Глава 1
Остров Вольвик

Масляная картина завершена.

Получено 200 опыта к умению «Масло-1» – 4000/4000.

Получена новая ступень «Масло-2» – 0/16 000.

Для дальнейшего развития необходима «Наука-3».

Получено 20 опыта к умению «Рисунок-2» – 0/16 000.

Невозможно начислить опыт «Рисунок-2», необходима «Наука-3».

Получено 20 опыта к умению «Художественная кисть-2» – 0/16 000.

Невозможно начислить опыт «Художественная кисть-2», необходима «Наука-3».

Получено 20 опыта к умению «Перспектива-2» – 0/16 000.

Невозможно начислить опыт «Перспектива-2», необходима «Наука-3».

Получено 20 опыта к умению «Композиция-2» – 0/16 000.

Невозможно начислить опыт «Композиция-2», необходима «Наука-3».

Вы изучили все умения на уровне второй ступени. Получена возможность совершенствования таланта «Художник-2» до следующей ступени.

Получено 200 опыта – 0/64 000.

Невозможно начислить опыт, необходима «Наука-3».

Получено 200 избыточного опыта – 106 718.

Получено 200 свободного опыта – 11 828.

Вот так вот. Сподобился наконец. Закрыл-таки вопрос с «Художником», и теперь его можно развивать дальше. Остается понять как. Его наставник явно не потянет курс высшего образования. Любитель, пусть и не самоучка. Художественное училище он еще окончил, а вот в университет ему дорога была заказана.

Есть такие люди, у которых присутствует страстное желание, но нет таланта. Они целиком и без остатка отдаются холсту, вкладывают в него всю душу, верят в то, что творят настоящие шедевры, которые не способны оценить их современники. А им между тем доверяют только расписывать стены и потолки присутственных мест.

Вот и Анри был из таких, разве только работал художником в полиции. Писал он посредственно. Учил, впрочем, тоже. Обучение сводилось к тому, что Измайлов упирался в какой-то вопрос и задавал его своему наставнику. Получал в основном расплывчатый и бессвязный ответ недоучки, но этого хватало для того, чтобы в дело вступал его дар и подросшая Разумность. Основываясь на крохах информации, ему удавалось получить правильные ответы на интуитивном уровне, иначе и не сказать.

Случалось, что решение приходило методом от противного. Получив ответ Анри, Борис впадал в ступор, так как картинка в его голове не складывалась. Это не могло работать так, как говорил наставник. Приходилось напрягаться, воплощать полученный совет в жизнь и, исходя из полученного результата, вносить изменения, получая при этом противоположный, но правильный ответ.

Вообще-то, имей Борис под рукой самоучитель, и дело двигалось бы куда быстрее. Но, к сожалению, французским он владел хуже некуда. Разговаривать худо-бедно, с невероятным акцентом, мешая слова и при активной жестикуляции, еще получалось. Но этого явно недостаточно для чтения книг и уж тем более – специальной литературы. Можно было заказать книгу из России. Но сроки доставки заказа его не устраивали категорически. До полугода. Шутка ли! Правда, заказ он все же сделал, но уже для следующей ступени.

Здесь же пошел другим путем. Приметив на набережной Анри, Борис обратился к нему с просьбой консультировать его по вопросам живописи. Разумеется, не бесплатно. Работы свои он наставнику не показывал, заверяя, что ему стыдно демонстрировать свою мазню столь одаренному художнику. Да, он врал. И что с того? Борис не вселял в молодого француза ложные надежды. Анри ими и без того переполнен.

Н-да. Все же уровень работы маслом на второй ступени куда сложнее, чем на первой, ознакомительной. Борис не знал, сколько времени уходит на написание одной картины в его мире, но подозревал, что точно получается меньше, чем здесь. Ну, хотя бы потому, что краски наверняка сохнут гораздо быстрее.

Если брать в среднем, то на одну картину у него уходило порядка двадцати четырех часов. Вот только они были растянуты минимум на две недели, одна из которых уходила на то, чтобы основательно просох только подмалевок. Считай, та же грунтовка, только выполнена нейтральным цветом, соответствующим общей концепции картины. Она выступает эдаким фоном, на который потом ложится сама картина. Не суть. Плюс необходимо давать подсыхать остальным слоям красок, чтобы они не смешивались.

В этой связи, чтобы ускорить процесс обучения и получения опыта, он одновременно трудился над пятнадцатью картинами. Пока одни подсыхали, он писал другие. Хм. Да, пожалуй, теперь он мог сказать, что пишет, а не рисует. Почерк, конечно, пока еще корявенький. Но даже он наблюдает прогресс…

Паспорт Борису выписали уже на следующий день. В консульстве в отношении личностей Москаленко и Яковенковой никаких сомнений не возникло. А как следствие, их ручательства оказалось достаточно для того, чтобы оформить документы Борису. Тем более что он изъявил желание задержаться на Вольвике. Как результат, у консула появилась возможность сделать запрос в паспортный стол Голубицкого, что Бориса ничуть не тревожило.

Еще бы весточку отправить Рыченкову, что с ним все в порядке, да присутствовали опасения, что полицейский сыщик может пасти его на предмет получения почтовых отправлений. А ведь к гадалке не ходить, Елисей Макарович сообщил шкиперу о беде с подопечным.

