Глава 2

Первый дозор стал для Ники спасением, прежде всего, от самой себя. Прошлую ночь она провела у Люси, но спала плохо и пришла к выводу, что нагружать других людей своим присутствием не стоит.

Весь прошедший день Ника бесцельно слонялась по Тенерису, словно пытаясь физической нагрузкой выдавить боль из себя. Ничего не получилось. Только к душевной боли добавились усталость и тяжесть в теле.

Окинув взглядом свою сегодняшнюю команду и приветственно кивнув, Ника залезла внутрь унарта и закрыла за собой дверь. Храны удивлённо переглянулись, а она уставилась перед собой пустым взглядом.

Как ни старалась, Ника не могла пересилить себя и забраться в клетку на крыше – слишком живы были ещё воспоминания о том, как они вместе с Касом ехали в ней на концерт. И тепло его тогдашней улыбки раскалённым клинком рассекло душу. Ника зло скрипнула зубами и закрыла глаза, не позволяя течь слезам.

Унарт добрался до отведённого ему этой ночью сектора и остановился. От обострившихся эмоций чувствительность повысилась в разы. Ника ощущала червоточину через три сектора отсюда, но в отведённом ей пока что было глухо. Она одарила команду угрюмым взглядом, первой выбираясь наружу.

Ночь. Тишина. Ни малейшего дуновения ветра. Только пара тусклых фонарей, скорее мешающих зрительному восприятию, чем помогающих ему. «Мрак,» – вспомнилось Нике любимое ругательство Сариты, и на душе ещё больше заскребли кошки.

Тарахтя, унарт поспешил скрыться за гермоворотами парковки в ближайшей высотке. Желая занять себя хоть чем-то, Ника зачаровала оружие всем хранам в команде, хотя нужды в этом пока не было.

Спустя час безмолвного дозора, она задумалась, что поступила глупо – зачарование могло спасть в самый неподходящий момент. Покосившись на пылающие белым огнём клинки хранов, девушка успокоила себя тем, что её эмоциональной боли, прямо влияющей на магию, достаточно много, чтобы они так пылали сутки напролёт.

По спине пробежал холодок, мурашками катясь по телу к кончикам пальцев. Ника расплылась в злой улыбке и кивнула хранам – их ждал бой. Червоточина расползалась язвой на теле земли, вибрируя и беспокоя чувства спешащей к ней чародейки.

С минуту дозорные стояли в паре-тройке метров от мутного стекла портала, напряжённые и поднявшие клинки на изготовку. Поверхность червоточины подёрнулась мощной рябью, и из неё показалась массивная безглазая морда оренкрата.

Резким движением плети, в мгновение зачаровывающейся в полёте, Ника хлёстко ударила монстру по морде. В глубине души мелькнула надежда, что удар окажется смертельным, и гигант рухнет, закрывая своей тушей портал.

Уши резанул омерзительный болезненный визг, но такое посягательство оренкрата только разозлило. Импульсивным движением он протолкнул себя через червоточину и, переставляя ряды массивных ног, направился в сторону двуногих, посмевших на него напасть.

Храны инстинктивно бросились врассыпную, что дало Нике простор для манёвра. Оттолкнувшись всеми силами от земли и буквально взлетев над монстром вверх, за мгновение полёта Ника нажала кнопку на рукояти плети, и та выпрямилась и затвердела, обратившись в копьё. Перехватив его посередине, она слёту вогнала оружие в массивное тело оренкрата. Монстр вновь взвизгнул и вскинулся, в попытке сбросить с себя убийственную напасть.

Соскользнув по его гладкой шкуре, Ника шустро откатилась в сторону – наполнявшая тело чудовища жидкость начала струится из полученной раны. Оренкрат, омерзительно вопя, пытался вытащить из себя погасшее копьё, извиваясь всем телом и клацая двумя смертоносными пастями. Пока он отвлёкся, Ника рассекла ему второй плетью брюхо, которое монстр так непредусмотрительно открыл, откинувшись назад в попытке извлечь копье.

Зловонная жижа потекла из нанесённой раны, а чудовище повалилось на землю, хрипя в предсмертных конвульсиях. Концом плети, на котором предусмотрительный Лиевс сконструировал для неё манипулятивный захватный механизм, Ника зацепилась за торчащее копьё и с силой рванула на себя, вытаскивая его из мёртвого тела. Руками вытащить она уже не смогла бы, так как останки оренкрата тонули в токсичном яде из его чрева.

Аккуратно взяв копьё за рукоять внизу, Ника преобразовала его обратно в плеть. Как вытереть большую его часть от яда она подумает после, а сейчас это может стать очень даже неплохим подспорьем в бою. Девушка обернулась. Храны боролись с мощным потоком нелюдей, текущим из червоточины, словно из прорвавшейся трубы.

Кого-то крупного в их числе не было, что показалось Нике странным – она первый раз видела, чтобы всякая «мелочь» лилась из червоточины рекой сама по себе, без помощи оренкратов или арпелов.

Времени на размышления об этом у неё будет ещё предостаточно, не до этого. Сейчас было важно только, чтобы кто-то не лишился ноги или руки. Девушка замахнулась плетью, умело снося ей сразу пару рядов злобных тварей. Храны орудовали мечами рядом, но и на их лицах Ника мельком уловила изумление.

Рядом с сотоварищами простора для манёвра с плетьми было маловато, и Ника убрала ту, на которой должно было оставаться меньше яда оренкрата, и достала из ножен клинок. Спустя около получаса боя, храны начали выдыхаться, а потоку нелюдей конца и края не было. Их уже достаточно далеко оттеснили от червоточины и прижимали к стене какого-то невысотного здания.

