***

– Можно? – приоткрыв дверь, Никита заглянул в кабинет.

– О, привет! Заходи, ты как раз вовремя.

Ник присел на стул с этой стороны стола и взглянул в глаза командующему.

– Рассказывай! – жизнерадостно сказал Виктор.

Катя сразу довольно серьезно взялась за исследования, поэтому энергетический потенциал ее тела начал стремительно расти вверх. Оба мужчины прекрасно понимали, к чему это ведет.

– Думаю, на следующей неделе вы можете начинать переселения. – Подтвердил Виктор после отчета. – Тебе что-нибудь нужно?

– Еще несколько хомяков.

– Они все еще мрут?

– Я уже вплотную подобрался к решению этого вопроса. – Немного отчаянно заявил юноша. Витя видел, в каком состоянии находится парень. Он сам был виноват в том, что загнал парнишку так сильно. Неровен час, и этот близнец свалится замертво от инфаркта или инсульта. Этого Виктор допустить не мог. Но и сделать что-нибудь, чтобы облегчить жизнь юноши, он тоже не мог. Не уменьшать же ему нагрузку! Тем более сейчас, когда парень так близок к прорыву, который отделяет его от реального овладения оборотничеством.

Они обговорили еще кое-какие мелочи, и Ник ушел. Сегодня у него было еще три лекции, после которых оставалось десять минут на личные занятия, перед тем как к нему придет Катя.

Во время занятий с ней Ник не мог позволить себе даже немного расслабиться. Развитие девушки шло семимильными шагами. Один лишний подход мог стоить ей недель времени, которые она потратит на восстановление вместо занятий. Впрочем, ему было приятно наблюдать за тем, как его подопечная с легкостью справлялась с его сложными заданиями. Приятно и обидно, что сам он не мог похвастаться таким проворством в своем развитии.

После серьезных энергетических нагрузок куратор решил дать им обоим небольшой перерыв, во время которого между ними завязался разговор.

– Скажи, Никита, ты же умеешь видеть? – вдруг спросила его ученица. Парень понял, что речь шла не об обычном зрении, а о ясновидении. Такое давали специальные приспособления типа шлема Виктора или очков.

Начиная с конца первого курса каждый ученик осваивал азы ясновидения. Без использования посторонних инструментов. Кате еще предстояло это узнать.

– Да, умею.

– Для этого нужны какие-то посторонние махинации?

– Ты о чем?

– Свечи, ножи, курения? Это все необходимые атрибуты ясновиденья?

Ник ухмыльнулся.

– Нет. Грамотному специалисту не нужны даже глаза.

– Тогда почему ты проводил все эти странные манипуляции? – как-то грустно спросила девушка.

Сердце пропустило удар. Он чуть не сдал себя. Восстановив дыхание и ясность сознания, Ник сделал вид, что задумался.

– Катя, после того раза мне отшибло память. – Начал он, сложив руки в замок. – Мой организм едва пережил стресс, так что заблокировал часть воспоминаний о том дне. Ты… не могла бы мне рассказать?

От его слов девушку передернуло. Она по-прежнему болезненно воспринимала тот случай. Любое воспоминание о нем физически бередило рану в ее сердце. Впрочем, как и у Ника.

Ученица рассказала ему про шерстяное покрывало, про свечи и сигарету, про кинжал и таинственность, которая окутывала весь процесс.

Никита пытался понять, для чего это делал. Взгляд наткнулся на собаку, бегающую рядом с Катей. Парень, хмыкнув, понял большую часть проведенных манипуляций. Оставалось надеяться, что, в силу своей неопытности, девушка не станет задавать лишних вопросов.

– Сначала про одеяло: это реальный магический атрибут. Обычно его используют, чтобы защититься от воздействия сущностей, о которых ты ничего не знаешь, но на которых хочешь посмотреть. Свойства разных материалов и их исторически сложившиеся магические способности тебе будут рассказывать курсе на втором.

– А остальное?

– Атрибуты для мистицизма. – Пожал плечами Ник. – Это необходимо, чтобы заставить человека поверить в то, что перед тобой маг. Они облегчают работу с чужим сознанием. Не подумай, что это просто так, – сразу же осекся он, – работа с чужим сознанием – очень важный элемент ритуала!

Девушка ненадолго задумалась, что-то припоминая.

– Если они были так неважны, тогда почему Виктор заставил тебя выкинуть кинжал?

Это стало настоящим ударом для Никиты. «Витя действительно сделал это?» – вонзилась в его голову предательская мысль. Увидев шокированное лицо парня, Катя перепугалась:

– С тобой все хорошо?

– Кать, ты прости, но эти воспоминания причиняют мне физическую боль. Давай пока не будем? Когда я смогу проще к этому относиться, мы поговорим, хорошо?

– Да, конечно! – быстро согласилась девушка. – Извини!

– Ты ни в чем не виновата. – Помотал головой парень.

