«Словарь Ламприера» читать онлайн книгу 📙 автора Лоуренса Норфолка на MyBook.ru
image
Словарь Ламприера

Отсканируйте код для установки мобильного приложения MyBook

Недоступна

Премиум

4.08 
(39 оценок)

Словарь Ламприера

925 печатных страниц

Время чтения ≈ 24ч

2018 год

16+

Эта книга недоступна.

 Узнать, почему
О книге

Лоуренс Норфолк – автор таких интеллектуальных бестселлеров, как «Носорог для Папы Римского», «В обличье вепря» и «Пир Джона Сатурналла». Его книги переведены на 34 языка, а их суммарный тираж достиг полутора миллионов экземпляров. Итак, вашему вниманию предлагается долгожданное переиздание его дебютного романа «Словарь Ламприера». Перевод публикуется в новой редакции – а также с предисловием, написанным автором специально для данного издания.

В своем первом романе, в одночасье вознесшем молодого автора на вершину британского литературного Олимпа, Лоуренс Норфолк соединяет, казалось бы, несоединимое: основание Ост-Индской компании в 1600 году и осаду Ла-Рошели двадцать семь лет спустя, выпуск «Классического словаря античности Ламприера» в канун Великой Французской революции и Девятку тайных властителей мира… Чередуя эпизоды, жуткие до дрожи и смешные до истерики, Норфолк мастерски держит читателя в напряжении от первой страницы до последней – описывает ли он параноидальные изыскания, достойные пера самого Пинчона, или же бред любовного очарования…

читайте онлайн полную версию книги «Словарь Ламприера» автора Лоуренс Норфолк на сайте электронной библиотеки MyBook.ru. Скачивайте приложения для iOS или Android и читайте «Словарь Ламприера» где угодно даже без интернета. 

Подробная информация
Дата написания: 
1 января 1991
Объем: 
1666385
Год издания: 
2018
Дата поступления: 
10 апреля 2018
ISBN (EAN): 
9785389146396
Переводчик: 
Анна Блейз
Время на чтение: 
24 ч.
Правообладатель
2 316 книг

satanakoga

Оценил книгу

Под огромным впечатлением. Сложный, яростный текст. Настоящее исчадие постмодернизма: смешно до истерики, скучно до зевоты, увлекательно, захватывающе, безумно, волшебно, мрачно.
В итоге я не смогла это читать. Но и бросить не смогла, потому что меня принципиально задела эта непонятная преграда. А потом уже не смогла остановиться. Кто бы мне сказал, что я буду читать детективно-мистическую историю об осаде Ла-Рошели, махинациях Ост-Индской торговой компании, тайных обществах, владеющих несметными сокровищами, историю, до отказа нафаршированную древнегреческим эпосом, конспирологическими примочками и заговорами? Скукота же. Ага. И не оторваться.
Изнутри это совершенно невероятное нагромождение событий, персонажей и процессов, которые бесконечно наслаиваются друг на друга. Сюжет несётся с безумием эриний, увлекая в свой лабиринт незадачливого Джона Ламприера, который блеет о своей потерянной Джульетте и знает только то, что ему позволят узнать вершители его судьбы. Марионетка, игрушка, камикадзе.
Раблезианская попойка Поросячьего клуба, битва домино, двадцать семь боевых черепах, пропавшие корабли, ангел мщения, лондонские катакомбы, блуждания в заснеженном болоте, престарелые пираты, механические куклы, ассасины, выкрутасы апельсиновых деревьев и словарь Ламприера - тот самый, который начало и конец всему. Источник и проклятие. Вот такой гоголь-моголь, советую залпом не пить, чревато.
А ведь Норфолкмы, женщины, можем делать с мужчинами все, что захотим в итоге сделает с Лондоном всё, что захочет.
Это что-то!

P.S. Как раз не советую, подобно другим рецензентам, начинать читать с послесловия переводчика, потому что оно запугивает бездной элементов, которые подразумевались, перекликались и притаились в тексте. Мне было интереснее о них узнать после. Поумнеть не поумнела, но зато узнала, почему удод такой удод, что же на самом деле значит миазма, и что в романе, кроме нумерологических фокусов, ещё полно других словарей, только тсс, я ничего не говорила. Ищите сами.

