Глава 12

– Нет, – выдохнула я. – Я хочу с ним поговорить и выяснить наконец-то, зачем он на мне женился!

Время шло. Было уже за полночь. Я сидела и ждала, чувствуя, словно мне в душу плюнули.

– Может, попробовать сделать так, чтобы брак не был консумирован? – прошептала я, понимая, что всегда есть лазейка, чтобы спасти свое имущество. Был тут недавно скандал с консумацией брака. И девице удалось доказать, что она еще девица. Приданое ей вернули, брак признали недействительным. Так что и такое бывает. Вся надежда на это! И на ожоги, которые отвратят от себя любого мужчину.

Дверь открылась внезапно, а я увидела в дверях высокий силуэт.

Он вошел в комнату, а дверь закрылась, словно отрезая пути к отступлению. Напряжение заставляло тело дрожать.

В серебристо-голубом лунном свете дракон казался прекрасным. Он стоял в профиль, и, быть может, увидев его на балу, я бы заинтересовалась. Такого красивого мужчину нельзя пропустить. К тому же местные женихи редко отличались красотой, а тут прямо жестокое божество.

Дракон стоял возле окна.

– Скоро у меня будет ребенок. И мне нужна жена, – произнес генерал, пока я прятала обезображенное лицо под вуалью.

Я сидела на кровати в старом свадебном платье, которое подарила мне мачеха со словами: «Я выходила в нем замуж три раза. И три раза неудачно!».

Я смотрела на его высокую фигуру, поражаясь тому, разве бывают такие крупные мужчины? В нем было явно больше двух метров роста, оттого вся мебель рядом с ним казалась какой-то игрушечной.

Выражение его дьявольски красивого лица было пугающе спокойным. Неужели в этих холодных глазах ни разу не вспыхивала искра любви? Я видела в них лишь несгибаемую волю и равнодушие.

– Вы хоть понимаете, что вы говорите! – дернулась я, сминая старое, пожелтевшее кружево платья руками. Кружева оторвались, но мне было плевать!

Я на такое не подписывалась!

Немыслимо! Чтобы я, как законная супруга, воспитывала детей его любовницы? То есть она рожает, а я воспитываю? Он ничего не перепутал? Почему я должна быть нянькой для его внебрачных детей? Внутри все задрожало от негодования. Я испытала приступ дурноты и поспешила заглушить странное ощущение, стиснув зубы.

Хоть я и не была рада этому браку, но все же что-то встревожило меня сразу, при нашей первой встрече. Я еще при первом взгляде на него чувствовала, что мне грозит опасность!

– Прекрасно понимаю, – отрезал генерал. Его темные волосы красиво ложились на плечи. Синий мундир с золотыми пуговицами и расшитым воротником был наглухо застегнут.

– Мне нужна покладистая жена, благородных кровей, которая будет имитировать беременность, выезжать со мной в свет, пока моя Фиа не родит, – произнес он так, словно все давно решено.

“Моя Фиа!”

В этот момент его голос стал нежным. Ровно на пару мгновений. Он произнес это на выдохе, а я поняла, что в этом замке хозяйка – она.

– Погодите! – задохнулась я. – То есть, вам с вашей любовницей нужна просто благородная актриса? Вы могли бы жениться на ней, а не на мне! Тем более, что вы вынудили меня пойти с вами под венец королевским приказом!

Он смерил меня взглядом. Плотная вуаль прикрывала лицо, поэтому ему оставалось только догадываться, что его там ждет!

– Жениться на матери ребенка я не могу, потому что она не благородных кровей. И в будущем это бросит тень на репутацию наследника, – продолжал генерал. – После того, как ребенок подрастет, и я посчитаю, что все достаточно убеждены в том, что этот ребенок родился у нас в законном браке, вы можете удалиться в какое-нибудь дальнее поместье. Можете оставаться здесь. Мне не принципиально. Главное, чтобы ваше последующее поведение не бросало тень на семью. Никаких громких скандалов и любовных похождений.

– Вы с таким же успехом могли жениться на любой девушке из нашего графства! – выпалила я.

– Вы красивы, – заметил генерал. – Я видел ваш портрет в доме вашей мачехи. Я посмотрел всех девушек и решил остановить свой выбор на вас. Потому что вы очень похожи на мою возлюбленную. Я не знаю, на кого будет похож ребенок. Но ваше сходство отметет ненужные вопросы и подозрения.

– А если у нас будут дети? – спросила я, понимая, что воспитывать чужого ребенка, навязанного на таких унизительных условиях, я не стану!

Он подошел и снял с меня вуаль.

На лице его появилось выражение ужаса.

– Что с вашим лицом? – спросил он, пошатнувшись.

– А не надо было поджигать мое поместье! – сглотнула я.

Повисла тишина.

– На! Смотри! Любуйся! Это твоих рук дело! – ядовито произнесла я. – Вот твоя красавица-жена! Это твоих рук дело!

Внутри все сжималось, а я чувствовала, что от обиды у меня на глаза выступили слезы.

– Н-да, – произнес дракон, рассматривая мое лицо. В его голосе прозвучал холод. – Не надо было упираться. Я не привык повторять дважды.

– И это повод изуродовать меня? Сжечь мое поместье? – спросила я дрожащим голосом. – Ну что ж! Жду не дождусь, когда мы поедем в свет. Чтобы все видели, что со мной случилось! А я молчать не буду. Скажу, что это муж меня так… завоевывал.

Он что-то глухо прорычал, глядя на меня, и скрипнул зубами.

– Ну что? Мне раздеваться? У нас как-никак брачная ночь? – спросила я насмешливо, а внутри разгоралось обжигающее пламя ненависти.

