Майя Туровская - один из сценаристов фильма «Обыкновенный фашизм», который снял в 1965 знаменитый иркутянин Михаил Ромм. Туровская – автор многочисленных монографий, лауреат премии «Ника» в номинации «За вклад в кинематографические науки, критику». В книге «Зубы дракона» объектом её критики становится Советский Союз.
Книга состоит из трёх частей, в каждой из них – подробности о социальной жизни, международных отношениях и кинематографе трёх стран: СССР, Германии, США. Голливудские фильмы, трофейные киноленты, советские лидеры кинопроката, - обо всём этом Майя Туровская может говорить часами. Родилась она в 1924 году, с 1992 года в эмиграции, переехала в Мюнхен: это накладывает отпечаток на стиль речи, в тексте изрядное количество устаревших слов, но вот воспоминания живее всех живых, поэтому первая половина книги читается на одном дыхании. Между делом узнаёшь много интересных деталей: выясняется, что немецкая Энне Бурда сделала после войны карьеру на выкройках для перешивания платья, а глава про анекдоты, где говорится о «приёмах языкового сопротивления» и «деформации прецедентных текстов» даёт возможность посмотреть на ситуацию в стране с филологической стороны.
Вне зависимости от точки зрения очевидцев, всегда важно выслушать их всех. Здесь всё написано по памяти, это не учебник и не манифест: воспоминания, и только. После рассказа о голоде яснее всего понимаешь, почему феномен дачи получил у нас такое широкое распространение, а каждый крупный город был в итоге окружён кольцом огородничества. После фразы «Из раскулаченных оседали в городах домработницы, без которых нельзя представить себе быт 30-х» наконец-то приходит понимание, с какой стати вообще появлялись домработницы в советских городских семьях первой половины прошлого века: это всё мощные процессы миграции в огромном плавильном котле.
В книге много иллюстративного материала, есть и плакаты, и фотографии, и рисунки, и шаржи, и сканы газет. Обращают на себя внимание заголовки, ведь почти в каждом видишь знакомую цитату. Из главы «На фоне Пушкина, или Юбилей во время чумы» хотелось бы процитировать краткое, чтобы дать возможность почувствовать стиль автора: «В год Большого террора, 1937-й, судьба послала советской власти очень нужный ей стопроцентный юбилей: столетний. С легким веянием макабра: всенародно праздновать предстояло смерть поэта».
Во второй части книги Майя Туровская лихо запараллелила два режима: «Жизнь и сама подчас предлагает каламбуры и рифмы, не дожидаясь, пока кто-нибудь их за нее придумает. Сталинская «пятилетка» и гитлеровская «четырехлетка» (Vierjährigesplan). Советские «ударники» и нацистские «заслуженные работники» (Verdiente Arbeiter). «Передовое социалистическое предприятие» и «образцовое национал-социалистическое предприятие» (Nationalsocialistische Musterbetrieb) – всего не перечесть». В чем-то системы одинаковы, в чем-то подобны, а в чем-то асимметричны, пишет Туровская, продолжая разбор.
Хотя вряд ли можно написать о диктатуре что-то мощнее сказки Евгения Шварца «Дракон», по которой Марк Захаров снял уже в относительно спокойные годы почти дословную экранизацию «Убить дракона» с Олегом Янковским, Евгением Леоновым и Александром Абдуловым, всё же никакое дополнительное свидетельство одного из выживших «аргонавтов» (ведь именно они попали в историю с зубами дракона) – не лишнее. Три сотни сносок, среди них ссылки на Российский государственный архив и иностранную прессу, - достаточная причина считать книгу достойной внимания, а подробности о съёмочном процессе таких знаменитых картин, как «Волга-Волга» дополнительно подогревают интерес. А ведь у нас чуть было не появился собственный киногород на юге страны, смогли ведь построить наукоград Новосибирск, вот и отечественным Голливудом обзавестись был шанс. Но охота на врагов народа оказалась важнее этой идеи. Что ещё оказалось важнее? Читаем у Майи Туровской.