– Хочешь услышать любовную историю? Такой не было. Я хотела ребенка и нашла самого могущественного гриша, какого могла. Он был сердцебитом. Я даже не помню его имени.
– Забавно, – задумчиво произнесла она. – Я понимаю, почему Дарклинг или Николай хотят твою силу. Но Мал смотрит на тебя так, будто… ну, будто ты – это я.
– А вот и нет, – встрял Толя. – Он смотрит на нее, как Хэршоу – на огонь. Будто ему всегда будет мало. Будто он пытается насытиться тем, чем может, прежде чем она уйдет.
– Мы говорим, что подобное притягивает подобное, девочка. Но если наука действительно мала, мы такие же, как всё, что нас окружает. Свет живет в промежутках. Он там, в грунте той горы, в камнях и снеге. Разрез уже готов.
– Что ты видел? – поинтересовалась я. – Когда… – Когда умер?Я легонько его пихнула, и он скривился. – Видел Илью Морозова на единороге, играющего на балалайке.
– Ты когда-нибудь дашь ей нормальное имя? – поинтересовалась Зоя. – Я и дал.– «Накошка» – это не имя. Это просто «кошка» на каэльском. – Но ей подходит, не так ли?