Глава 3

В одиночестве, когда Ферсу нужно было куда-то уходить, Рада чувствовала себя некомфортно, даже боялась оставаться в его большой квартире одна. Он это прекрасно понимал и всегда стремился как можно быстрее вернуться домой, но всё же их временная разлука была в последний месяц частым явлением.

Ощущение нереальности происходящего быстро сошло на нет. Рада вскоре смирилась с тем, что ещё долго не сможет увидеть свою семью. А вот смириться с тем, что выходить за пределы квартиры её – да ну, не может быть – парня опасно, никак не могла.

Последнее время марн стал более молчаливым и даже замкнутым. Ферс много времени проводил в раздумьях, и Рада стала подозревать, что он жалеет о содеянном. Он ей почти ничего не говорил и не рассказывал, предпочитая не касаться миров снаружи, а только интересовался её состоянием и желаниями. Если в последнее входило что-то про разговоры или новости из родного мира, марн сразу поникал и был предельно краток.

Ещё в первый свой день в Лиерархене девушка заметила, что Ферс стал носить на груди позолоченный миниатюрный медальон. На логичный вопрос, что находится внутри него – было заметно, что он открывающийся – марн только грустно улыбнулся:

– Узнаешь, если меня вдруг не станет. Не раньше.

На бурю негодования по этому поводу он не отреагировал никак, только молча выслушал и кивнул, вызвав у Рады подозрения, что нахал на самом деле не услышал ни единого её слова.

Загадочный Лиерархен манил, возбуждая любопытство девушки, но Ферс был весьма категоричен в своих отказах от прогулок наружу. Обиды и надутые губки не помогали, поэтому всё, что ей оставалось – смотреть на этот причудливый мир из окна своей высотки, словно в движущийся экран.

Именно этим она и занималась часами напролёт в отсутствие марна. Ничего подобного Рада в жизни не видела. Тарнодан в ночное время умирал, прятался, становился тёмным и мрачным. В Лиерархене ночью жизнь била ключом ничуть не меньше, чем днём.

Ни одна из рвущихся к небу высоток не была тёмной, а про ставни тут и вовсе, казалось, никогда не слышали. Огни переливались причудливыми узорами, на некоторых зданиях висели объёмные голограммы реклам. Снующие туда-сюда транспортные средства, называемые нумрами и свободно передвигающиеся как по поверхности земли, так и в воздухе, делали картинку в огромном окне её обиталища живой и подвижной.

– Почему Лиерархен не передал технологию создания нумров Тарнодану? – как-то решила допытаться до марна Рада. – Только представь, насколько быстрее дозорные могли бы добираться до червоточин в любое время…

– Потому что наши миры… Не сказать, что в дружеских отношениях, – натянуто ответил Ферс. – Я бы сказал так – вынужденные союзники. Пока тарноданцы уверены, что здесь обитают лишь монстры, никто в здравом уме сюда не сунется. А это выгодно обеим сторонам.

– Но, могли бы передать тайно? В Хампте сказали бы, что это разработка наших учёных… – Рада осеклась, видя на его лице умилённую улыбку.

– Могли, но – не стали, – вздохнул Ферс, но объяснять причину он явно не хотел. Марн уже хотел сменить тему, поэтому Рада поспешила с новым вопросом:

– Как так вышло, что здесь не бояться низших? – она поёрзала, нежась в его тёплых объятьях.

– Здесь червоточины не открываются, как в Тарнодане, – нехотя объяснил ей марн. Все эти ужимки в ответах только больше распаляли любопытство Рады, тогда как его самого заметно тревожили. – Точнее, они открываются и в городе тоже, но в Тарнодане низших нет – приползать некому. Разве что – нелегалам, но это – большая редкость. Этот город – Шаертайен – находится не под Тенерисом, если смотреть на наши миры как отражение друг друга. Вся обитаемая часть этого мира окружена силовым полем, проникнуть через которое довольно проблематично даже разумному существу. Низшие не проберутся в любом случае. Здесь про них уже давно никто не вспоминает – хватает и других проблем. Норвы живут своей жизнью, их больше волнуют политические волнения в верхушке власти, нежели какие-то там монстры.

– Почему тогда не сделать такое поле на территории Тенериса с этой стороны? – нахмурилась Рада.

– Радость моя, прошу тебя, не задавай вопросы, ответы на которые тебе лучше не знать, – он положил руку на ещё плоский живот девушки и вкрадчиво произнёс: – У тебя сейчас совсем другие заботы. Да и у меня тоже. Как ты могла понять, моя раса здесь привилегированна, но это совершенно не означает, что нахождение рядом с марном сулит тебе безопасность. Здесь всё ещё сложнее, чем в привычном тебе Тарнодане. Доверься мне, пожалуйста, и постарайся быть послушной девочкой, если не для себя, то хотя бы для малыша.

