Штрих первый. Загадка наполеоновского майора

В 1820 году бывший главный хирург итальянских военных госпиталей, отслуживший в армии все наполеоновские войны, майор Tommaso Rima окончательно демобилизовался с военной службы. В 45 лет он, ещё не старый, но уже и не молодой, получил, наконец, возможность зажить мирной жизнью. Его огромный хирургический опыт в новой жизни оказался так же востребован, как и на войне. Уже через два года после демобилизации он получил приглашение из университета Венеции и переехал в этот, не столь прекрасный в те времена город. Континентальная блокада, введённая Наполеоном, подорвала основы морской экономики Венеции, впервые за более чем тысячелетнюю историю она перестала быть независимым государством, превратившись в австрийскую провинцию.

В декабре 1825 года в Венецианском университете Rima прочитал лекцию, в которой продемонстрировал обратный ток крови по большой подкожной вене при варикозной болезни. Это произошло за двадцать один год до Benjamin Brodie, которого считают первооткрывателем патологических рефлюксов. В 1846 году в Лондоне B. Brodie показал, что наложение жгута на бедро дистальнее сафено-феморального соустья препятствует рефлюксу крови.

Итак, мы имеем очень интересный факт, на который почему-то никто до сих пор не обращал внимания. Этот факт совершенно не осмыслен в исторической литературе, посвящённой хирургии. Но, несомненно, это очень серьёзное событие и важная дата: декабрь 1825 года вошёл в историю не только восстанием декабристов в Санкт Петербурге, но и открытием основного патофизиологического компонента развития варикозного расширения вен. Спустя девять лет, в 1836 году, в журнале Giornale per servire ai progressi della patologia e della materia medica (n. 5, pp. 265–301), Rima публикует статью под названием «О непосредственной причине ва- рикозного расширения вен нижних конечностей, а также об их радикальном лечении» (Sulla causa prossima delle varici alle estremità inferiori, e sulla loro cura radicale). В этой статье Rima приводит свой опыт хирургического лечения варикозного расширения вен, которым он стал «узкопрофильно» интересоваться ещё в 1810 году, будучи военным хирургом. Это лечение заключалось… в перевязке большой подкожной вены!

Кажется, всё это время мы что-то не до конца понимали. Почему же мы ведём отчет «научной» флебологии от Тренделенбурга и Троянова, а не от Tommaso Rima? Кому было выгодно забыть итальянского майора и начинать летоисчисление именно с этих двух хирургов?

Майор Tommaso Rima (Томассо Рима) – главный хирург итальянских военных госпиталей

Попытаемся разобраться что за всем этим кроется. Лечение варикозной болезни имеет очень давнюю историю, и, если мы хотим её понять, нам следует отбросить все более поздние, рационалистические, надстройки. Отбросить и постараться взглянуть на эту болезнь глазами наших далёких предков, представив её такой, какой она виделась им при мерцающем свете факела или свечи. Тех предков, для которых само слово «вариксы» означало именно «вздутия вен», а не то, что мы понимаем варикозом сейчас. Они видели вариксы и не пытались найти причинно-следственные связи между их развитием и каким-либо патофизиологическим феноменом, тем более что даже слова такого еще не существовало. Задачей врача того времени было что-то сделать с варикозно расширенными венами, в которых уже возникли осложнения (например, кровотечение или тромбофлебит, последний часто – гнойный). Иными словами, нужно было минимальными силами и без потерь вылечить осложнения варикозной болезни. О том, как лечить саму эту болезнь, в те времена, вероятнее всего, если и задумывались, то без каких-либо практических выводов хотя бы потому, что ещё не знали твёрдо, что есть такая болезнь. Обезболивания тогда ещё, кстати, тоже не существовало. И справлялись с ситуацией, как подсказывала интуиция: в первом случае делали разрез, выпуская гной вместе с тромбами (ubi pus, ibi incisio – где гной, там разрез), во втором случае вариксы прижигали раскаленным железом или чем-нибудь подобным, чтобы вена зарубцевалась. Сверху накладывалась повязка, ингредиенты которой менялись в зависимости от предпочтений врача. Все делалось так, чтобы рана заживала вторично, т. е. через нагноение; ведь до XIX века люди были уверены, что с гноем из организма выходят «дурные соки», поэтому повязка должна была вызывать и поддерживать воспаление.

Гален, римский врач, обладавший пытливым умом и большой наблюдательностью, создал нечто вроде первой теории кровообращения. Он писал, что артериальная и венозная кровь – разные жидкости, что первая «разносит движение, тепло и жизнь», а вторая призвана «питать органы». Эта теория (если слово «теория» вообще применимо к тому времени) просуществовала вплоть до открытия У. Гарвеем кровообращения.