Пролог

Виктор, сын правителя драконовой империи Гортен, сочетался браком. Из‑за знаменательного события уже несколько дней в столице царила суета и суматоха: все подданные, от сановников высшего ранга до самой мелкой прислуги, были задействованы в торжестве.

Прибыло много гостей из видных, знатных семей империи. Радостное возбуждение охватило дворец, перешептывания и сплетни летели из разных уголков, челяди было любопытно хотя бы одним глазком взглянуть на роскошных драконов, правителей ар‑донов, прилетевших на свадьбу вместе с супругами.

Праздник отшумел, дамы увели невесту готовиться к первой брачной ночи, а мужчины отправились в сад играть в кости, пить горячительные напитки и общаться между собой.

Император вернулся в свои покои, чтобы переодеться. Он стоял, раскинув руки, и позволял дворецкому снимать с него праздничный наряд. Тяжелая церемониальная одежда, украшенная золотым шитьем, давила на плечи, и когда верный Глаас снял перевязь для меча, правитель наконец выпрямился. Он устал, перенервничал, захотел покоя и тишины, но, увы, для правителя это непростительная роскошь.

– Потерпите Ваше Императорское Величество, – засуетился дворецкий, – я расстегну пряжку, и станет легче.

Император лишь вздохнул, вспомнив грустные взгляды, которые бросал сын на свою невесту во время свадьбы. Династические браки, совершавшиеся во имя мира в империи, не всегда бывали удачными. Вот и Виктор недоволен был выбором астрологов и жрецов, отчего весь вечер не выпускал из рук кубок с элем.

И как быть ему, императору, если такой брак – вынужденная мера?

В древние времена люди охотились на драконов, желая уничтожить всех до последнего. Истинность драконов мешала человеческому племени осуществить задуманное: она давала особую защитную магию, помогая паре выживать даже в самых трудных условиях. Маги людей нашли гениального артефактора, который создал сферу и заключил в нее магию истинности.

Вместо того чтобы ослабнуть и сдаться, драконы стали лишь злее и жестче. Предводителю Маркусу удалось объединить первые три ар‑дона, подчинив себе людей. Он создал империю Гортен. А спустя еще сотню лет весь континент стал принадлежать ей. Но, чтобы сохранить мир и покой, знатные дома стали заключать политические браки, давая в жены правителям ар‑донов человеческую женщину.

Вот с тех пор драконы потеряли возможность найти истинную. Император Утер помнил, как мучился сам, привыкая к нелюбимой жене, а сегодня весь день наблюдал и за огорченным сыном. Он прекрасно понимал принца, но сложившийся порядок вещей изменить не мог.

Неужели все драконы несчастны?

Этот вопрос мучил императора, когда он в сопровождении Глааса шел к саду. Осень еще только тронула золотом листья деревьев, теплый ветер остужал разгоряченное напитками лицо.

– Глаас, как идут поиски? – шепотом спросил он дворецкого и покосился на свиту: не слышал ли кто его слова?

– В императорской сокровищнице ничего нет. Сейчас библиотекари и историки осматривают древние манускрипты в подвалах дворца.

– Есть ли надежда?

– Трудно сказать, слишком много времени прошло, но мы не падаем духом.

Утер сел в кресло в беседке и обвел взглядом донов. Молодые, среднего возраста и преклонного, они ждали его слова.

– Друзья, – правитель улыбнулся, наследный принц закатил глаза и опять приложился к кубку, чем заслужил осуждающий взгляд отца. – Великие доны, я предлагаю отвлечься от ратных дел и возлияний и немного поиграть!

Драконы оживились, в глазах появился блеск, со всех сторон понеслись возбужденные голоса:

– Согласны.

– С удовольствием.

– Отлично!

Император достал небольшой артефакт в виде шарика со стрелкой, слуги очистили скатерть, расшитую золотой нитью.

– Каждый, на кого укажет стрела, должен озвучить свое самое сокровенное желание. Но учтите! Артефакт настроен так, что, если вы солжете, он загорится красным.

Великие доны озадаченно переглянулись и задумались. Высказывать перед правителем свою мечту немного неловко и порой чревато последствиями, но и солгать нельзя.

Его Величество активировал артефакт, шар закрутился и мстительно указал на императора.

Все с интересом уставились на него.

– Вот так, значит? – добродушно рассмеялся он. – Хорошо! Я уже который год мечтаю о дочери.

Артефакт позеленел, значит, правитель говорил правду. Император вновь активировал шар, и он указала на принца, но тот рассердился, схватил кувшин с элем и вышел из беседки.

В третий раз мигающая стрелка шара остановилась напротив молодого артефактора. Ромул на миг задумался, а потом решительно произнес:

– Я хотел бы найти свою истинную.

В беседке наступила такая тишина, что слышны были удары часового гонга на городской башне. Император вдруг заметил, что дворецкий подает ему издалека сигналы. Тогда Его Величество встал: он уже получил ответ на свой вопрос.

