1. Как соотносятся общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ с правовой системой Российской Федерации?
2. Каково значение международных договоров для формирования норм международного частного права?
3. Как проявляется принцип верховенства закона в области международного частного права?
4. Каковы возможные способы кодификации законодательства о международном частном праве? В каких странах были приняты законы о международном частном праве?
5. В чем выражаются главные особенности кодификации международного частного права в разд. VI ГК РФ?
6. Как формируются обычаи, являющиеся источниками норм международного частного права?
7. Чем отличаются обычаи от обыкновений?
1. Асосков А.В. Реформа раздела VI «Международное частное право» Гражданского кодекса РФ // Хозяйство и право. 2014. № 2.
2. Бахин С.В. Субправо (международные своды унифицированного контрактного права). СПб.: Юридический центр Пресс, 2002.
3. Вилкова Н.Г. Договорное право в международном обороте. М., 2004.
4. Вилкова Н.Г. Правила толкования международных торговых терминов ИНКОТЕРМС 2000: Правовое регулирование и практика применения. М., 2008.
5. Гетьман-Павлова И.В., Ерпылева Н.Ю. Российское законодательство по международному частному праву: проблемы совершенствования // Международное публичное и частное право. 2009. № 1.
6. Ерпылева Н.Ю. Источники международного коммерческого права // Внешнеторговое право. 2011. № 1.
7. Действующее международное право: в 3 т. /сост. Ю.М. Колосов и Э.С. Кривчикова. М., 1997.
8. Зыкин И.С. Обычаи и обыкновения в международной торговле. М., 1983.
9. Зыкин И.С. Развитие международного частного права в свете принятия части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации // Государство и право. 2002. № 12.
10. Канашевский В.А. Международные (межгосударственные) обычаи как регуляторы частноправовых отношений // Государство и право. 2008. № 7.
11. Комментарий к Федеральному закону «О международных договорах Российской Федерации» / отв. ред. В.П. Звеков, Б.И. Осминин. М., 1996.
12. Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации / под ред. А.Л. Маковского, Е.А. Суханова. М., 2002.
13. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации части третьей (постатейный). 4-е изд., испр. и доп. / отв. ред. Н.И. Марышева, К.Б. Ярошенко. М.: Контракт, 2014.
14. Лукашук И.И. Глобализация, государство, право, XXI век. М., 2000.
15. Марышева Н.И., Звеков В.П. Новая кодификация норм международного частного права // Хозяйство и право. 2002. № 4, 5, 6.
16. Международное частное право: сборник документов. М., 1997.
17. Международное частное право: Иностранное законодательство / предисл. А.Л. Маковского; сост. и научн. ред. А.Н. Жильцов, А.И. Муранов. М., 2000.
18. Международные правила для использования торговых терминов Инкотермс-2010. Публикация ICC № 715 / пер. с англ. Н.Г. Вилковой. М.: Инфотропик Медиа, 2010.
19. Проблемы унификации международного частного права: монография / отв. ред. А.Л. Маковский, И.О. Хлестова. М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации; ИД «Юриспруденция», 2012.
20. Рамберг Ян. Комментарий ICC к Инкотермс 2010: понимание и практическое применение. Публикация ICC № 720 = ICC Guide to Incoterms 2010 by Jan Ramberg. ICC Publication No. 720 E. Ян Рамберг / пер. с англ. Н.Г. Вилковой. М.: Инфотропик Медиа, 2011.
21. Рафалюк Е.Е. Унификация международного частного права в странах Латинской Америки: история и современность // Журнал российского права. 2010. № 5. С. 88–98.
22. Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА 2010 / пер. с англ. А.С. Комарова. М.: Статут, 2013.
23. Усенко Е.Т. Соотношение и взаимодействие международного и национального права и Российская Конституция // Московский журнал международного права. 1993. № 2.
24. Энтин Л.М. Право и институты Европейского союза. Современный этап эволюции. М.: Норма, 2016.