С трудом завершив занятия, Ник ворвался в кабинет начальства. Он был слегка обескуражен, найдя там не только Виктора, но и группу хлопочущих медсестер. Кажется, мужчина только что вернулся с задания, на котором не все прошло гладко. Ник заметил пару тазов с мокрыми от крови бинтами и капельницу. Это слегка остудило пыл школьника, но не остановило его.

Заметив состояние подчиненного, Витя взмахом руки попросил весь персонал удалиться ненадолго. Оставшись наедине с другом, командующий немного дрожащим от слабости голосом спросил:

– Что случилось?

– Ты убил его! Сука, это был ты!

Виктор просто молча смотрел на парня.

– Ты заставил его выкинуть клинок! Скотина, ты заставил его выбросить оружие, которое могло его спасти! – ярость Никиты рвала его глотку, изрыгая в сторону Вити новые ругательства и оскорбления. Дыхания в легких едва хватало, чтобы выразить все свое отношение к сложившейся ситуации и к командиру в целом. Ник едва сдерживал себя от того, чтобы прописать этому самодовольному подлецу в челюсть. Впрочем, мужчина и так осознавал это желание, заметив, как побелели костяшки на плотно сжатых кулаках парня.

Виктор молча слушал, позволяя человеку выговориться. Когда парень наконец-то остановился, мужчина тяжело вздохнул и тихо спросил:

– Ты закончил?

Ник чуть не плюнул с досады.

– А теперь подумай внимательно своей умной головушкой, – начал немного язвительно Витя, – знал ли об этом сам Ник?

– Ты загипнотизировал его! Ты заставил его поверить, что так он сможет выжить! – не успокаивался близнец.

– Ник первый позвонил мне и сам сказал, что умирает. – Сказал как отрезал мужчина. В его дрожащем голосе чувствовалась сталь и… боль?

– У тебя был шанс его спасти!

– Был, – подтвердил мужчина, – ценой жизни той девчонки и ее собаки.

– Это малая цена за такого человека, как мой брат! – Ник дрогнул, произнося эти слова, однако любовь к мертвому брату была в нем сильнее, чем к той девчушке.

– Согласен. Их жизни по ценности вообще не сопоставимы. – И глазом не моргнув кивнул Виктор. – Однако у девушки было одно важное преимущество, которое заставило твоего мертвого брата отбросить оружие.

– Какое?

– Она оборотень.

– И что, твою мать?!

– Твой брат, как никто другой, знал, насколько такой человек был ценен для меня. Если бы он хотел жить, вряд ли он бы позвонил мне. – Честно ответил мужчина. – Или ты думаешь, что такой человек, как твой брат, не смог бы найти выход из подобной ситуации? – вскинул брови Виктор. – Впрочем, частично ты прав. Я виновен в смерти твоего брата. Своим звонком он дал мне выбор: или он, или оборотень. И как бы сильно я ни любил твоего брата, оборотень был нужен мне больше. И я сделал свой выбор. Я сообщил об этом ему, заставив выкинуть клинок.

– Я ненавижу тебя! – продолжал рычать Ник. Он подошел к столу, ударил по нему своими руками и вновь прорычал: – Я ненавижу тебя!

Парень больше не смог сдерживать злые слезы. Он прекрасно понимал все «зачем», «для чего» и «почему». Он также прекрасно осознавал, что его брат не был идиотом. Все, что произошло, было лишь случайным стечением обстоятельств. В заданных рамках и вынуждены были действовать его брат и Виктор. И они сделали свою ставку.

Даже не пытаясь сдерживать себя, школьник тихим злым голосом спросил:

– Другого выбора точно не было? – ему все еще не верилось. Вряд ли ему вообще когда-нибудь поверится.

– Я до сих пор его не вижу, – тихо подтвердил мужчина, пожимая плечами.

Они недолго помолчали в гнетущем настроении злости и отчаянья.

– У тебя все? – спустя какое-то время уточнил командующий.

– Да. – Бесцветно ответил ему Ник, не рискуя глядеть тому в глаза.

– Тогда свободен.

Ник вышел и выдохнул. Еще один этап тяжелого и продолжительного сегодня завершен. Дальше по плану пришло время рассинхронизации.

Эти занятия подразумевали более тяжелые психофизические нагрузки, нежели обычные альфа-ритмы. Представьте, что вы можете чувствовать, на какой частоте вибрирует весь ваш организм, отдельные органы или даже клетки. А теперь представьте, что вы можете управлять этой частотой.

На занятиях рассинхронизацией учеников заставляли выводить свои органы и системы из привычного ритма, чтобы натренировать организм на подобные перепады. Одним из последствий подобных занятий была профилактика кессонной болезни. Отличников по рассинхронизации невозможно было утопить или задушить. Хотя это и достигалось годами практики.

Однако после подобных занятий людей обычно сильно мутило. Никита не был исключением, но у него не было времени на отдых.

Благо его снова ждали лекции, затем несколько часов на практику переселения и тридцать минут перед сном для подготовки к приближающимся экзаменам. И еще час в середине ночи, чтобы перенастроить сбившиеся за день параметры своего энергетического тела. Миша был мертв, и Нику ни к чему было фонить энергетикой трупа в пространстве.

