Цитаты из книги «Большая телега»

если чего-то очень не хочется, можно это не делать, вернее даже, нужно не делать, и ничего за это не будет, а, напротив, все будет замечательно.

Что мне по-настоящему нравится в жизни, так это многообразие возможностей.

имею в виду, не только от повседевных хлопот, но и от самой необходимости постоянно оставаться тем, чем являешься, в вашем случае – человеком. Мне кажется, это должно быть довольно утомительно. – Да, не сахар, – согласился я. – Рада, что вы так считаете. Как только я вас увидела, сразу подумала: этот человек обеими руками вцепится в шанс стать чем-то иным. Он бы уже давно это сделал, просто не знает, с чего начать. А я подскажу.

Некоторые ветры считают, что у людей всего один язык, просто никто не знает его целиком, вот и не могут договориться. А некоторые считают, что языков на свете столько, сколько живых людей, у каждого свой, просто некоторые языки похожи друг на друга до такой степени, что между их носителями может возникнуть сладкая иллюзия взаимопонимания, а некоторые, напротив, совершенно не похожи. Впрочем, прикладного значения эти теории не имеют – в любом случае, ветер всегда говорит с человеком на понятном ему языке, иначе у нас не получается, даже если очень захотим.

романтические золотоглазые немцы, по вечерам, налившись граппой по самые брови, они бредут на пляж и вслух читают морю отрывки из Томаса Манна. Море, впрочем, остается довольно; не знаю, любит ли оно немецкие романы, но обожает внимание… А

смысл, есть, даже когда не очевиден.

у, просто к лицу. Как какое-нибудь платье. Не знаю, как объяснить. Просто женщинам вроде тебя очень идет быть счастливыми. Есть, знаешь, такой тип, которому к лицу страдания – настолько, что даже когда у них все прекрасно, имеет смысл время от времени заламывать руки, из чистого кокетства. Бывают такие, кого очень красит необходимость ежедневно справляться с трудностями. И даже такие, кому больше идет не справляться. Но все это не твой случай. Тебе нужно быть счастливой, тогда можно даже не наряжаться, и косметика не нужна

живой человек. Более того, дедушка. А мне испанские дедушки ужасно нравятся. Вот прямо хочется дома у себя парочку завести, кормить, поить и время от времени гладить. Нет, правда, они такие клевые! Бодрые и одновременно расслабленные, потому что уже знают, что почем. И очень хорошо понимают, что жопу рвать – совершенно бессмысленное занятие. Но энергии-то у них при этом по-прежнему через край! Был бы мой папка испанцем, я бы за него ни минуточки не волновалась…

Среднестатистический восхищенный турист уже потому всем доволен, что вырвался на время из привычного круговорота жизни: ему не надо толкаться в городском транспорте, покупать продукты для ужина, выносить мусор, сверяясь с приборами, высчитывать квартплату, ложиться пораньше, предусмотрительно поставив в изголовье будильник, ворочаясь с боку на бок, сочинять ответы на каверзные вопросы, которые завтра поутру непременно задаст начальник – вообще ничего в таком духе. Пожизненный раб распорядка пьян от внезапно наступившей свободы, ему так хорошо, что он почти не видит город, который искренне нахваливает; неудивительно, что туземцев его неуместные восторги только раздражают, как лепет захмелевшего гуляки, внезапно оказавшегося среди трезвых, занятых, озабоченных повседневными делами людей. Впрочем,

Все мы ведем себя, как идиоты, – примирительно сказал я. – Просто некоторые особо одаренные экземпляры это о себе знают, а все остальные – нет