1. В отличие от материально-правовых норм, определяющих содержание прав и обязанностей субъектов международного частного права и, следовательно, непосредственно регулирующих их поведение, коллизионная норма указывает, право какого государства применимо к данному отношению. Главное отличие коллизионной нормы от других юридических предписаний – преодоление коллизионной проблемы путем определения применимого права, т. е. права, подлежащего применению в силу указания коллизионной нормы.
Источниками коллизионных норм являются федеральные законы (а не федеральные подзаконные акты и тем более не законы или иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации) и международные договоры РФ, решения о согласии на обязательность которых для Российской Федерации приняты в форме федерального закона. Менее значимая роль обычая как источника коллизионных норм объясняется тем, что на практике обращение к нему ограничивается зачастую областью материально-правовых начал.
Назначение коллизионной нормы обусловливает отличия ее структуры от структуры других нормативных правовых предписаний[98]. Коллизионная норма состоит из двух элементов:
– объема (обозначение круга отношений гражданско-правового характера, к которым эта норма применяется);
– привязки (основание, критерий определения применимого права)[99].
Коллизионные нормы могут быть двусторонними и односторонними[100]. Привязка двусторонней коллизионной нормы допускает применение как права страны суда, так и иностранного права, привязка же односторонней коллизионной нормы ограничивается лишь одним «направлением», чаще всего указывая на применение судом «своего» права.
Различают коллизионные нормы с альтернативными[101] и множественными[102], а также кумулятивными привязками[103], диспозитивные и императивные коллизионные нормы[104].
Результатом многолетней отечественной и зарубежной практики являются обобщение наиболее распространенных двусторонних коллизионных привязок, определение их основных видов, формирование типов таких привязок (формул прикрепления). Формулы прикрепления принято обозначать на латинском языке.
Рассмотрим наиболее известные формулы прикрепления.
2.1. Личный закон физического лица (lex personalis). С вступлением в силу части третьей ГК РФ в российское законодательство впервые введено понятие «личный закон физического лица». Разновидностями привязок личного закона физического лица являются закон гражданства (lex patriae, lex nationalis) и закон места жительства (lex domicilii).
В соответствии с личным законом решаются вопросы право- и дееспособности физического лица, его личных прав, включая права на имя, его использование и защиту, некоторые вопросы опеки и попечительства, а также семейных отношений (в первую очередь вопросы условий заключения брака и развода). В случае, когда в качестве личного закона выступает lex patriae, эти вопросы рассматриваются по праву страны, гражданином которой является данное лицо; применение же lex domicilii влечет подчинение указанных вопросов праву страны, где соответствующее лицо постоянно или преимущественно проживает.
Становление принципа гражданства как коллизионного начала связано с революционными преобразованиями в праве, вызванными Великой французской революцией, с принятием Гражданского кодекса Франции 1804 г. «География» этого принципа включает многие европейские страны, ряд стран Латинской Америки, других континентов. Личный закон в форме закона домицилия наиболее широко распространен в странах общего права, где его понимание и применение отличаются существенными особенностями. Нельзя не заметить нарастающего влияния lex domicilii и за пределами этих стран.
Для некоторых стран характерна «смешанная» система привязок личного закона. С введением в действие части третьей ГК РФ возникли основания считать, что такая система утвердилась и в российском коллизионном законодательстве.
Согласно ст. 1195 личным законом физического лица является право страны, гражданство которой это лицо имеет, но если место жительства иностранного гражданина находится в Российской Федерации, его личным законом признается российское право. Если лицо наряду с российским гражданством имеет и иностранное гражданство, его личным законом считается российское право, а при наличии у лица нескольких иностранных гражданств (при отсутствии российского гражданства) под личным законом понимается право страны, в которой это лицо имеет место жительства. Личным законом лица без гражданства является право страны, где это лицо имеет место жительства, а личным законом беженца – право страны, предоставившей убежище.