Естественно, что в процессе столь насыщенного дня он совершенно забывал о таких мелочах, как еда. И когда вечером он сидел перед третьей клеткой с хомяком, он думал скорее о том, что с радостью сожрет это животное, а не переселится в него.

Глубоко вдохнув, парень решил ненадолго прерваться. Он встал в удобную позицию, чтобы не уснуть, и попытался привести свой мозг к тета-ритмам – более глубокому состоянию расслабления мозга. В процессе стояния столбом он старался ни о чем не думать, но тревожные мысли все равно находили его.

«Все получалось намного легче, когда пес был у меня».

«Я, наверное, не справлюсь!»

«Я же всех подведу».

«Я не успею разобраться с этим за два дня».

«Я устал».

«Мне плохо».

Из-за мыслей, которые он воспринимал слишком близко, из его глаз второй раз за день потекли слезы. Стоя сейчас здесь, он ощущал, будто держит небосвод на своих плечах. И если он не удержит, мир определенно рухнет! Он с грустью взглянул на хомяка.

«Эй, приятель. Как ты там? Не знаю, сколько еще ты проживешь. На самом деле я бы не хотел твоей смерти, но я слишком глуп, чтобы не допустить ее. Прости меня заранее».

Уплывая все дальше в пучины отчаяния, парень не заметил заполонивших голову идей.

«Эх, было бы здорово на мгновение расслабиться и просто поменяться с тобой местами. Наверное, хомячья жизнь не сахар, но уж точно проще, чем моя. Хотя, вероятно, тебя просто разорвет от такого количества эмоций», – усмехнулся Ник.

И тут его осенило. Парень вдруг задумался, почему хомяки умирали. Что происходило с их телами такого, что они просто прекращали жить? Не откладывая мысль в долгий ящик, Никита достал телефон, с которым с некоторых пор никогда не расставался, и нажал на кнопку вызова.

С той стороны послышался гул вертолетных лопастей и низкое хрипучее:

– Что случилось, Ник?

– Ты в школе?

– Буду через пятнадцать минут. Что произошло? – тревожно уточнил Виктор.

– Мне нужен видящий. Мне не к кому обратиться, кроме тебя. Это связано с оборотничеством.

– Понял, буду через… семь минут. – Послышались короткие гудки.

Через семь с половиной минут запыхавшийся Виктор стоял в дверях зала, в котором тренировался Ник. Парень не сразу понял, как Витя нашел его, впрочем, он сам сказал, куда доставить хомяков.

– Говори, что нужно делать. – Виктор натянул на голову шлем и сел на свободный стул. Кажется, ранение все еще беспокоило его, потому что он сидел в достаточно неестественной позе, завалившись на один бок.

– Сейчас я попытаюсь переселиться. Мне нужно знать, что в этот момент случается с сутью хомяка: куда, как, почему и что дальше.

– Понял. Начинай.

Ник отставил клетку с третьим хомяком, решив использовать его в самый последний момент. В конце концов, именно этот хомяк стал для него прорывным, ему явно полагались привилегии.

Спустя двадцать минут и четыре невинные жертвы Ник и Виктор поняли, в чем соль и почему животные умирали: оборотень буквально вселялся в тела хомяков, выдворяя крохотную суть из ее дома. А так как оборотень не знал, как функционирует тело, не умел с ним обращаться, он нечаянно убивал животное и, надо сказать, чуть не умирал сам. Задачей же Ника была отработка именно внедрения кусочка себя в тело зверька, чтобы наблюдать за его жизнью как бы со стороны и изнутри одновременно.

Предполагалось, что со временем оборотень научится чувствовать себя хомяком и полностью контролировать все его функции, как человеческие. Тогда и только тогда и могло произойти подавление сущности самого хомяка. Причем именно подавление, а не вытеснение. Сознание хомяка как бы засыпало, в то время как сознание оборотня брало верх над телом животного. В противном случае, если бы хомяк вытеснялся, он, по прочно образованной связи, мог бы перетечь в тело оборотня и умереть от переизбытка эмоций, убив тем самым и самого оборотня.

Однако теория немного отличалась от практики. Стоило Никите чуть сильнее внедриться в хомяка, как того почти сразу убивало. Но чем нежнее он прикасался к животному, тем дольше оно жило до отказа всех органов.

У них остался последний хомяк, чтобы отработать это внедрение. Это должно было быть похоже на легкое прикосновение к зверьку, просто чтобы смочь ощутить себя чуть больше хомяком. Никита с улыбкой посмотрел на хомяка-озарение. Ему нравился этот шерстяной комок, и честно говоря, он вообще не хотел его смерти. Так что парень визуализировал свое сознание как маленькое щупальце, которое нежно касается хомячка за самым ушком. Когда контакт случился, у Ника перехватило дыхание. Снова.

Он чертыхнулся и открыл глаза, как вдруг осознал, что видит себя сидящим на стуле сквозь узкую решетку клетки.