Доны тоже вскочили, недоуменно переглядываясь. Они явно не понимали, с какой целью правитель устроил эту игру. Но тот уже торопился к Глаасу, размахивавшему руками, как водяная мельница.

И этой же ночью во дворце раздался взрыв…

Глава 1

Осенний ветер задувал так сильно, что приходилось все время держать полы пальто руками и прятать подбородок в воротник.

Он гнал меня домой по скользкому тротуару, припорошенному первым снежком. Я семенила короткими шажками и мечтала оказаться в общежитии, забраться с ногами на кровать и согреться, прихлебывая горячий час с мятой.

Сегодня задержалась на работе. Первая практика в лаборатории биофармзавода оказалась сложной и энергозатратной. Эксперименты не получались, мышки, которым студенты под руководством профессора скармливали новый препарат от рака, не желали выздоравливать. Это все угнетало, и я невольно задумалась: а ту ли профессию выбрала?

Через мост уже торопилась, сбиваемая резкими порывами ветра. Слабый крик услышала не сразу. Он донесся будто издалека, смешался с воем урагана и гудками несущихся машин.

Я остановилась, напряглась – ничего, кроме воплей сошедшей с ума осенней непогоды.

Выдохнула: показалось.

Только сделала шаг, как донеслось:

– Спасите!

Я опять замерла. Черт, откуда идет звук? И вообще, невозможно было понять, мужской голос, женский, или механический: в нем слышались какие‑то скрипучие металлические нотки. Подбежала к перилам моста, глянула вниз и отпрянула: черная вода неслась бурлящим потоком, навевая ужас.

– Кто здесь? – крикнула, переждав очередной порыв ветра. – Где вы?

– Помогите! Тону!

Кажется, мужчина. Молодой. Голос звенел на высокой ноте.

Я до рези в глазах вглядывалась в черноту, но ничего не видела. Вдруг недалеко от берега заметила какое‑то шевеление.

– Я сейчас!

Стремглав бросилась с моста на пляж. Как назло, вокруг ни души. Еще бы! В такой вечер хозяин собаку на улицу не выгонит! Только такие, как я, припозднившиеся студентки, шарахались.

Телефон вытащила на ходу.

Черт! Черт! Черт!

Куда же позвонить? В скорую? В полицию? В МЧС? Или в пожарку? А как туда звонить? Никогда не попадала в подобную ситуацию, вот и не задумывалась. Я спрятала бесполезный мобильник в карман.

Вот уже у кромки воды: но вблизи вообще ничего разглядеть не удалось – сплошная чернота.

Неужели опоздала?

– Где вы? Откликнитесь?

– Я здесь! – слабый голос. – Больше не могу! Тон‑у‑у‑у…

О боже!

Я заметалась, казалось, жертву засасывала ревевшая и грохотавшая пучина, и понеслась вдоль берега, заглядывая под опору. Наконец увидела чью‑то голову. Она то пропадала в пенном круговороте, то появлялась вновь. Причем находилась совсем рядом, буквально рукой можно достать.

Но это была лишь иллюзия.

– Держитесь, сейчас! – я лихорадочно огляделась в поисках палки, потом уперлась одной рукой в опору моста, другой ухватилась за ветку ракиты, с трудом наклонила ее к воде и крикнула: – Попробуйте достать!

Неизвестный молчал, но голова (если, конечно, это была она), оставалась на месте, будто тонувший за что‑то держался. Я вытянулась в струнку, совсем не хотелось заходить глубже. Мороз бежал по коже, когда представляла, насколько холодная вода в реке.

И тут я почувствовала, как что‑то дернуло ветку. Обрадовавшись, встала на цыпочки и…

Резкий рывок бросил меня в реку. Погрузилась сразу с головой. Мощный поток подхватил и понес. Не успев от неожиданности глотнуть воздуха, я в панике забила руками и ногами. Вода заполнила нос, рот, звуки исчезли, тяжелое пальто потянуло вниз. Наконец мне удалось кое‑как вынырнуть, но тут же снова получила чем‑то по затылку и… все, сознание отключилось.

* * *

– Эм, ты долго еще спать собираешься? – спросил меня ехидно мужской баритон.

Эм? Какого лешего? Кто такая эта Эм? Меня зовут Марина.

– Отстань! – пробурчала спросонья.

Я отмахнулась, но кто‑то дернул мое плечо и настолько сильно, что судорогой свело мышцу.

– Лици, разбуди ее! – донесся издалека грубый приказ, и тут же меня снова затрясли, как грушу.

Это уже ни в какие ворота не лезет!

– Пусти, Настя! Иди к дьяволу! – ругалась я, не открывая глаз. – Мне сегодня в лабораторию не надо.

Вечно соседка по комнате покоя не дает. Нет, мы хорошо дружим, вместе занимаемся, ходим на лекции, готовимся к семинарам, но такое поведение – перебор.

Выдернула руку и повернулась на живот.

– Лици, давай!

Снова резкий приказ, и я тут же захлебнулась от потока холодной воды, хлынувшего на голову.

– Спятил, козел?

