Из опыта восточных техник человеческого взаимодействия и практики магнетизма европейского средневековья, из предвосхищений неизвестного неуёмными искателями тайн Природы и Общества, из арсеналов психотронных направлений прикладной психологии постепенно складывается некая особенная область знаний, именуемая то как синергетика и биоэнергетика, то как невербальная психология или, например, как психология энергоинформационного обмена…
Нет смысла перечислять эти самоназвания различных направлений человеческой мысли, тем более, что все они, от мистически-витиеватых и откровенно шарлатанских до претендующих на статус научных, основываются на одном главном постулате объяснений феноменов, с которыми имеет дело эта постоянно расширяющаяся область знания: в идеальном мире форм и структур, в сфере биоинформационного взаимодействия, как и в мире материальном, существуют некие, энергетически характеризуемые «поля», связываемые с живыми объектами, в особенности с Человеком, отличающимся выраженной способностью оказывать влияние на любой из этих объектов, включая самого человека.
Тому есть многочисленные, в том числе и экспериментальные свидетельства, от вполне отвечающих основному критерию научного эксперимента, – обязательной их воспроизводимости и подтверждаемости, – до вызывающих недоумение постоянно изменяющейся их масштабностью, граничащей с чудом. Слишком широкий спектр наблюдения эмпирических фактов, или, что то же, весьма неопределенные, с точки зрения естественнонаучной и логико-математической, границы существования энергоинформационных полей обуславливают острую их дискуссионность, имманентную их проблематичность и пока ещё трудно устанавливаемую их достоверность.
В то же время, пожалуй, нет в мире такого развитого государства, в котором, исходя из интересов национальной безопасности, не исследовались бы, в той или иной феноменологии, вопросы синергетики, биологии и психологии Человека, курируемые закрытыми учреждениями оборонной науки и промышленности.
Впрочем, пока ещё нерешенные мировоззренческие, научно-методологические, социально-политические и морально-правовые проблемыэнергоинформационного взаимодействия отнюдь не являются препятствиями для широкого распространения практик, в которых те или иные особенности этого взаимодействия уже принимаются в качестве краеугольных их оснований. Несмотря на отсутствие контактов с теми из писателей, которые представляют научно-популярную литературу и с теми из ученых, что относят себя к официальной науке, популяция творцов и технологов биоэнергетических практик отличается завидным постоянством расширенного воспроизводства, бизнес этих специалистов процветает, их знания и приемы передаются из поколения в поколение, поражая воображение многих людей, а, значит, и многих потенциальных клиентов, своей действенностью, полезностью и уникальностью.
Не имеет смысла останавливаться на сопровождающем развитие этой сферы человеческого самопознания неизбежном шарлатанстве, поскольку оно паразитирует чаще всего именно в сфере творчества и спекулирует на имманентном ему свойстве неопределенности. Отметим только, что способность творить, как родовая характеристика Человека, с неизбежностью предопределяет то, что и биоэнергетика, в ряду многих других новых направлений человеческого познания, оказывается тем предметом, который из поколения в поколение привлекает к себе все большее число людей, самостоятельно вновь открывающих ранее открытые «иные» миры и, независимо от первопроходцев, по-своему их структурирующих.
Пока ещё в значительной мере неопределенное и, в общем закономерное, положение дел в новой области человеческого познания, в сфере творческого исследования биоэнергетики не может оставить равнодушными к нему всех тех, кто считает себя, и не без оснований, специалистом в применении энергоинформационных техник. Профессиональное применение этих техник осложняется непрерывным противостоянием специалистов как по отношению к дилетантам, так и по отношению к ученым, последовательно отстаивающим традиции естественнонаучного мировоззрения, согласно которым, несмотря на признание многих различных видов энергии (механической, так называемой «внутренней», электромагнитной, химической, ядерной и … «других», утверждается: «Возможны два качественно различных способа передачи движения и соответствующей ему энергии от одного макроскопического тела к другому – в форме работы и в форме теплоты Спутем теплообмена)» (12, 58).
Оговорка в отношении особенностей переноса энергии «отдельными микрочастицами», включая «атомы, электроны и т. п.» ничуть не упрощает, но ещё более мистифицирует картину энергетического плюрализма физики, – на фоне того, что легитимными признаются только два вышеуказанных способа передачи движения и энергии, если только не допустить, что истолкование понятий «работа» и «теплота» должно апеллировать не к буквальным, а к переносным смыслам этих исторических терминов.
Такое, «исторически обусловленное», расплывчатое определение фундаментальных понятий энергии и поля в официальной науке (по принципу универсальной незыблемости и несомненной, абсолютной истинности этих определений) является весьма зыбкой почвой для противостояния шарлатанству от науки. ещё в большей мере эта ветхозаветная расплывчатость исходных представлений фундаментальной науки выступает своеобразным табу на творческие поиски формулировок и эмпирических оснований современного энергоинформационного образа мира. И, наконец, вне редукции к некоторым постоянно обновляемым (и поэтому лишь «несомненным», то есть несомненным относительно, а не абсолютно) характеристикам мироздания обессмысливается понятие научного прогресса.
