кости, потом спросила:

– Как же это выходит? Превращаешься, а как – не знаешь?

Полузверь посмотрел на нее, словно эльфийка интересуется, как читается заклинание, или сколько ждать, чтоб у гнома выросли крылья.

– А зачем мне это? – прорычал он. – Главное работает. Ты лучше у мелкинда спроси. Он маг, превращает всякое. Наверное, про ворговские перекиды тоже.

– Да с ним говорить… Легче лягушку съесть.

– Съешь. Слышал, для кожи полезно.

Солнце коснулось верхушек деревьев, на востоке появилась темная полоска туч, предвещая грозу. Народ зашевелился, послышались крики и резкие команды, кто-то недовольно бурчал – повсюду работа, а гроза означает перерыв. В грязи возиться, кроме болотных троллей, мало кому нравится.

Лотер пригладил лохматую макушку и развернулся к гномьей таверне, всем видом показывая, что разговор окончен. Стал наклонять голову то так, то эдак, словно прикидывает, как лучше перемещаться – шагами или ворговскими прыжками.

Едва занес ногу, как эльфийка снова проговорила:

– Так к что с Теонардом? Просил передать, что ждет. Если вернусь и сообщу, что твое звериное величество не соизволило посетить его скромную башню, обидится. Точно обидится. А высказывать будет мне.

– Что, прям срочно?

– Если меня послал, значит, срочно. Я ведь быстрее всех бегаю.

Ворг вздохнул, глядя на таверну, над которой небо уже потемнело. С запада ползут сумерки и дождь. Самое время сидеть в теплом месте среди грохота кружек, молчаливо думствуя.

– Иду, – сказал он нехотя.

Эльфийка ослепительно улыбнулась, довольная, что удалось наставить своенравного полузверя на путь истинный.

Потом небрежно откинула волосы за спину, одарила ворга то ли надменным, то ли покровительственным взглядом, и стройная фигурка исчезла в огромном дупле эльфийского Дерева. Послышался шорох, он быстро пронесся по стволу вверх и затерялся где-то в кроне.

Как только все стихло, Лотер облегченно выдохнул. Он снова посмотрел назад на гномью таверну, где полным ходом идет веселье, можно съесть жирного гуся, и в нагрузку прихватить пирогов с малиной.

Когда из двери показался дородный рубака с секирой на плече, ворг сокрушенно покачал головой и направился к башне Теонарда.

Едва отошел от Дерева, за спиной раздался гнусавый голос:

– Лотер!

Ворг скрипнул зубами и вжал голову в плечи, словно так может стать незаметным, но по топоту гоблинских ног понял, коротышка уходить не намерен.

Пару мгновений полузверь претворялся молчаливым буйволом, но когда гоблин забежал спереди и посмотрел в глаза снизу-вверх – не выдержал и отвернулся.

Зеленомордый ничуть не обиделся, лишь оббежал с другой стороны и деловито поправил кинжалы на поясе.

Ворг глянул на него самым строгим взглядом. Губы коротышки растянулись в такой широкой улыбке, что сразу видно врун и проныра.

– Гнур, меня Теонард ждет, – предупредил Лотер серьезно.

Гоблин встрепенулся.

– Замечательно! Это даже лучше, – сообщил он бодро и метнулся вперед него по кольцевой дороге. – Я с тобой пройдусь.

Тяжело вздохнув, ворг поплелся следом.

– Я счастлив, – пробормотал он.

Пока шли, гоблин без умолку трещал про южных собратьев, про очаровательных гоблинок, про точность метания коротких кинжалов и о чем-то еще. Ворг только мотал головой и скалился.

Когда до башни Теонарда осталось несколько ворговских прыжков, морда Лотера скорбно вытянулась, зато гоблин разошелся и в подробностях вещает о способах засола продуктов в тыквах.

Наконец, закончив страстную речь лекцией о преимуществе северных гоблинов перед южными, Гнур сказал:

– Я зачем вообще подошел.

– Действительно, зачем? – поинтересовался Лотер, глядя на зеленомордого сверху вниз.

Тот помялся немного и проговорил:

– По поводу моего участка. Ты же помнишь, что гоблинов много? Значит, что?

– Что?