– Вы не из налоговой? – шутит старик, вытирая руки серой тряпкой.

– Нет. Я из Моралитета, – отвечает Роберт, выскользнув на улицу и захлопнув дверь машины.

– Из какого еще кабинета?

– Нет, вы не поняли, – смущается инспектор.

– Да я пошутил, – старик веселеет. – Вы хотите предложить мне жениться?

Роберт улыбается – Джеймс Раш, если это он, тот еще шутник. Он не спеша подходит к старику, осматриваясь по сторонам. На улице – ни одной живой души, только мурлычущие голуби, хаотичными хороводами путаются под ногами.

Роберт протягивает старику руку. Тот ниже его сантиметров на пять, не больше, но выглядит крепким и подтянутым, несмотря на свои годы – на вид ему около шестидесяти лет.

– Меня зовут Роберт Лингстон.

– Ну что ж, тогда я тот, кого вы ищете, – отвечает, улыбаясь, Джеймс Раш. Его голубые глаза сияют. Он жмет руку своему гостю так, что кисть Роберта хрустит.

Инспектор старается делать вид, что не чувствует боли.

– Хватит, – не выдержав рукопожатия, прерывает старика он и отдергивает руку.

– Слабак, – ехидно произносит Раш. – Что вас привело ко мне, Роберт? Хотите пройти в дом?

– Нет, спасибо. Мы ненадолго.

– Мы?

– Да, мой коллега сидит в машине.

– Ясно, – Джеймс видит лишь андроида, сидящего за рулём лимузина.

– Вы работали раньше детективом?

– Работал, – бывший детектив нахмуривает брови, – но это было очень давно. Лет двадцать назад, если память мне не изменяет.

– Сигарету? – Роберт достает из кармана пачку и любезно предлагает старику.

– Да, не откажусь, – рука Джеймса вытягивает сигарету из пачки. – Зажигалка у меня есть…

Джеймс Раш прикуривает сигарету и облокачивается об пикап. Роберт решает воздержаться от курения.

– Барахлит? – кивает головой в сторону пикапа Роберт.

– Да, зараза.

– Сколько ей?

– Да, наверное, тоже около двадцати лет.

Роберт делает вывод, что с деньгами у старика туговато – старая машина, далеко не новый, хоть и добротный дом.

– Не томите. Рассказывайте, – переходит к делу старик, его голос звучит жёстче. – У меня хоть и много свободного времени, но тянуть кота за яйца я не люблю.

– Мне посоветовали обратиться к вам, как к детективу, – признается инспектор. – Наверное, это странно слышать спустя двадцать лет?

– Да, наверное. Но чем я могу помочь как детектив? – Раш обращает внимание на пожилую семейную пару, медленно проходящую мимо них.

– Здравствуй, Джим, – радостно кричит старик. – Как дела?

– Все хорошо, Даг, – отвечает Джеймс. – Сегодня придешь?

– Да, конечно.

– Куда ты намылился, дорогой?! – супруга Дага как будто очнулась после зимней спячки. – Опять проигрывать деньги в покер?

– Не такие уж это и деньги, – ворчит в ответ Даг. – Ладно, увидимся, дружище.

– Да, давай! Жду тебя в десять!

Пожилая парочка медленно исчезает из виду, но недовольный голос старушки одиноким монологом ещё доносится до мужчин некоторое время. Грин-стрит кажется Роберту тихим, спокойным островком, случайно оторвавшимся от города, и теперь живущим своей собственной размеренной жизнью.

– Совершено убийство. Мне сказали, что вы были хорошим детективом.

Джеймс слышит знакомые слова, уже давно позабытые им, и отходит от своего пикапа.

– Убийство? Но причём тут вы? Разве это не дело полиции?

– Да, они тоже будут им заниматься. Но вы сами знаете, как они обычно ведут дела. К тому же это дело может затронуть репутацию Моралитета, если копы обвинят не того человека.

Джеймс улыбнулся.

– Извините, как вас зовут?

– Роберт.