Помог все тот же консул. Выслушав историю Бориса, он предложил сообщить о случившемся в пароходную компанию, дабы оттуда известили капитана «Тюльпана», за что Измайлов был искренне ему благодарен. Все же на чужбине – это не дома. В окружении чужаков русские куда дружнее.

Девушки пробыли на острове еще неделю, после чего отбыли на очередном пароходе. И нет, не домой. Они продолжили свое путешествие. Правда, Москаленко отстучала телеграмму своему боярину, чтобы тот выслал пару-тройку телохранителей, с которыми они должны были пересечься уже в пути. Признаться, данное обстоятельство несколько удивило Бориса, но и только.

Постоянными любовниками с Елизаветой Петровной они так и не стали. Она навещала его в номере еще пару раз, пока он не съехал с гостиницы на небольшую квартиру. На этом их отношения и прекратились. Как и с Катей. Боярышня даже смотреть в его сторону не желала. Игнорировать не могла в силу своей воспитанности и не чванливости, но здоровалась, словно выплевывая слова через губу. Обидело ли его это? Да ни… Хм. Вообще-то обидно, конечно. Вот прямо по-детски. Но не до трагедии.

Весь арсенал Москаленко оставила ему. Во Франции отношение к владению оружием строгое, чего не сказать о колониальных владениях. Тут оно только приветствовалось. Разумеется, если им владеет установленное лицо, вне зависимости от гражданства.

Две винтовки он сдал в оружейный магазин, обменяв их на приспособления для снаряжения патронов. Забрасывать стрельбу в его планы не входило, уж больно полезное умение. Денег же, чтобы еще и покупать патроны, откровенно мало. Вот и решил по старой памяти снаряжать их самостоятельно.

Помимо того что стрелял на стрельбище, еще и ходил на охоту, благо остров был богат дичью. Сдавал добычу в одно бистро, где столовался, в обмен на скидку. Самому Борису мясо хранить ведь негде.

Нежданно-негаданно через месяц своего пребывания на острове он вдруг узнал, что является владельцем парового катера. Ну, как владельцем… Ввиду необходимости обеспечить вещественному доказательству сохранность было принято решение о передаче катера на ответственное хранение одному из участников инцидента. Правда, при этом портовые сборы оплатила казна. Сумма, конечно, небольшая, все же не шхуна, но не из его кармана, и ладно.

Картины писать Борису нравилось. Это не монотонная работа по рисованию набросков. Здесь он действительно творил. Причем имея в одновременной работе до пятнадцати картин на разную тематику, сумел хорошо разнообразить сам процесс. И тем не менее отвлекаться нужно. К тому же это возможность для освоения появившегося умения «Навигатор». Ну и опять же, брал уроки у одного из рыбаков по управлению парусами.

Кстати, добился неплохих результатов, выходя в море. Бог весть по какой причине, но консул был ничуть не против его прогулок и даже более дальних походов. Борис отчего-то решил, что российского представителя вполне устроит, если катер пойдет ко дну. А может, причина в расписке, оставленной Измайловым, о принятии суденышка на ответственное хранение? Да без разницы. Вот не мог Борис отказать себе в удовольствии выходить в море. Нравилось ему, и все тут!

Кроме всего прочего, получилось сделать еще три изобретения. Сам не ожидал. Как всегда, вышло само собой. Понадобились ему подрамники для того, чтобы натягивать холсты, и он пошел к местному столяру. Борис и сам управился бы, но для этого пришлось бы покупать инструмент. В мастерской увидел местные шурупы, которые сильно походили на евровинты. То есть имели не конический наконечник, а цилиндрическую форму. Поэтому, прежде чем их вкручивать, нужно было просверлить отверстие, близкое по диаметру. Получается, конечно, прочно, но все же как-то мешкотно, и используют их не так часто. Все больше гвозди.

Почесал в затылке, да и пошел в порт к токарю. Объяснил, что ему нужно. Управился токарь не сразу, но все же сподобился, выточил пару дюжин шурупов с наконечником привычной Борису конической формы. Результат – упавшие опыт и свободное очко.

Потом столкнулся с проблемой небольшой комнатушки квартиры и большим числом холстов, которые нужно было распределять для просушки. Решил развесить их на стенах.

Поначалу-то он хотел, как в свою юность, выстрогать обычные чопики да вогнать их в пробитые в стене отверстия, благо хозяин не возражал. За отдельную плату конечно же. Однако потом Борис решил попробовать заработать и на этом. Купил местных шурупов. Выстрогал чопик в форме усеченного конуса. Просверлил. Распилил вдоль, чуть не доходя до конца. Вбил в отверстие и ввернул шуруп.

Система благосклонно оценила его старания. Правда, и дальше вырезать дюбели он не стал. К чему такие сложности, если можно и по старинке обойтись? Главное он с этого получил, остальное приложится, когда вновь встретится с Рыченковым и Носовым.

А под это дело вспомнил еще и про анкеры. Воспользовавшись услугами слесаря и токаря, заработал еще опыта, а главное – дополнительное очко. Да плюс взял пятую ступень, а упершись в потолок, еще одно очко выменял на свободный опыт. Сейчас осталось чуть да маленько, чтобы обзавестись очередным и вновь улучшить свою Разумность.