– Как я могу быть спокойной, если ничего не понимаю? – фыркнула Рада. – А ты не хочешь рассказывать?

Тяжело вздохнув, Ферс крепко прижал вредину к себе. Он был бы рад рассказать ей всё, так как обещал, что между ними больше не будет секретов. Вот только эмоциональное состояние Рады стало волновать его ещё больше, а суровая правда ей в любом случае не понравится. Погладив её по такой непривычно огненно-рыжей шевелюре, Ферс задумчиво увёл разговор немного в другое русло:

– Я не просто так бежал отсюда, как только мог. Здесь у меня гораздо больше ответственности, а ещё – тут никуда не деться от слежки. И, поверь, та, которой балуется Хампт в Тарнодане – детский лепет по сравнению с местными тисками. Хитрая система искусственного разума отслеживает всё – счета в банке, поездки в транспорте, запросы в интернете, даже сделанные тобой шаги, если дать ей хотя бы маломальский доступ в твоё личное пространство. А она, в большинстве своём, порой даже не спрашивает. Всюду камеры, считывающие и прослушивающие системы, а мощности возможности хранения данных колоссальны.

– Кошмар какой, – девушка вновь нахмурилась, незаметно для себя поглаживая его по плечу и прижимаясь щекой, словно пытаясь спрятаться. – Как так жить-то можно? – она задумалась и, не получив ответа на риторический вопрос, спросила: – Почему тогда этих технологий нет в Тарнодане? Они-то точно выгодны обеим сторонам… Или нет?

– Потому что это невыгодно властям, Лайенирте – в частности, – Ферс сдался и улыбнулся уголком рта. – Она сама не чиста на руку, но меня это устраивало. Контроля, имеющегося в Тарнодане, управленцам вполне хватает. Большее их самих вывело бы на чистую воду. Нет никаких сложностей в производстве видеокамер – это всё придуманная для отвода глаз ложь. Радость моя, ты даже не представляешь, сколько кругом лжи… Предположу, что и сам знаю далеко не всё.

– Ферс… Скажи, но только честно, – уверенно сказала Рада, а марн напрягся, готовясь изгаляться, чтобы не отвечать напрямую и не врать при этом. – У тебя могут быть проблемы из-за моего нахождения здесь?

– Могут, – выдохнул он, понимая, что ответ она и так знала. – Поэтому я и не могу позволить нам хотя бы прогулку по городу. Пока что. Норвы, не говоря уже о моих сородичах, прекрасно чувствуют, кто перед ними находится. А теперь представь – ты только наполовину норв, ещё и имеешь способности к чародейству, которые здесь, относительно Тарнодана, преумножаться в разы. Я не могу судить, как тебя будут чувствовать окружающие, ведь я тебя люблю и мои ощущения, связанные с тобой, максимально сильны, – уловив сверкнувший огонёк в её небесно-голубых глазах, марн поспешил добавить: – Даже не вздумай практиковаться в магии. Навредишь малышу.

Насупившись, Рада недовольно сложила руки на груди. Она понимала, что Ферс прав, но как же можно было не попробовать хотя бы разик? Словно в ответ на её мысли, в глубине янтарных глаз марна стали зарождаться оранжевые огоньки. Он очень громко молчал, сверля её обеспокоенным взглядом.

– Ладно, – сдалась девушка, чмокнув его в щёку. – Попробую попрактиковаться через год-другой. Если ты меня не выгонишь раньше обратно в Тарнодан, – усмехнулась она.

– Прекрати, – закатил глаза Ферс. – Я же переживаю за тебя, глупая. Уверен, ты не осознаёшь всей опасности, что несёт за собой использование магии. Даже чаров в Тарнодане этому обучают целый год. И то, насколько я слышал от Каса, есть индивидуумы, что при обучении получают ожоги или и вовсе остаются без конечностей.

– Ну, а что мне ещё делать, когда ты уходишь? – всплеснула руками Рада. – Я понимаю, что ты не можешь находиться со мной постоянно, но в интернете сидеть нельзя – мало ли, как меня оттуда вычислят, выходить никуда нельзя, книг у тебя тут нет… Я так с ума сойду.

– Я принесу тебе книг, – извиняющимся тоном пообещал марн. – К тому же, я всё же надеюсь, что смогу с тобой прогуливаться хотя бы иногда, а для этого тебе придётся выучить лиерархенский. И не только для этого… – он нахмурился.

– А для чего ещё? – прищурилась Рада, чуя подвох.