– Да, точно. Знаете, Роберт. Я бы всю вашу богадельню с этой вашей программой «идеальных браков» давно бы разнес в пух и прах! А вы говорите, репутация!

– Да, но…

Старик рассмеялся.

– Нет, если честно. Мне не нравится ваша гнилая конторка, – Джеймс Раш выбрасывает дымящийся окурок сигареты на асфальт, который пропадает под подошвой коричневого ботинка старика.

Роберту кажется, что негативный настрой Джеймса перечеркивает возможность договориться с ним.

– Но вы сказали что-то про убийство?

– Да. Убита женщина. У нее есть муж. Информацию об убийстве не стоит афишировать, имейте в виду.

– Да, я понимаю. Я буду нем, как рыба. Вам нужна моя помощь в расследовании этого убийства? – догадывается Джеймс.

– Да, – инспектор боится вспугнуть ход мыслей бывшего детектива, поэтому отвечает коротко.

– Роберт. Возможно, я помогу вам, – старик впивается своим проницательным взглядом в глаза мужчины. – Но мне нужно от вас кое-что.

– Я слушаю вас.

– Как вы, наверное, догадались, у меня не так много денег, – намекает Джеймс. – К тому же на прошлой неделе я проиграл пять сотен в покер.

Старик выглядит опечаленным. Он делает паузу, чтобы Роберт успел переварить сказанное.

– Хм, – у Роберта нет другого выхода, как принять условие старика, – мы заплатим вам пять сотен сразу…

– И восстановите мою лицензию, плюс десять тысяч за раскрытие преступления.

Инспектор озадачивается внезапно возникшими требованиями Раша.

– Я того стою, Роберт, – добавляет старик.

– Не сомневаюсь.

– К тому же, как вы сказали, на кону репутация вашей конторы, а значит, от этого зависит и ваша работа.

– Да, хорошо, – соглашается инспектор, краснея. – По рукам! Я думаю, моя начальница будет не против.

Джеймс Раш жмет руку растерянному Роберту.

– Вы начнете сегодня?

– Нет, завтра. Сегодня у меня игра.

– Это дело нельзя затягивать…

– Вы что, думаете, ваш труп сбежит? – Джеймс срывается с места и направляется к своему дому. Роберт следует за ним, как тень.

– Нет, не думаю, но…

– Вот и отлично, – Джеймс Раш перебивает инспектора, – И еще – жду вас сегодня вечером в десять у меня дома. Сыграем в покерок, заодно и познакомимся поближе!

– Я не играю в покер, – Роберт кричит вслед старику, уходящему по тонкой дорожке из серого асфальта, ведущей к его дому.

– Жду вас в десять! – Джеймс делает вид, что ничего не слышит и уплывает в дом, захлопнув за собой дверь.

Глава 4.1

Время, пожираемое копошащимися на втором этаже полицейскими, кажется, тянется целую вечность. Мы со Стивом, брошенным его коллегой, сидим на противоположных концах большого серого кожаного дивана на первом этаже и смотрим от скуки телевизор. Стив оказался не слишком разговорчивым человеком, поэтому мы большую часть времени молчим, лишь изредка обсуждая происходящее на экране.

Полицейские показались мне достаточно компетентными и серьезными людьми, но это меня не беспокоит. Я точно знаю, что никаких следов я не оставлял, а орудие убийства, кухонный нож, мне не принадлежит. К тому же, чтобы расследовать это преступление, необходима помощь толкового человека, которого в полиции точно нет. В этом плане Роберт и психолог Ультра Скай, решившие все-таки найти такого специалиста, могут доставить мне гораздо больше хлопот, нежели полиция.

Капитан полиции тяжелой походкой спускается по лестнице на первый этаж, подходит к нам и садится в кресло, стоящее рядом с диваном. Около минуты он молча сидит и смотрит вниз, то ли изучая рисунок на ковре, то ли перемалывая свои мысли, а я смотрю на него. Билл Дженкинс – мужчина в возрасте. На вид ему около сорока пяти лет.

