бросилась в тренерскую, схватила висевшие на гвозде перчатки, кое-как надела и выбежала обратно в зал. С глухим ревом набросилась на первую попавшуюся по пути грушу:
– Ты! Мне! Не нужен! – От слабых ударов снаряд едва ощутимо качнулся. Стиснула зубы, представляя, как мои кулаки летят в лицо Гаю. – Никакой ты не красавчик. Слизняк! Мерзкий, гадкий, противный! – Удары становились сильнее, и моя боль наконец нашла выход. Я не сдавалась, вкладывая в каждое движение, в каждый удар груши последние силы. – Возомнил о себе! Хлыщ! Надутый павиан! Придурок!
А когда лицо воображаемого Гаевского расплылось синяками, я переключилась на оставшиеся проблемы. Досталось и Лидочке, которая обзывала меня Страшилой, а сама была настолько непроходимо тупой, что вряд ли могла знать, в чем отличие деноминации от овуляции, досталось и владельцу закусочной, который нагрел меня в прошлом месяце на целую тысячу рублей из обещанных