«Чрезвычайно ироничный, мягкий, теплый роман» действительно вышел мягким и теплым, даже чересчур. Французские писательницы такие французские. Даже неловко как-то получилось. Чудесное ироничное начало, умело разыгрывавшее тонкий вальс Шопена, весьма стремительно преобразовалось в финал-рокопопс.
Так странно представлять, что существует на самом деле, не в литературе и не в кино, такая любовь. Она переполняет душу, оберегает и кутает вторую половинку, восхищается ее недостатками, греется в улыбке уже родных насмешек и не хочет ничего другого. И так на всю жизнь, до старости, пока болезнь не заберет у тебя смысл жизни.
Пожилой француз Жозеф, Жо, как его все называют, остался без своей Лу. Они были друг для друга всем. И это не натужное подведение итогов жизни. Они действительно срослись руками и ногами, заполнили свои души второй половиной, они были двумя противоположностями, магнитными полюсами, отталкивающими и притягивающими друг друга. Это невозможно описать словами, это идеально прекрасно. Интересно, умеют ли так ощущать эти чувства мужчины, как описано в «Между небом и тобой»?.. Скорее всего, у них все гораздо прозаичнее. И волшебное семейное счастье, пересыпанные неизбежными искрами боли, невозможно. Или возможно только в женском воображении Лоррен Фуше. Ну, и в моем тоже.
Меня всегда удивляет, когда на вопрос интервьюера «Какой день в вашей жизни был самым счастливым?» люди отвечают: «Дни рождения моих детей». Мой самый счастливый день – тот, когда ты мне первый раз улыбнулась. Наши дети – данность, связь между поколениями, а то, что ты меня любишь, твой колдовской взгляд и твоя изумительная внешность – это было чудом. Ты ослепительно улыбалась, я и сейчас ослеплен твоей улыбкой, но тебя нет рядом, и некому показывать мне, куда идти…
Еще в романе я неожиданно попала на новогоднюю историю. А так как я ненавижу Новый год и всю связанную с ним истерию, то дальнейшие чудесные пертурбации показались неестественными. (Хотя лучше бы не надо заострять внимание на времени событий в романе, оно особой роли не играет.)
Очарование от первой трети романа, в которой Жо не находит себе места после потери Лу, к сожалению, вскоре рассеивается. Тонкие переживания, воспоминания, период осознания, отрицания, анализа прожитых дней сменяются конкретными событиями. И мне было безгранично жаль погружаться в мелодраматические перипетии взрослых детей Жо – Сириана и Сары. Конечно, стилистика повествования осталась прежней, судьбы детей и внуков переплетаются, разыгрывая отдельный спектакль. Но для меня это была уже другая история, хоть и вполне интересная. Все-таки безутешный, справедливый, добросовестный Жо был неотразим.
Когда самая набожная из твоих сестер заявила, что вот теперь-то ты счастлива – рядом с Господом, в свете Божественной радости, я ответил, что она ошибается, что ты была счастлива с нами. Господь либо сам лопухнулся, либо уехал на выходные, а его заместитель пометил в списке не то имя.
Отдельный потрясающий герой романа – французский остров Груа, на котором жили Жо – сын моряка и Лу – дочь дворянина с большой земли. Когда-то простой парень похитил сердце аристократки и увез ее из фамильного замка на остров Груа – «истину площадью восемь километров на четыре».
Наш остров защищает нас в той же мере, в какой изолирует от мира. Приезжая сюда и привязываясь к этой земле, люди находят свои потерянные души, а покидая Груа, уносят с собой его тень, пытаются изгнать его из памяти, но живут ожиданием новой встречи.
А может, и нет ничего плохого в чудесах. Разбитую вазу можно склеить, разверзнувшееся навсегда разочарование можно залечить. Собрать воедино всю семью, ведь дети и их дети – плоды любви обоих, таких разных родителей. Как это изящно и нетривиально сделать – в романе Лоррен Фуше «Между небом и тобой». В нем даже название дышит любовью.