– Кристиан, – оживает он и смотрит на меня, – во сколько вы вернулись домой?

Я смотрю в его карие глаза, в его взгляде – усталость. Я чувствую, что он не стремиться подозревать меня в убийстве собственной жены. Ему нужно выполнять свою работу, но мне кажется, он даже не знает, с чего начать.

– Где-то около двенадцати часов, – спокойно отвечаю я.

– И вы сразу обнаружили труп?

– Нет, конечно. Примерно минут через двадцать.

– Вы ночевали дома?

– Да, мы с женой проснулись часов в семь, может, немного позже. Обычно по субботам я поздно встаю, но сегодня у меня была назначена встреча с моим психологом, на девять часов. Мэгги планировала поехать в парикмахерскую, к десяти.

– Вы были у психолога? – капитан входит в роль сыщика.

– Да, конечно.

– Как ее зовут?

– Мелинда Райд.

– И во сколько вы ушли от нее?

– Я был у нее с девяти до одиннадцати тридцати.

– И сразу же поехали домой?

– Да.

– Ясно. Скоро сюда приедут другие специалисты, я думаю, до вечера они здесь еще пробудут, – уведомляет меня капитан, успокоившись, как будто мои ответы удовлетворили его.

– Хорошо.

Конечно же, все было не совсем так, как я рассказал капитану.

Он о чем-то размышляет. В его кармане что-то загудело. Вибрация. Сотовый телефон. И он без мелодии. Билл вскакивает с кресла и достает из кармана пиджака телефон.

– Капитан Дженкинс слушает, – он отходит от меня на несколько метров.

Голос в трубке настолько громкий, что мы со Стивом становимся невольными слушателями разговора.

– Билл, как дела?

– Все хорошо, босс.

– Вы на месте?

– Да. Мы в доме Кристиана Келла, убита его жена.

– Убийство?

– Да, – капитан подходит к одному из окон и смотрит на улицу.

– Плохо. Значит, все-таки убийство. Послушайте, Билл. Есть одно важное обстоятельство. Мне поступил приказ. Расследованием займется человек Моралитета, какой-то детектив. Не знаю, где они его откопали.

– Только этого ещё не хватало! – капитан не рад такой новости. – Подчиняться этим…

– Прекратите скулить. Мне самому это не нравится. Но это значит, что вы и другие люди будете подчиняться ему. Это первое убийство за двадцать лет и все слишком серьёзно. Вы конечно можете заниматься своими обычными делами, но, Билл, запомните – он будет вести дело, а вы активно помогать ему, и никакого общения с журналистами! Вам все понятно?

– Да, босс.

– Вот и хорошо. Не делайте глупостей, и сообщите всем. Я попытаюсь вернуть дело под наше крыло…

– Я вас понял.

– Тогда на этом все. Удачи.

– До свидания.

Глава 4.2

Утро. Суббота, 10-го июля. В кабинете психолога Мелинды Райд.

На встречах со мной Мелинда Райд, мой личный психолог, обычно надевала короткие соблазнительные платья и садилась передо мной в удобном кожаном кресле, закинув нога на ногу так, что я мог видеть ее трусики.

Сегодня утром на ней было надето красивое, красной матовой тканью облегающее и подчеркивающее ее идеальную фигуру, платье. Ее зеленые с оттенком бирюзы глаза блестели, как всегда, шикарные длинные каштанового цвета волосы подчеркивали ее выразительные правильные черты лица. Ей бы стать актрисой или фотомоделью – ее запоминающаяся фешенебельная красота, на мой взгляд, отлично подходит для кинофильмов. Жаль, что она – не мой идеал женщины, с которой я бы захотел прожить совместную долгую семейную жизнь.

Наши сеансы, начавшись почти три года назад, по совету инспектора Роуз, давно перестали быть простыми сеансами пациента и психолога, плавно и незаметно превратившись во встречи двух любовников. Мелинде нравилось соблазнять меня, часто надевая новые платья и представая передо мной в новых образах.

