Все-таки удивительно происходят встречи книги и читателя. Случается так, что пару часов назад ты и представления не имел о существовании какого-либо автора, а сейчас сидишь в кресле с его книгой, погружаясь в доселе неизведанный тебе новый мир. Именно по такому сценарию произошла моя встреча с Кирой Сапгир.
Мир Киры Сапгир оказался для меня невообразимо далек. Эти «дворовые» истории невозможно читать, укутавшись в плед и попивая чаек. Мир Киры Сапгир не имеет ничего общего с комфортом и уютом. Это мир в движении, тумане, полузабытьи, пьяном и наркотическом угаре. Диссидентство и воспоминания о былом надо понять, прочувствовать или хотя бы сделать вид, что ты очень стараешься вникнуть в суть повествования. Я не нашла ни одной причины, почему мне стоило бы понять этот особый мир рассказчика.
Перелистывая страницы жизни автора и ее окружения, я невольно сравнивала ее с теми, кто также уехал за рубеж, кто также писал и пытался остаться на плаву…Так же писал, но и совсем не так. «Это тебе не Довлатов», - подумала я. «Это тебе не…», - продолжила было я, и осеклась. Не стоит и сравнивать, Кира – это Кира. Я не сомневаюсь, что у нее есть свой читатель, которому близки и понятны ночные метания, беседы обо всем и ни о чем, и дурманящий туман.
В конце своей книги автор, отвлекаясь от бесконечного обсуждения всего и вся с бокалом зелья, в попытке разнообразить свой сборник рассказывает о газете «Назад» - глотке воздуха для таких как Кира Александровна русских парижан. «Вот, наконец-то», - обрадовалась я интересному рассказу, но ему было отведено очень мало – всего 11 страниц.
Интервью Сапгир (вместо эпилога) развеяло мою грусть и объяснило причины нашей непохожести. «Не могу сказать, что я очень счастливая, - но веселая. Потому что для меня, как мудреца Евгения Кропивницкого, «жизнь – бред, мир – балаган»! Вот всеобъясняющая позиция автора. Постоянный бег в круговерти мира-балагана. Это отдельная вселенная.
Я живу в параллельной реальности. Однако инопланетяне мне интересны :)