11 мая 2013
LiveLib

Поделиться

rhanigusto

Оценил книгу

…русско-норфолкский разговорник…

…есть книги, которые настраивают читателя на определённый лад. А есть и другие, под которые приходится подстраиваться самостоятельно. В случае с дебютом англичанина Лоуренса Норфолка, правда, отыскивать такое желание придется с сухим, мучительным скрипом. «Словарь…» отстранён и даже инертен. Без вдумчивого и рассудительного отношения к своему внутреннему наполнению, роман ведёт себя как шторм, пойманный в закупоренную бутыль. Не имеющий шансов, да и не слишком заинтересованный в том, чтобы выбраться, он размеренно поворачивается внутри прозрачной темницы, являя наблюдателям искажённые свои внутренности. Будучи же выпущенным, он представляется, наполовину сокрытой в пучине и алчно впитывающей закатный свет, гороподобной громадой айсберга, курсирующей на фоне надвигающегося арктического циклона. Пройдет он мимо, или сквозь вас, зависит от персональных навыков чтения. И, в не меньшей степени, от того, чего конкретно вам в данный момент хотелось бы получить. И что вы, читатель, способны у него, романа, самостоятельно взять. В противном случае «Словарь…» не даст вам ничего, кроме воспалённых глаз, головной боли и печали о потерянном времени. Останется — говоря словами самого Норфолка — «загадочной историей без конца и начала, местами без всякого смысла». Запечатлённым в сознании, растянутым из одного мгновения в пространстве на сотни лет во времени, редакторским спазмом. Нелепой, неприятной, ничем не похожей на книгу инсталляцией. Напоминающей коллективную дуэль на средневековых аркебузах, назначенную в задымлённом клозете ресторации для курящих. Дуэлянты разбросаны самсоновой мощью отдачи, секунданты падают в обморок, доктора не знают кого откачивать. Случайные очевидцы с остервенелым упорством растирают слезящиеся от смога глаза, силясь хоть что-нибудь разглядеть…

…самому же Норфолку оченно хочется быть Пинчоном. В крайнем случае — Джойсом. И чтоб серьёзно, без дураков. Но вследствие недостатка лет в графе «возраст» и, как результат, дефицита умудрённой сдержанности, литературный дебют превращается в раблезианский, разобщённый поток сознания. Который вдруг, ни с того ни с сего, на ровном месте пробуксовывает в самых невинных, бытовых практически, отступлениях. Читать получившееся наскоком, от скуки, не получится. Да и не стоит — утонете. К примеру, если автор взялся описывать любые подробности, будь-то архитектурные изыски зданий, разнородность предметов декора или панорама деталей вида из окна, будьте уверены — делать он станет это с бесконечной решительной размеренностью океанского прибоя. Не каждый читатель выдержит подобное давление. И уж точно далеко не у всех достанет сил к сопротивлению на всю продолжительность обширного объёма «Словаря…». Ведь страниц здесь и без того немало, но тягучий, душный и разрежённый слог превращает чтение каждой пары абзацев в героическое форсирование селевого потока. Без страховки, в стоптанных домашних тапках и тренировочных штанах с лампасами и пузырями на коленях…

…с порога, с обложки, с аннотации нам тычут в лицо аттестатом премии имени Сомерсета Моэма. И тут важно понимать — Моэм не Букер. Даже не рядом. И бравировать этим фактом, конечно, можно и нужно, но желательно всё таки делать это спокойно, сдержанно, без фанатизма. Да, кое-кто из награждённых получал опосля и Букеровскую дотацию. Эмис, Найпол, Макьюэн, Барнс. А кто-то — и нет. Ле Карре. Акройд. Остается только надеяться, что «Словарь…» не окажется вершиной мастерства автора, и лучшее творение Норфолка, достойное по крайней мере шортлиста главной британской книгопремии, ещё впереди…

…сухой остаток оказывается таковым, что в случае, если вам вдруг зачем-то захотелось измерить свой запас терпения, усидчивости и целеустремленности — прочесть рекомое определённо, и даже — настоятельно, рекомендуется…

26 августа 2013
LiveLib

Поделиться

Elessar

Оценил книгу

A thousand sails approaching
Sent here in her name
To reclaim the one I stole
And destroy the walls of Troy

Alesana, "The Third Temptation of Paris"