В ее кабинете всегда уютно. Плотные темно-коричневые шторы едва пропускают солнечный свет. В комнате стоят два удобных больших черных дивана, один из которых – у окна; второй, справа от двери, у стены. На нем сижу обычно я. Напротив дивана – журнальный коричневый столик, кресло, и большой стол из дерева позади него.

На столике толстой стопкой обычно лежат глянцевые журналы, стоит бутылка минеральной воды и стеклянный стакан.

– Начнем? – открыв свой блокнот для записей с желтыми разлинованными страницами, спросила Мелинда.

– Да, – кратко ответил я, уже представляя ее в своих объятиях, как мои руки нетерпеливо стаскивают с нее алое платье, легкой дымкой падающее на пол, и я вкушаю соблазнительный аромат ее обнаженного тела. Она целует меня страстно, как будто в первый раз.

– Как ты себя чувствуешь после предыдущего сеанса? – ее голос вырывает меня из бездонного омута моих мечтаний.

– Мне кажется, все события я стал воспринимать более спокойно.

Мелинда улыбнулась и с нежностью посмотрела на меня.

– Хорошо. Тебя продолжает беспокоить поведение жены?

– Да. Как я уже говорил, у нас с женой прекрасные отношения. Мэгги всегда всем довольна, в том числе мной – что и говорить, идеальный брак. Специалисты Моралитета не зря делают свою работу.

– Но записи в ее дневнике тебя продолжают пугать? – я уже не помню, сколько раз Мелинда задавала подобный вопрос. Для нее, как для психолога, это вопрос являлся ключевым.

– Да, – ответил я, вздохнув, – они продолжают меня беспокоить.

Я обнаружил электронный дневник своей жены на нашем домашнем компьютере совершенно случайно, около года назад. Мэгги забыла закрыть одну из страниц в браузере, убежав на кухню готовить обед, а я решил проверить свою электронную почту. В тот день я не придал дневнику особого внимания, посчитав, что это невинное занятие свойственно многим скучающим домохозяйкам, и даже не читал записи в нем.

Когда я рассказал о дневнике моей жены Мелинде, она в шутку посоветовала почитать его со словами «вдруг узнаешь что-нибудь новое о себе». И мое любопытство, подогретое психологом, однажды взяло надо мной верх – подсмотрев пароль, который набирала на компьютере моя жена, я стал периодически читать ее дневник.

– Хорошо, – Мелинда встала с кресла, положив блокнот на журнальный столик, и подошла ко мне. – Давай еще раз подключим к твоему мозгу сканер в конце сеанса?

– Да, конечно.

Мелинда присела рядом со мной и поцеловала меня в губы. Ее поцелуй был долгим и страстным. Моя рука скользнула по ее бедру – на этот раз она не стала одевать колготки – все выше и выше, пока ее рука не остановила меня.

– Я хочу, чтобы ты был со мной, – призналась она, оторвавшись от моих губ.

Ее слова не стали для меня неожиданностью, но я не был готов ответить ей взаимностью. Мне нравилось, что мы были просто любовниками, без отягощения в виде чувств.

– Я тоже хочу быть с тобой, Мелинда, – сказал я, соврав, – но ты же знаешь, по закону брак, признанный специалистами Моралитета идеальным, нельзя расторгнуть, без их одобрения…

– Они все браки признают идеальными! Ты же знаешь?!

– Может, потому что они действительно такие.

– А как же дневник твоей любимой потаскушки? – вспылила Мелинда, отбросив мою руку, как будто она стала ненужной детской игрушкой, и вскочив с дивана.

Секс отменялся.

– Откуда мне знать? Может это отчасти плод её воображения? Мы ведь регулярно проходим совместные тесты у моралитетщиков, и результаты подтверждают тот факт, что мы идеально подходим друг другу, и у нас нет никаких взаимных претензий!

– Даже если бы они появились, то для этого есть программы «стерилизации» личности, дорогой мой!

– Тогда чего ты хочешь? – понимая, что мы уперлись в глухую стену из законов и правил, спросил я.

