Существует такой, набивший оскомину штамп про советское искусство и в частности про советскую литературу. Что существовало такое советское искусство, в котором все, что касается Великой Отечественной войны, было приглажено, все неприятные и неудобные моменты для советской власти скрыты, но при этом все рисовалось либо в черном, либо в белом цвете. И не было полутонов.
Ерунда полная. Книга К. Воробьева ярчайший пример честного откровенного рассказа о войне. Самый тяжелый период Великой Отечественной: осень 1941 года. Фашисты под Москвой. Красная Армия отступает. Кажется еще немного и столицу отдадим врагу. Рота кремлевских курсантов 240 человек в новеньком обмундировании выдвигается на фронт. Эти молодые ребята должны были стать лучшими командирами Красной армии. При поступлении они отобраны партийной приемной комиссией с особой тщательностью на предмет верности коммунистическим идеалам, даже роста были все одного 183 см. Курсанты брошены на оборону Москвы, любой ценой надо остановить фашиста.
Впереди у них тяжелейшие бои, разочарования и гибель многих. Автор правдиво показывает, как неудачные первые бои закаляют выживших, делают из них настоящих бойцов.
Похожий сюжет у Н. Михалкова в фильме «Утомленные солнцем. Предстояние». Режиссер показывает, как бестолково гибнут не обстрелянные, мало что умеющие курсанты. Насколько помнится фильм, в нем все беспросветно.
Однако это не вся правда или не правда. Исторический факт, что полк кремлевских курсантов (Московское высшее военное командное училище имени Верховного Совета РСФСР), заняв оборону на Волоколамском направлении у р. Ламы, сумел наладить хорошие оборонительные линии по всем правилам военной науки и практики, приобретенной Красной Армией в боях. После Ламы наши военачальники стали говорить, что мы научились обороняться. За два месяца своего существования полк проявил чудеса стойкости и храбрости.
Правда только в том, что многие погибли…
В селе Ярополец, где находилась первая линия обороны курсантского полка, установлен памятник. Там похоронено 815 человек, из них безымянными по сей день остаются 574:
Господи, какое счастье, что у нас были (есть) такие предки!