Хорошего много, но ваша книга просто фантастическая!
В маленьком итальянском городке появляется странная иностранка. Она слишком старается походить на обычную туристку, чем вызывает подозрения у местных жителей, которые на своем веку повидали тысячи туристов. Ну а когда нашлась одежда, которую она зачем-то закопала под домом, все объединились в едином желании избавиться от нее и как можно скорее, пока эта ведьма не навлекла на их дома беду, гром и молнии. Самое время планировать новое бегство.
Про побег от реальности я знаю всё – я на этом выросла.
Джоан действительно знает, о чем говорит. По сути вся ее жизнь - это сплошное бегство. От самой себя, от своих страхов, от комплексов, от прошлого, от мамаши, от мужа, от бывших любовников – один грозиться убить, второй рвется спасать, и то и другое крайне нежелательно – от шантажа, от угроз, от подкинутых под дверь мертвых животных. Багаж на этот раз будет невелик. Главная и основная его часть – скелеты из шкафа. Точнее из ящика с бельем. Жить с таким хозяйством крайне некомфортно, особенно когда оно постоянно пытается выбраться наружу. Одного зовут «В детстве я была жирной», а второго «Костюмированная готика».
Джоан и ее маман.
Достаточно будет сказать, что она видела свою мать в кошмарах, в которых та или безучастно с кем-то разговаривала, пока дочь летела в пропасть, или сидела перед трюмо трехголовым чудовищем. Кошмары имели продолжение и наяву с той лишь разницей, что у чудовища была одна голова вместо трех.
Мать с мощью и упорством асфальтодробилки вбила Джоан в голову, насколько это мерзко и гадко быть такой жирной как она.
- Посмотрите на нее, - сказала она. – Ест, ест, только одно и умеет. Ты отвратительна, понимаешь, на твоем месте я бы и нос на улицу постеснялась высунуть.
Читая о ее детстве, я не могла порой удержаться от смеха. Мне стыдно! Честно! Это ведь все равно, что смеяться над убогим, но Джоан своей иронией не оставила мне шансов сохранить приличия.
- Не разговаривай с нехорошими мужчинами… Если кто-то подойдет к тебе в овраге, беги со всех ног.
Все эти наставления выдавались во время завтрака – тоном, подразумевающим: как ни беги, уйти не удастся. Я была обречена. Овсянка камнем падала мне в желудок. Мать никогда не говорила, как эти мужчины выглядят, и что они будут делать, если меня поймают, и это, естественно, оставляло большой простор для воображения. Но от ее слов я себя чувствовала заранее виноватой, будто сама насажала в овраге кустов и расставила за ними нехороших мужчин: если что случится, сама дура.
Не удивительно, что при первой же возможности человек свалил из дома.
Джоан и ее мужчины.
Их было трое. Польский граф, муж Артур и Королевский Дикобраз. Никто не знал ее настоящую. И, надо сказать, никто особо к этому не стремился. Каждый имел о ней свое представление, которое она поддерживала. Особое внимание уделялось конспирации от мужа, как-никак семейная жизнь бок о бок. Задачу облегчало его полное равнодушие, поэтому скрыть, что основной доход составляет гонорар от книг серии «Костюмированная готика», удавалось много лет.
Почему я ничего ему не сказала? Главным образом из страха. В начале нашего знакомства он много рассуждал о том, что ищет женщину, чей ум мог бы уважать, и было ясно: стоит ему узнать, что «Тайну Моргрейв-Мэнор» написала я, и моему уму уже ничего не светит.
Джоан и Джоан.
Было слышно, как внизу, под фундаментом, похороненная мною одежда отращивает себе тело. Процесс почти завершился; скоро она, будто гигантский крот, слепо вылезет из-под земли, потом медленно, тяжело, шатаясь, взберется на холм, подойдет к балкону… существо из плоти, что когда-то была моей, - не могла же она исчезнуть бесследно?
Сколько не закапывай свое прошлое, сколько не навешивай на него замков, а оно всё равно выберется наружу. Но оно потеряет над тобой всю свою власть, как только ты перестанешь его бояться и стыдиться. Прими свое прошлое, прими себя такой, какая ты есть. А кому это не нравится – пусть катится ко всем чертям! Это твоя жизнь. Твой танец.
Прекрасная книга. Прекрасная проза. Прекрасная Этвуд.
Огромное спасибо augustin_blade за чудесный подарок! В любимое. Буду перечитывать.