– Не знаю, Крис, – она повернулась ко мне спиной. – Иногда я думаю, что мне проще убить ее. Может, убьём ее?

Глава 5.1

Голова пятидесятилетней Холли Бьорн, главы Моралитета, раскалывается от напряжения. Она делает глоток минеральной воды из прозрачного стеклянного стакана. Ее рука с силой сжимает стакан, который вот-вот готов лопнуть.

Новость об убийстве женщины, живущей в престижном районе Нью-Сити, повергла в ступор не только Холли. В ее большом просторном прямоугольном кабинете, за длинным белым столом, собралось человек десять – сотрудники ее службы, люди из полиции, государственные чиновники.

Помимо основного происшествия – убийства жены преуспевающего бизнесмена Кристиана Келла, которое стало первым за последние двадцать лет, у некоторых присутствующих здесь людей, Холли уверена в этом, есть и другие внезапно возникшие в свете последних событий проблемы.

Как только Холли Бьорн узнала о том, что убитая женщина была замужней, ей показалось, что темные грозовые тучи начали сгущаться над программами «идеальный брак» и «стерилизация личности».

Первая программа жестко регламентировала порядок заключения браков, и устанавливала процедуры контроля над жизнью супругов. В программу входили, как обязанности граждан искать себе кандидатов в мужья и жены только с помощью Моралитета, так и обязанности проходить ежегодные тесты, оценивающие уровень «удовлетворенности» супругов семейной жизнью.

Вторая программа была призвана избавить общество от убийств, домашнего насилия, изнасилований, и от многих других преступлений. Каждый гражданин, с раннего возраста, регулярно проходил всестороннее обследование на наличие каких-либо отклонений от «нормы» и, в случае их выявления, они устранялись с помощью современных технологий. Исправить подобные изъяны в наше время – не хитрое дело. Также программа помогала устранить недостатки людей, которые не могли найти себе пару в рамках первой программы.

Обе программы вот уже порядка двадцати лет успешно выполняли свои миссии. В мире быстро воцарились мир, покой и порядок. Поскольку именно Холли была одним из инициаторов внедрения этих программ, она гордилась своими достижениями, и отчасти считала себя спасителем общества от пороков.

Если бы убитая женщина случайно не оказалась замужней, все было бы намного проще. Но она была замужем и сейчас, Холли необходимо отстоять свою позицию – расследованием должен заниматься именно Моралитет, несмотря на возражения полиции.

– Мы крайне возмущены вашим решением! – глава полиции Нью-Сити сидит напротив Холли. – Любое преступление должна расследовать полиция!

Джек Донован, начальник полиции – лысоватый мужчина сорока с лишним лет, в темно-сером костюме, красном галстуке и круглых очках, выглядит недовольным. Холли имела наглость залезть на его территорию, запланировав заняться расследованием убийства самостоятельно, как будто полиция может все испортить. Это возмутительно, размышляет он.

– Да, я вас прекрасно понимаю, – Холли скрещивает пальцы рук. – Но суд уже вынес решение – делом занимаемся мы. Полиция помогает. «Закон 1542», помните?

– Да, я знаю все законы, – продолжает давление Джек. – Но для этого должны быть достаточные основания, которых, пока что я не вижу!

– У покойной есть муж!

– Есть, но пока что нет никаких оснований утверждать, что он может быть причастен к преступлению.

– Боже, Джек! Вы разве не знаете своих подчиненных?! Если они по какой-то причине заподозрят в убийстве Мэгги Келл ее мужа, то они сделают все, чтобы превратить его в виновного, любыми путями выбивая из него признательные показания.

– Полиция не занимается подобными вещами! Вы преувеличиваете!

– Я вас умоляю, Джек!

– Если честно, я поддерживаю Холли, – влезает в разговор советник при Правительстве, молодой мужчина, сидящий слева от Холли, – учитывая тот факт, что, согласно «Закону 1542» к этому делу запрещено допускать журналистов и необходимо объективное расследование.

– Значит, полиция не объективна?! – вскипает начальник полиции.