Чтобы погрузиться в атмосферу повести «Метель» хорошо бы зимой поехать за́город, поселиться на время в деревенском доме. Обязательно надо затопить печь, подкинуть пару дров. Потом можно и за Толстого браться. Сидишь, читаешь книгу, а за окном воет ветер, трещит мороз. Глянешь в окно, а там белая гладь снега и никого. Только слышно, как где-то лают собаки.
Возможно, городской житель не поймет, а я помню то время, когда будучи детьми, мы проводили лето в деревне. Ягоды, грибы, речка, лес – всё это было. Дед часто возился с лошадьми. И в отличие от поговорки, долго запрягал, а потом долго ехал. Помню, едешь себе, плетешься еле-еле, дикая тряска, а впереди лошадиная задница. Больше ничего у лошади не видно. Она идёт, мучается и бесконечно лупит себя хвостом по бокам. Отмахивает мух и слепней. И вроде жалко лошадь, но пешком идти всё равно не хочется.
Если говорить про зиму, то воспоминаний ещё меньше. Когда на улице было особенно морозно, дед домой заводил телёнка. Так и жили они – дед с бабкой, да теленок третьим. Дружно жили. А ещё помню, в туалет ходить было холодно, так как он находился на улице. Приходилось надевать пальто, шапку, валенки, если есть, а потом выходить в мороз. Как вспомню, сразу одолевает ностальгия. Ничего такого, что описано выше уже не случится со мной. Дед с бабкой давно умерли. В деревне той уже не бываю. Да и кто сейчас поедет на лошади, запряженной в телегу или в сани. У каждого теперь машина. Другое время, другая жизнь.
Вот, и Лев Толстой может писал свою «Метель» и также ностальгировал о прошлом. Ведь, что ни говори, а повесть получилась душевная. Она о том, как у графа замерзли ноги, пока он добирался до станции на санях. И о том, как он уснул пока ехал, а снилось ему деревенское лето.