– Показывала целителю? – спросил он, вертя мое лицо и так и эдак.

– Показывала. Но он сказал, что с этим ничего нельзя поделать, – немного соврала я. Да, в принципе, не соврала. – Он сказал, что процесс будет долгим, а результат неизвестен. Так что спасибо тебе, дорогой муж.

Я дернула застежку платья.

– Зато теперь я знаю, что ты будешь очень верной женой! – усмехнулся он. – Одной проблемой меньше!

Я прекрасно поняла, что он имел в виду. Дескать, на девушку с такими увечьями никто в жизни не позарится.

Генерал посмотрел на меня брезгливо и вышел из комнаты.

– Наверное, за мешком на голову пошел, – скрипнула зубами я. Даже сейчас в лунном свете мое лицо выглядело страшно. Я видела его отражение в старинном зеркале.

– Так быстро! – послышался удивленный голосок в коридоре. Значит, эту дамочку в цыплячьем платье зовут Фиа!

– Ну ты даешь. Со мной как-то подольше бывает… – В голосе слышалась улыбка.

– Она изуродована, – процедил сквозь зубы дракон.

– Не может быть! – удивился голос Фии, а я слышала, как дверь закрывается на ключ. – Сильно?

– Да. Поэтому в свет она вряд ли сможет выезжать, – произнес генерал.

Я беззвучно кралась к двери. Мачехины туфли были как раз кстати! И правда, в них можно красться совершенно бесшумно.

Подкравшись к двери, я прислушалась. Слышно было плохо, но мне на руку играло то, что дом был почти необитаем. Не было привычных звуков, которые издают слуги.

Генерал разговаривал со своей любовницей, стоя в коридоре. Они отошли от двери в самый конец коридора, видимо, чтобы я не слышала. Но тут они ошиблись. Я пусть плохо, но слышала весь разговор.

– Слушай, – прошептала Фиа. – Я тут подумала… А если… Нет, это, конечно, звучит глупо, но… Что если я стану ею? А? Ты сам говорил, что мы с ней очень похожи! Родственников у нее почти нет. С мачехой, я слышала разговоры гостей, она отношения не поддерживает. Что если запереть ее где-нибудь в комнате, как это делают с умалишенными родственниками, выждать месяц-другой, и вуаля! Я ведь никому не показывалась на свадьбе? Никому! А если она сбежит, то ее вряд ли узнают! Ее даже слуги не узнают. А с ее мачехой наверняка можно будет договориться… Никто не заметит подмены.

Что?! Запереть меня здесь и держать в какой-нибудь комнате, пока эта фифа будет изображать меня? Ну уж нет! Закончить свою жизнь взаперти, когда даже слуги считают меня душевнобольной?

– Я подумаю над твоими словами, – послышался голос дракона.

Их шаги удалились, а я дернула двери. Закрыто!

Я не знала, что пугало меня больше. Гнев короля или возможность провести остаток жизни в одной комнате!

Ну уж нет!

Я поняла, что узнала достаточно, чтобы дать деру, пока не поздно!

Я распахнула окно, понимая, что приличные девушки в окна не выбираются. Обычно они рыдают и проклинают злую судьбу в комнате, но решила это делать на улице. Там и рыдается легче, и воздух чище, и как-то спокойней.

Я стащила простыню, сорвала обе шторы и стала крутить узлы. Я свесила веревку, но ее сильно не хватало. А больше взять было нечего… И тут я увидела вуаль.

– Ну, сейчас попробуем, – выдохнула я, сделав последний узел.

Я полезла под кровать, привязала покрывало к ножке и выбросила веревку в окно.

– Ну, терять больше нечего! – выдохнула я, начиная осторожно выбираться. Платье зацепилось за подоконник. Я рванула его и перенесла вес на руки. Ноги осторожно цеплялись за веревку.

Ветер развевал мои волосы и шелестел юбкой.

Я спускалась в час по чайной ложке, не видя, куда вообще спускаюсь. Заросшие кусты пугали, но я мужественно сползала вниз, стараясь издавать поменьше шума.

– Ааааа, – беззвучно заорала я, когда слетела в кусты.

Выкатившись из них, я отдышалась. Ветер трепал веревку, а я поднялась на исцарапанные ноги.

– Так, – выдохнула я, стараясь собрать мысли в кучку.

Идти мне было некуда, кроме как к мачехе. Она ведь тоже заинтересована в наследстве. Так что выдавать меня обратно у нее нет причины. Ей действительно проще спрятать меня, чтобы мое состояние не уплыло в чужие руки.

Я прошла через заросший парк, выбралась на дорогу и направилась в сторону дома.

Сначала я брела медленно, но потом мне стала чудится погоня. Я на всякий случай сошла с дороги, чтобы заметить погоню раньше, чем она заметит меня.

Дом мачехи показался из-за пригорка, а я доползла к двери и постучала.

– Кто там? – спросила мачеха, а я прекрасно знала, что в силу стесненных финансовых обстоятельств много слуг мачеха позволить себе не могла. Те немногие слуги, которые у нее были, отпускались по домам на ночь, чтобы хоть как-то сэкономить на зарплате.

– Я, – выдохнула я, чувствуя, как гудят мои бедные ножки.

– Если что-то вдруг вылезло посмотреть на тебя из мужских штанов, его не надо бояться. Раз он вылез, значит, все нормально. Хуже, когда выпал. Боль при первой брачной ночи – это тоже нормально. Только если не боль мужика, которого ты случайно ударила с криками: «Убери это от меня!». Если простыня чистая – это плохо, если целиком залита кровью, ты бы здесь не стояла. Кажется, все, – послышался мачехин голос. – Можешь возвращаться к мужу.