Вне содержания и критериев относительной и, в то же время, фундаментальной истины становится невозможным утверждать, состоялось ли, как таковое, очередное научное открытие, или научный поиск превратился в самоцель, в бесконечное и в бессмысленное конструирование «новых миров».
Расплывчатость иных научных определений не может быть оправдана их претензией на универсальность и вечность, она не может не настораживать всех тех специалистов, которые, в силу развивающихся потребностей практики не могут не творить в подлинном смысле этого слова, то есть не могут не разыскивать Истину, а не вообще нечто «новое» или «полезное».
«Широта и фундаментальность», «новизна» и «полезность» – этими понятиями как раз и спекулируют те, кто склонен всячески «закрывать» истину, а не открывать ее, кто нуждается в монопольном обладании истиной – и это положение дел не может не раздражать и меня, поскольку я по образованию и по опыту – врач, знающий, что Истина стоит жизни Человека, и убежденный, что практик должен быть «материалистом» или, точнее, – реалистом (по крайней мере в решении основных вопросов гносеологии, включая вопрос о принципиальной познаваемости мира).
По роду своих творческих исканий и по роду занятий в настоящее время я являюсь руководителем Школы ДЭИР (Дальнейшего ЭнергоИнформационного Развития), то есть научно-практической школы, которая располагает широким спектром антропосоциальных технологий и в деятельности которой решаются существенные и острые, жизненно значимые для каждого конкретного клиента антропосоциальной помощи, проблемы адекватной самореализации Человека, как субъекта его жизненного пути. Как специалист, я сумел развить свои профессиональные возможности отчасти вполне самостоятельно, начиная ещё со студенческой скамьи, но, при этом, в значительной степени, я считаю себя обязанным своему Учителю, – Дмитрию Сергеевичу Верищагину (3).
Кроме того, в связи со стремительным процессом диверсификации практики ДЭИР и необходимостью расширения научных контактов для меня был весьма интересным и содержательными обмен мнениями со многими известными учеными в России и за её рубежами. В частности, я считаю необходимым отметить неизменную продуктивность и конструктивность научных дискуссий с профессором, заведующим кафедрой социальной антропологии Московского государственного социального университета О. П. Елисеевым, (5,6), продолжающим разработку проблемы активного человеческого взаимодействия, – в том её понимании, которое предложили в своё время Л. С. Выготский, Б. Г. Ананьев и С. Л. Рубинштейн (1, 4, 21).
Я твёрдо знаю, что все мои навыки в области развития антропо-социальных технологий, зачастую именуемых «биоэнергетическими», действительно «работают», но, однако, несколько в ином, не в буквальном физическом смысле слова «работа». В то же время, я не склонен предаваться умозрительным сомнениям в доводах ортодоксальной, то есть вполне сложившейся, фундаментальной науки, эти доводы мне представляются до известной степени корректными, пока, в дополнение к ним, не удастся сформулировать более адекватные истине представления об энергоинформационном взаимодействии.
Если верно и то, и другое мое знание, то положение дел в так называемой «биоэнергетике» таково, что оно может быть интерпретировано как намного более интересное и перспективное, чем если бы оно было однозначно определенным!
По моему глубокому убеждению, и поле, и энергия, и энергоинформационное взаимодействие – всё это понятия, безусловно представляющие реальность. Но реальность идеальную, то есть реальность иного качества, – если так можно выразиться – качества субъект- объективированного, – и, при этом, разумеется, – нематериального.
Понятие энергии представляется в этой связи феноменом, реально воплощающим для человека идею единства Вселенной, неотделимой частью которой является он сам. Это энергетически интерпретируемое единство или общность всех явлений природы лишь относительно дифференцировано в связи с различными формами движения материи, то есть формами движения объективной реальности. Поэтому некорректно считать, что энергия – это понятие, применение которого адекватно лишь в сфере той реальности, что материальна в сугубо вещественном смысле. Сфера идеального, пожалуй, даже ещё более сензитивна применению понятия энергии как именно понятия, как понимания человеком того, что энергия есть мера реальности косных «усилий» природы и напряжения человеческих физических и умственных сил, различным образом складывающихся в трансформации или в закреплении тех или иных состояний вещества, тех или иных отношений объектов и (или) субъектов.
Структуры веществ, способы, которыми они существуют, структуры и способы изменений существа человеческого взаимодействия, способы самого человеческого существования и, наконец, – мировые культуры как способы бытия всего человечества, – все это выражается в определенных количествах затраченной или накопленной энергии, восходя к мерности энтропии и нэгэнтропии.
В свою очередь, как напоминает О. П. Елисеев, «Единица энтропии – это единица двоичная, или 1 «бит» информации… и.«если энтропия в её простейшем математическом представлении оказывается функцией логарифмической, а… нэгэнтропия также не может быть иной, то за связью основных характеристик восприятия информации человеком обнаруживается принципиальное его отличие от всего окружающего мира…». Это отличие состоит в нэгэнтропийном характере социально-культурного творчества человека прежде всего в энергоинформационном смысле, в смысле утверждения им идеальной реальности, преобразование которой позволяет человеку целенаправленным образом изменять собственное положение в Космосе, изменять мир и собственную природу. (5,492)
О проекте
О подписке
Другие проекты