Правила статьи о личном законе физического лица в Модели ГК для стран СНГ и воспроизводящие их положения гражданских кодексов ряда стран СНГ содержат иное: при наличии у лица двух или более гражданств личным законом считается право страны, с которой лицо наиболее тесно связано.
2.2. Личный закон юридического лица (lex societatis). Он указывает на принадлежность юридического лица к правовой системе определенного государства и соответственно на его государственную принадлежность, «национальность». Lex societatis позволяет решать вопросы, относящиеся к статуту лица (их «незамкнутый» перечень приводится в п. 2 ст. 1202 ГК РФ), его гражданской правосубъектности.
Международной практике известны различные варианты определения «национальности» юридического лица, исходящие из признания решающей роли критериев:
– места учреждения (инкорпорации) лица;
– места нахождения его административного (управляющего) центра;
– места осуществления его деятельности.
Критерий «инкорпорации» характерен для стран англо-американского права, но известен и праву других стран. Критерий места нахождения административного (управляющего) центра получил распространение в странах континентальной Европы. Менее широкой поддержкой (в основном в развивающихся странах) пользуется критерий «центра эксплуатации». В доктрине обращается внимание на то, что личный статут юридического лица иногда как бы отделяется от его действительной государственной принадлежности, и с этим связано распространение теории контроля. Суть теории – в определении принадлежности капиталов юридического лица и на этой основе его статута.
Основы 1991 г. (п. 1 ст. 161) в вопросах определения гражданской правоспособности иностранных юридических лиц отдавали предпочтение праву страны, где учреждено юридическое лицо. Приверженность этой коллизионной привязке сохраняют правила п. 1 ст. 1202 ГК РФ (личным законом юридического лица считается право страны, где учреждено юридическое лицо) и Модели ГК для стран СНГ (ст. 1211 Модели «Закон юридического лица»).
2.3. Закон места нахождения вещи (lex rei sitae). Сфера применения этого коллизионного начала – вопросы права собственности и других вещных прав.
Согласно ст.1205 ГК РФ право собственности и иные вещные права на недвижимое и движимое имущество определяются по праву страны, где это имущество находится.
По закону места нахождения вещи в ГК РФ определяются содержание вещных прав, их осуществление и защита, виды объектов вещных прав, в том числе принадлежность имущества к недвижимым или движимым вещам, оборотоспособность объектов вещных прав, виды вещных прав, возникновение и прекращение вещных прав, в том числе переход права собственности (ст. 12051 ГК). С помощью привязок, близких по значению к lex rei sitae, по существу относящихся к разновидностям этого закона (законы места возникновения и прекращения соответствующих прав, в том числе возникновения и прекращения вещных прав по сделке, заключаемой в отношении находящегося в пути движимого имущества, возникновения вещных прав на имущество в силу приобретательной давности), решаются отдельно вопросы определения права, подлежащего применению к возникновению и прекращению вещных прав (ст. 1206 ГК).
В российском законодательстве специальная норма (ст. 1207 ГК) – изъятие из начала «закон места нахождения вещи» – предусматривается в отношении воздушных и морских судов, судов внутреннего плавания, космических объектов, подлежащих государственной регистрации. К вещным правам на эти суда и объекты применяется право страны, где суда и объекты зарегистрированы.
2.4. Закон, избранный лицом, совершившим сделку (lex voluntatis). Отношение к этой формуле прикрепления, определяющей право, применимое к сделке, и прежде всего права и обязанности сторон, в последние годы характеризуют: расширение пределов автономии воли; придание этому началу большей гибкости; закрепление правила о выборе сторонами договора применимого права в универсальных и региональных международных соглашениях; применение этой формулы как основной, ведущей в «связке» с коллизионными нормами, имеющими субсидиарное значение; ограничение автономии воли посредством «сверхимперативных норм».
О проекте
О подписке