Дебютный роман Лоуренса Норфолка, по уровню вполне перекрывающий иной opus magnum. Собственно, после "В обличье вепря" я и не ждал увеселительной прогулки, но даже и так "Словарь" оказался для меня едва ли не непосильным, лишь бы только зацепиться. Хотя Лоуренс и играет здесь по правилам, оставляя ошарашенному читателю спасательный круг в виде авантюрно-приключенческой обёртки, читать Норфолка так сродни преступлению. Нужно вчитываться, вникать, отслеживать намёки и отсылки к классическому корпусу древнегреческих мифов, обложившись справочниками, выяснять, как именно мимолётное упоминание той или иной персоналии или события по-новому расставляет акценты и меняет оттенки смыслов. Пресловутый "Классический словарь античности" Джона Ламприера будет тут очень кстати, потому как Норфолк, не в пример себе же спустя девять лет, до невероятия расплывчат и иносказателен. Вот тебе, дорогой читатель, ворох упоминаний классических, восходящих ещё к "Метаморфозам" Овидия, сюжетов, а уж ты применяй их к тексту, как душе угодно. Кстати, вот этот сюжетный поворот - одна большая аллюзия на плавание аргонавтов. Или на осаду Трои, это смотря как посмотреть. И вот таких точек зрения, значимых отсылок, заполированных стилистическими вывертами до полной незаметности реминисценций и раскавыченных цитат в тексте невероятно много. Собственно, весь этот компендиум античной мифологии составляет отдельный слой текста, упрятанный далеко за тем, что сообщено прямо так, русским (или английским) по белому. Умница переводчик в послесловии подводит под это очень красивый механизм, объясняющий, зачем вообще Норфолку понадобилась именно эта смысловая подложка. Там и возрождающиеся раз за разом архетипы, и вторжение в логичный и упорядоченный мир рационального неких потусторонних, хтонических сущностей, и много чего ещё, что и не снилось нашим мудрецам. Нисколько не умаляя заслуг переводчика, отмечу, что я примерно 9/10 всего этого проглядел. И не уверен, что оно там действительно есть (хотя далеко не факт, что сам Лоуренс в этом уверен). Поэтому расскажу о романе так, как я его понял.

Дальше...

Для начала, пресловутая обёртка в виде очень английского авантюрно-юридического приключения. Не такого юридического приключения, какие сейчас стали популярны с лёгкой руки мистера Джона Гришэма, а знаете, как вот "Квинканкс" Чарльза Паллисера. Старинные завещания на пожелтевшей бумаге, записи и дневники, таящие зловещие секреты прошлого, всесильный враг, облечённый могуществом, которое способно дать лишь невероятное богатство, загадочный юрист, лучше всего - семейный, незнакомцы с железом в рукавах, что тенью следуют за бедным, но честным героем по тёмным и грязным улочкам Лондона-после-пожара, трагическая красавица со своими секретами в шкафу, тяжеловесные, уснащенные многочисленными отступлениями и оборотами предложения на добрый абзац каждое. Выражаясь романтически, предчувствие викторианства. Бедняга Джон ничего-то не знает (совсем как его куда более известный тёзка) и вместе с ним ничего не знает читатель, как в омут бросающийся в таинственные загадки прошлого. Или как в лабиринт, где, тяжело дыша, бродит Минотавр истины. Но это мы забегаем вперёд, пока никаких аллюзий, всё as is, по написанному. И в итоге, что ожидаемо, Норфолк всё-всё, что касается буквалистики, читателю объясняет, хоть и подразнив несчастного от души. Кто убил, чья внебрачная дочь, куда делись деньги и прочая и прочая. Нам всё рассказали, ура-ура! Не обошлось без мистики и чертовщины, но роль их в событийном наполнении понятна, хотя про Вокансона хотелось бы поподробнее. С другой стороны, тот же Паллисер проделал в своё время совершенно изумительнейшую штуку, без всяких модных интертекстов состряпав роман, в котором буквально ни черта не понятно ни с первого, ни со второго, ни вообще с какого бы то ни было прочтения. Норфолк хотя бы оставил сокрушённому текстом читателю утешение в виде миленькой, хотя и безбожно растянутой, экшн-обёртки. Хотя осилить 800+ страниц авантюрного романа, к тому же, тягомотного, без драк и любовных сцен, тоже достижение, заслуживающее оваций.

Дальше, как и ожидалось, идут стилистические игры, где Норфолк старательно расставляет значимые имена, прячет в тексте минимум три словаря помимо, собственно, ламприерова, и предлагает читателю всё это заметить и похлопать умнице-автору и собственной проницательности. Из туманных отсылок к античному эпосу составляются и ещё словари, но уже из области интерпретаций, прямым текстом о них ничего не говорится. Причём эти невинные игрушки хитрый Лоуренс впелетает в текст в тот самый момент, когда пресловутая обёрточная линия событий разворачивается наиболее быстро, с расчётом на то, что читатель отвлечётся и забудет на миг, что ничего не бывает просто так. Эти внешние красивости выглядят миленько, но подчас слегка раздражают. Например, для мрачной атмосферы древней легенды о Вепре такие бантики оказались бы фатальны, ибо заставляют отвлечься не только от обёртки, но и от изнанки текста. В "словаре" же нет единого лейтмотива, а есть лоскутное одеяло реминисценций, и в стыках Норфолк даёт волю трикстеру в себе.

