убъективно видящий Вселенную не может войти в Общину, так как ему в ней нечего делать, нечем дышать. Для такого человека Община подобна воздуху высокой горы, где он сейчас же заболеет горной болезнью
Отдавая другому самую драгоценную и неоспоримую для тебя истину, ты не достигнешь никаких положительных результатов, если друг твой не готов к её восприятию. А профанировать свою святыню ты всегда рискуешь. И не потому, что человек, которому ты её открыл, злобен или бесчестен. Но только потому, что он ещё не готов. Об этом говорится: «Не мечите бисера…
В нашей науке не могут работать люди, пренебрегающие всеми другими свойствами в себе, кроме интеллекта. В человеке есть ещё душа и дух. Тот, кто, подобно вам, не интересовался развитием в себе духовных сил, не может быть тружеником восточной науки. И не потому, что он недостоин этой чести, как саркастически думаете сейчас вы, мой друг. Но только потому, что в нашей науке всё начинается и кончается духовными основами.
Учёный, ничего не зная умом о жизни в двух мирах, на самом деле жил в них. Он до конца был предан своей науке. Не задумываясь о благе людей, он осуществлял весь свой труд для них, мечтая о том, чтобы ни один человек во Вселенной не знал ни страха, ни нужды. Он внешне закрепощён своими предрассудками насчёт долга и любви к науке, но дух его чист и свободен. Он всегда мечтал, чтобы все люди могли учиться тому, чему каждый хотел бы, и чтобы бедность этому не мешала.
И тот, кто любит, не видит подвига в своём ограничении в пище в пользу своего ближнего. Он любит и радуется, поддерживая временную физическую форму брата, как и радуется, служа его Вечному.
То, что так заставляет вас страдать при вашей любви к людям – ваш дар приводить людей в полосу страданий в то время, как вам хотелось бы нести каждому только радость – не должен вас мучить. Перестаньте думать о себе, забудьте, что вы входите вестником временного горя. Горе в виде отсутствия бытового благополучия – это иллюзия. Вам следует помнить только о том, что вы – сотрудник живого неба и вводите людей в очищающую струю скорбей.
2. Мужество ученика. Если его мужество не слито с мужеством Учителя до конца, оно будет и не мужеством, и не милосердием, а слезливостью и сентиментальностью.
Нет ни рая, ни ада. Есть всё та же Жизнь, продолжающаяся в облегчённой форме, так же точно, как нет революционных переворотов на пути ученичества. Все перевороты, все взлёты и падения – это преддверие ученичества.