Энджел оглядывалась вокруг, будто мысленно вызывала по номеру 911 санитаров «скорой помощи», чтобы они явились из мира духов и спасли ее от свихнувшегося любовника.
Но никто не явился. И она сказала:
– Жук, я ухожу.
Жук улыбнулся и кивнул.
– Да. Да.
– И это все, что ты можешь мне сказать? После всего?
– Ты все поняла, Энджел! Ты все поняла!
– Поняла… что?
– Что теперь мы должны пойти каждый своим путем… чтобы потом оказаться в одном и том же месте! – И Жук торжествующе воздел руки вверх.
– Ну, ладно, – проговорила Энджел успокаивающим тоном, собирая свои вещи и забрасывая их в сумку. – Сейчас мамочка уходит. У-хо-дит. У-хо-дит. Прямо сейчас уходит. До… сви-данья.
Через несколько минут, читая про обычай посыпать погребальные пелены Далай-лам пластинками золота и шафраном, Жук услышал крики:
– Барри! Барри! Живо в машину! Я сказала – сию минуту, молодой человек! Нет, бросай штык!
Послышался шум зажигания: шипение газа, вращение поршней и внезапное яростное шуршание по гравию.
Потом… тишина. Смех.
Тишина. Прекрасная тишина.
Жук задумался: Может быть, тишина – это звук вечности?
Да!