До ушей донеслось сдавленное рычание – один из хранов ухватился за бок, продолжая отчаянно размахивать клинком в другой руке. Нет. Сегодня, в её дозоре, никому умирать нельзя. Только ей самой. Ника сделала несколько шагов в сторону и замахнулась плетью, раскатав очередную порцию врагов. Сделав несколько шагов навстречу наступающей орде, она резко скомандовала:

– Все на крышу! – храны недоуменно уставились на неё, но резкий приказ привёл их в чувства: – Выполнять!!!

Здание позади было трёхэтажным – в форме Хампта на него можно было запрыгнуть даже без особой сноровки. Приказ – есть приказ. Храны шустро переместились на крышу, уставившись оттуда вниз изумлёнными взглядами.

Смотав плеть до минимальной длины, Ника побежала в сторону, уводя всех нелюдей за собой. На всякий случай, на бегу она махала светящимся лезвием клинка, привлекая к себе внимание и отводя его от команды. В темноте девушка различила массивное дерево с мощными ветвями на значительной высоте. То, что было нужно.

Плеть негромко засвистела, разматываясь на свою максимальную длину. Уцепившись её концом за крупную ветвь, Ника нажала на кнопку сматывания. Девушку подняло вверх, уцепившись за рукоять одной рукой, другой она шустро подкинула в руке клинок, снимая с него зачарование, убрала его в ножны и извлекла из них вторую плеть.

Нелюди недовольно защёлкали пастями внизу, прыгая в попытках дотянуться до ускользнувшей жертвы. Ника зачаровала вторую плеть. Раскрутив её волчком, она обрушила на врагов целый светящийся вихрь. В панике, уцелевшие было ринулись прочь, но чародейка шустро отпустила руку и спрыгнула вниз, доставая из ножен клинок и расправляясь с теми, кто избежал убийственного вихря.

Последних убегавших настигли клинки спустившихся с крыши хранов. Наплевав на «правило схлопывания», когда скорый унарт можно было вызывать только после закрытия червоточины, Ника холодным голосом скомандовала в коммуникатор на запястье:

– Семнадцатый. Скорый. Срочно.

– Принято, – донеслось из него хрипловато.

«Надо поменять, – мелькнуло в голове девушки, направившейся к раненному товарищу. – Если сломается совсем, кому-то это может стоить жизни…»

– Как ты? – обеспокоенно спросила Ника у храна, судя по нашивке на форме – Прата.

– Бывало и лучше, но не думаю, что требуется прям скорый, – пробормотал тот. – Спасибо, командир. Это было… очень эффектно.

Она усмехнулась, направившись к червоточине. Её поверхность вновь пошла мелкой рябью, но Ника уже научилась отличать попытки проникновения от начинающегося схлопывания, поэтому молчаливым тёмным изваянием застыла над ней. Когда осталось совсем немного, вдалеке послышалось урчание мотора скорого унарта.

Сегодня Ника нашла в себе силы направится после дозора к себе домой. К себе… Она была единственной живой родственницей Каса, поэтому права на владение его квартирой автоматически перешли ей. Мерзостнее чувства и не найти… Нике Хампт тоже уже выделил отдельную квартиру, но она представляла из себя пустую коробку с голыми стенами. Заниматься её обустройством совсем не было желания… Да и сил.

Переступить порог было сложно. Стоя у распахнутой двери, Ника задумалась над мыслью уйти в свою выделенную коробку и спать там на полу. Это, по крайней мере, было бы не так больно. Автоматическая лампочка загорелась в прихожей мерным светом, освещая вход туда, где совсем недавно жило счастье и тепло.

Опустошение прокатилось по телу и душе. Зачем ей всё это? Бороться… ради чего? Ника вошла внутрь и тихо затворила за собой дверь. Верхняя одежда упала с её плеч на пол, там же остались и грязные после дозора ботинки. Часть токсичного яда попала на край подошвы, и она немного оплавилась – придётся менять к следующему дозору.

Наплевать. Ника прошлёпала босыми ногами по светло-серому паркету и замерла, исступлённо смотря на диван в гостиной. Она часто сидела на нём с мужем, воодушевлённо рассказывая ему о своих чаяньях, а Кас улыбался ей и гладил по голове, утешая. Боль пронзила тело терзающей стрелой.

Не видя ничего перед собой, девушка ушла на кухню, села на пол в углу смыкания кухонных столешниц и разрыдалась навзрыд. Она потеряла счёт времени, казалось, весь мир застыл в одном моменте нескончаемой боли.

В прихожей еле слышно открылась дверь. Ника вскинула голову, но, даже отсюда, она хорошо чувствовала, кто наведался к ней в гости. Он тоже её чувствовал, весь этот нестерпимый поток боли, заполнявший квартиру, но не сразу сообразил, где находится источник.

Зайдя на кухню, Ферс сочувственно вздохнул и направился к Нике. Он сел с ней рядом, и она уткнулась ему лицом в плечо, не переставая захлёбываться слезами.

– Надеюсь, ты не считаешь виноватой себя? – тихо спросил марн.

– Считаю, – уверенно ответила Ника. – Он погиб из-за меня. Не было бы меня в его жизни, Кас жил бы спокойно дальше и портил треклятому Хампту возрастную статистику.

– Он никогда спокойно не жил, – глухо отозвался Ферс. – Да и… Поверь мне на слово. Не жизнь это, когда ты одинок. Я только недавно это понял. Услышь меня, – он сделал выразительную паузу, – мы все там будем однажды.

Подняв на него болезненный взгляд, Ника кивнула. Ферс помог ей подняться и, поддерживая под руку, проводил до прихожей. Там он жестом напомнил Нике про сплитфон, указав на аркантитовый ящик. Девушка послушно кинула звякнувшие кольца в него, и они вместе направились по лестнице на крышу.