Ни к одной книге я не подбиралась так долго, как к этой, хотя на полке она у меня стоит очень давно, со дня вручения ее мне в день вступления в пионеры (sic!) и имеет соответствующую дарственную надпись на обороте форзаца; более того, из разложенных на учительском столе книг я, воспользовавшись правом выбора, указала не нее сама – остальные были слишком пестрыми (”несерьезными“), и я специально выбрала ее слегка ”навырост“, но приступить к чтению не могла долго: сначала спотыкалась о фразы на немецком и французском (в книге есть перевод в сносках, но все равно было неудобно), потом что-то не складывалось и останавливало; и вот наконец я ее прочла, с интересом и удовольствием (даже несмотря на то, что язык Толстого из-за некоторых стилистических особенностей я недолюбливаю – что, впрочем, не мешает мне любить многие его произведения за точность психологической проработки героев).
* * *Это автобиографическое произведение, написанное молодым Л.Н. Толстым в период с зимы 1850-51 по 1855 год; однако это прежде всего художественное произведение, и автобиографично оно в большей степени в описании душевного состояния героя, чем в событийной части, где есть расхождения с биографией. Книга была задумана в четырех частях, и финальная фраза третьей части – «Юности» – обещает продолжение, но четвертая часть тетралогии – «Молодость» – так и не была написана.
Толстой описывает переход главного героя, Николая Иртеньева, из детства в отрочество и затем в юность на фоне сентиментальной эпохи, когда мужчинам, и тем более молодым людям и мальчикам, еще было не зазорно рыдать и быстрые слезы по разным чувствительным поводам служили доказательством тонкой и восприимчивой организации души («Я продолжал плакать, и мысль, что слезы мои доказывают мою чувствительность, доставляла мне удовольствие и отраду» – из «Детства»), а к отношениям – в юношеской среде – предъявлялись абсолютные, свойственные этому возрасту максималистские требования: либо возвышенная, чистая и крепкая дружба, либо полная невозможность общения, третьего не дано. Время высоких стремлений, крайностей в оценках, идей самоусовершенствования (в морально-этическом отношении) и жажды воплощения идеала, – и неизбежных заблуждений на этом пути.
Все это отражалось на взрослении Николая, накладывалось на естественные для его возраста изменения в характере, сказывалось на его самооценке и в оценках происходящего вокруг, сбивало его с толку, но вместе с тем и удерживало от опасных крайностей.
Герой книги искренен и всегда предельно откровенен – в описании как своих страхов, так и надежд, в переживаниях о своей внешности, в описании и в моральных оценках тех или иных событий, участником или свидетелем которых он становился, – вначале незрелых и идеалистичных, но становящихся все более осмысленными по мере взросления.
Книга содержит также множество бытовых подробностей жизни того времени, которые позволяют ощутить дух описываемого времени, живой язык Толстого, не пропускающего малейший подробностей, создает ”эффект присутствия“, дает возможность практически почувствовать обстановку, в которой происходят описываемые события; местами эти подробности описаны так скрупулезно, что становятся утомительными (такими для меня оказались описания сборов на охоту и перед поездкой в «Детстве»), но в целом они, без сомнения, необходимы в этой книге не только как свидетельства времени, но и как элементы, создающие ”атмосферу“ происходящего и даже объясняющие то или иное душевное состояние героев.
— Знаете, отчего мы так сошлись с вами, … отчего я люблю вас больше, чем людей, с которыми больше знаком и с которыми у меня больше общего? … У вас есть удивительное, редкое качество – откровенность.
— Да, я всегда говорю именно те вещи, в которых мне стыдно признаться, — подтвердил я, — но только тем, в ком я уверен.
Одно из главных достоинств книги – проникновение в движения души героя, в его восприятие мира и окружающих его людей, его попытки понимания и объяснения происходящего и изменения этого понимания с течением времени или под влиянием новых событий; все это передано очень точно, и очень приятно оказаться в числе тех, в ком герой книги уверен, и которым поэтому доверяет во всех подробностях свои мысли и чувства.