И вот, собственно, мы подошли к мясу. Не рискуя подводить под роман некую глобальную схему и стыдливо игнорируя мотив города, памяти, лабиринтов и метаморфоз разума, прокомментирую немножко самые очевидные отсылки к мифологическим сюжетам, как я их (отсылки то есть) понял. Во-первых, гибель Актеона, которая вроде бы явственно символизирует смерть Шарля Ламприера, но, с другой стороны, сообщает нечто о Джоне. В первую очередь, то, что некие силы ведут с ним нечестную и жестокую игру. Тот комплекс ассоциаций, что выстроил Джон, оказывается разрушен навязанной Кастерлеем и прочими трактовкой. Афродита превращается в Артемиду или, если угодно, в Диану (метания Норфолка между греческой и римской традицией сами по себе достойны целой стены текста), а это уже совсем новое развитие сюжета, первое предвестие того, что дальше всё будет совсем не так, как ожидает герой. Примерно тот же смысл несут и эпизоды с Данаей и Ифигенией, где живая плоть классического мифа оказывается безжалостно перекроена Девяткой или Восьмёркой (значимость цифр по масштабам тоже вполне себе тема отдельной статьи, но переводчик спас нас и всё вкратце объяснил, слава ему). В этих отсылках к мифам прячется ещё одна отсылка, скажем так, второго рода, а именно, ассоциация с таинственным и кровавым искусством Вокансона, который точно так же изменяет живую плоть, замыкая непрерывность в дискретных цифровых состояниях (опять цифры!). Внешней элегантности "Метаморфоз" противостоит противоестественный, исковерканный миф, этакое евангелие от вивисектора. А потом вдруг понимаешь, что за той самой внешней элегантностью классики стоит воля жестоких богов, и начинаешь проводить аналогии между Кабаллой, объявившей себя незримыми властителями мира, и пантеоном тех самых богов. Ле Мара примеряет латы Ареса, Кастерлей и Председатель (пока просто председатель, ибо спойлеры зло) становятся Зевсом и Кроносом, главным образом, из-за темы отцовства, присущей обоим, и темы древности, сопутствующей второму. Вокансон у нас, ясное дело, Дедал, мастер лабиринтов и механизмов, ибо не к лицу ему благородное пламя Гефеста. Или стойте, этот вот вокансонов монолог про истину - он и вправду уводит нас к сюжету о вожделении Гефеста к Афине или это мне просто показалось? А может, они все, отрекшиеся от личности, сплавившиеся воедино, суть Минотавр неделимый, засевший в лабиринте катакомб под Лондоном? Или это сами катакомбы - Минотавр, не зря же Норфолк сравнивает их так настойчиво с древним Зверем? И опять Вокансон, новоявленный создатель богов, неучтённая переменная, выпадающая за рамки романа. И боги-автоматоны, которыми на поверку оказываются Восемь. Боги ли они после этого? Вот с Септимусом хотя бы понятно, он у нас Гермес и Икар в одном лице, наивный мудрец, чей миф тоже оказался вывернут наизнанку. Опалённый не Солнцем, но пламенем, ищущий не покоя, но отмщения, сверхсущество, персонификация всего, антагонистичного Кабалле, и одновременно манипулятор и вполне осознанный палач. Ангел на хрупких крыльях из тщеславия и воска. Путешествие Джона, которое Восемь видят походом аргонавта за руном, а сам Джон штурмом Трои. погоней за воплощённой любовью. Механистичный расчёт Вокансона или потерянные города, что живут в душе Ламприера? Или бунт против обоих сюжетов и мофопоэтики вообще, потому что мифы всегда кончаются плохо? Но тут уж меня опять заносит в глубину смыслов, лучше здесь же и остановиться.

В общем, роман закручен и наворочен до невероятия. Единственным его неоспоримым минусом является расчитанная безэмоциональность, на которую Норфолк идёт, как мне видится, совершенно осознанно. В "Вепре" эта отстранённость претерпевает апофеоз и становится голосом вечности, которым с нами говорит легенда. Здесь же читатель успевает в перерывах перевести дух и хоть и не понять (упаси боже, это невозможно), но нутром почувствовать ту самую дискретную механистическую расчитанность. И получается едкое послевкусие фокуса, но не чуда. Потому и не высшая оценка. Хотя это великий роман, без всякий "если".

15 июня 2013
LiveLib

Поделиться

Воздух увлекал его вниз, вдоль темного туннеля, и он услышал, как приговор матери обвился спиралью вокруг его тела, и вектор движения был задан этими последними словами: «Твой отец…» – этими последними словами: «Найди его. Скажи ему». Предательство было столь ужасно, оно так широко простерло свои объятия той ноябрьской ночью… Кто мог спастись, чтобы рассказать об этом? «Скажи ему». И воздух стал таким густым от вылетевших на свободу душ и таким черным, как его обугленная кожа или морская вода, что неслась ему навстречу… Как он мог разыскать его? «Найди его».
29 августа 2018

Поделиться

Она – знатная, богатая дама, она не привыкла обходиться без посторонней помощи в хозяйстве и воспитании детей, но осада положила конец всем различиям, а хозяин дома, ее супруг и отец этих детей, их защитник, бежал.
29 августа 2018

Поделиться

Переводчик

Другие книги переводчика

Подборки с этой книгой