Ферс помялся, раздумывая, стоит ли пугать девушку очередной неприятной правдой. Смутившись, он задумался, что эта информация будет для неё ценна, раз уж она остаётся одна в квартире.

– Здесь… Приглядывают… За такими, как я, – выдавил он. – Ключи у надзирателей примерно такие же, как у представителей Хампта в Тарнодане – они открывают любую дверь. В том числе, и в любое жилище. Они имеют право приходить для проверки в любое время, даже если знают, что я не дома. Нет ничего запретного, если в доме марна находится норв, тем более, противоположного пола. А вот то, как он тебя может почувствовать, да ещё и с учётом, что ты не понимаешь языка…

– Я поняла, – перебила его Рада, тактично не уточняя, почему Ферса могут так рьяно проверять. – Принеси мне учебники, пожалуйста. Я выучу.

– Умница, – выдохнул марн, касаясь губами её лба. – У тебя всё получится, я помогу с практикой. Кстати, подумай вот над чем: Лайенирта сразу догадалась, что я забрал тебя сюда и ничего против не имеет, но она рекомендовала тебе придумать для себя другое имя, если решишь вернуться в Тарнодан. Да и здесь, пожалуй, не помешало бы на всякий случай не афишировать настоящее.

– Отличная идея, – воодушевилась Рада. – Я подумаю. Если напишешь мне список местных имён, которые используют норвы, буду тебе признательна. Выберу что-нибудь.

– Для меня ты всегда будешь моей радостью, – грустно улыбнулся Ферс, прижимая её к себе и нежась в идущем от неё тепле.

В изучении языка дела шли паршиво. Завернувшись в пушистое одеяло, Рада водила пальцами по крючковатым буквам, совершенно незапоминающимися и казавшимися абсолютно одинаковыми. Она упрямо не сдавалась, но кроме «здравствуйте», «спасибо» и «до свидания» сказать ничего не могла.

С выбором имени тоже возникла проблема. Имена у норвок были замысловатые, как и у всех жителей Лиерархена. Какое бы Рада ни выбирала, она сама же забывала его на следующий день. Возвращаться в Тарнодан у неё пока что желания не возникало – страх перед казнью за дезертирство гнал прочь все мысли о доме, по которому девушка часто скучала.

Высотка, в которой находилась квартира Ферса, была возведена на горе, и панорама из огромного окна во всю стену поражала девушку всякий раз. Шаертайен только просыпался, снующего меж высоток транспорта было немного, но на гладких боках самых ранних нумров поблёскивали первые рассветные лучи.

Привыкнуть к тому, что и время суток здесь было противоположно Тарнодану, поначалу было сложновато. Пока в Лиерархене занимался рассвет, в Тарнодане сгущались сумерки. Рада старалась подстроиться под свой новый ритм жизни как могла, но получалось так себе. Даром, что спать хотелось практически постоянно, независимо от времени суток.

В прихожей на грани слышимости хлопнула дверь. Ферс объяснял девушке, что специально не ставил автоматическую, чтобы в квартире можно было услышать появление незваного гостя. Сам марн дверью никогда не пользовался, заходя домой через окно, так что сомнений в том, что пришёл кто-то чужой, не возникло. К тому же, даже заходя через окно, Ферс всегда звал её по имени, а сейчас в квартире повисла тишина – гость намеренно тихо передвигался по жилищу.

Накрыв учебник одеялом, Рада вскочила с кровати и направилась к окну в своей домашней безразмерной рубахе, которую ей как-то принёс Ферс. С внешней стороны окна находилась небольшая площадка, которую Рада шутливо называла насестом – марн всегда громко шкрябал по её гладкому металлу когтями, приземляясь.

Подняв обе руки перед собой, девушка коснулась стекла ладонями. По нему прошла рябь, означавшая, что команда им принята. Стекло стало вязким, руки провалились через него наружу, а за ними и вся миниатюрная фигурка Рады оказалась за окном. По лицу туго стегнул налетевший порыв ветра, бросая волосы в лицо. В Лиерархене стояла середина весны, но на высоте было очень холодно – зубы сразу начали стучать, и девушка поёжилась.

«Насест» имел небольшие размеры и был немного шире окна – часть его по краям с обеих сторон просто упиралась в стену. Совсем небольшая, но девушке должно было хватить и этого пространства. Не теряя времени, Рада вытянулась струной, прижавшись спиной к стене и закрыла глаза. Ферс жил на восемьдесят восьмом этаже, и ей было невероятно страшно смотреть вниз или по сторонам. Минуты тянулись нестерпимо долго, а ноги онемели от холода – металл под ступнями был очень холодным.

Стиснув зубы, Рада обхватила себя руками. «Ничего, – успокаивала она себя. – Вытерплю. Бывало и хуже…»