Мгновенно вскочила, замахала руками, отбрасывая мокрые волосы с лица, так меня еще никогда не будили, и наконец раскрыла глаза.

Лучше бы этого не делала.

Я стояла у кровати, напротив – две девушки в длинных платьях. Они нагнули головы в поклоне. На вытянутых руках у одной лежала одежда, а вторая держала кувшин.

Кувшин, е‑мое! Такой старинный, с загнутым носиком. И с его края капала вода.

Что за порядки в этом доме, и как я сюда попала? Это сон?

Точно сон! Но…

То, что увидела, ошеломило настолько, что я тут же захлопнула веки и начала считать: «Раз, два, три…»

– Как знаешь, дорогая, оставайся в постели, – заявил раскатистый баритон за моей спиной. – Не хочешь на праздник Его Величества, отправишься первым рейсом домой.

– На чей праздник?

Я медленно повернулась. Видимо, от шока вообще мозги отключились, раз еще вопросы могла задавать.

В кресле сидел, небрежно расставив ноги, неизвестный субъект. Именно субъект, потому что с современным мужиком его нельзя было сравнивать.

На нем красовалась белоснежная рубашка с такими широкими рукавами, что в них могли завернуться две меня, узкие штаны обтягивали мускулистые ноги, обутые в высокие блестящие сапоги. Этакий лощеный типчик, но не в моем вкусе.

Он встал, с наслаждением потянулся и походкой льва на охоте направился ко мне.

Я оторопела и лишь захлопала ресницами, ничего не понимая. Кто эти люди и что им от меня надо? И вообще, где я?

Память медленно возвращалась.

Точно! Я спасала из воды тонущего человека, а теперь торчу здесь, мокрая, как мышь, а на мне… растерянно трогаю наряд – шелковая ночная рубашка, которая еще и прилипла к телу.

Рубашка? Откуда? Обхватываю себя за плечи, пряча грудь: этот типчик смотрит с прищуром, будто хочет загрызть меня, еще и дорогой называет.

Приехали!

Мужчина оказался очень высоким. Мне пришлось задрать голову, чтобы рассмотреть его лицо. И новый шок: более красивого человека я еще не встречала в реальной жизни. Он словно сошел с картины художника анимэ, вот только ничего кукольного или кавайного в его внешности не было.

Резкие черты лица, высокие скулы, чуть раскосые, зеленые, с изумрудным отливом, глаза, напоминающие оливки, и ямочка на подбородке – все вызывало дрожь в невинном девичьем теле. Образ дополняли длинные русые волосы, широкие плечи, узкая талия.

Незнакомец подошел ближе. Теперь я отчетливо разглядела, что его торс опоясывает перевязь, а сбоку в ножнах торчит рукоятка кинжала, украшенная сверкающим красным камнем. Он горел и переливался, как огромная капля крови.

Мороз побежал по коже. Напряглась: опасный тип. Хотя… откуда в современном мире кинжалы? Или я спасла горячего горца? Нет, на такого не похож, волосы светлые.

Мозг работал в усиленном режиме, мысли сменялись со скоростью звука, но идей, как я здесь оказалась, не было.

Мужчина наклонился, и от его презрительного взгляда, полного ненависти, я содрогнулась. И чем я ему не угодила?

Опять на миг прикрыла глаза: нужно было прийти в себя и дать отпор этому великолепному засранцу.

– Какая короткая память у моей женушки, – пророкотал мужчина.

Яд чуть ли не капал с его языка, но меня не задевал. В голове стучало: «Женушка? Кто женушка? Я? И когда успела выйти замуж? Нет, я, конечно, не против, но сначала нужно окончить универ».

Встряхнулась, разбрасывая во все стороны капли.

– Донна Эмилия, вы замерзните!

Донна? Я? Ек, макарек! Никогда ни госпожой, ни тем более донной не была. Чаще Маринкой звали.

Ко мне бросилась девушка с одеждой. Она осторожно положила ее на кресло, накинула мне на плечи плед, обернулась к красавчику – явному женоненавистнику, и пальцы задрожали под его пристальным взглядом.

Я вздернула подбородок и тоже уставилась на него в упор. Лучше играть в гляделки, главное, не смотреть ниже, где между ног угадывалась солидная шишка, и мое любопытство сходило с ума.

– Конечно, короткая, как у рыбки Дори, поэтому ничего не знаю ни о каком празднике.

– Рыбка? Что за рыбка?

В оливках его глаз мелькнула растерянность.

«Есть! – торжествуя про себя, расправила плечи. – Я его задела! Да и интеллект ниже плинтуса, раз рыбку Дори не знает. Ладно, поиграем».

– Рыбка. Такая маленькая. У нее короткая память, всего три секунды.

Девушки, опять застывшие в поклоне, хихикнули.

– Секунды?

Теперь пришла очередь зависнуть незнакомцу.

– Двадцать четыре, – я загнула один палец, – двадцать четыре, – загнула второй, – двадцать четыре, – загнула третий. – Три секунды.

Растерянность на лице мужика сменилась недоумением. Казалось, что он вообще не понимал, о чем я говорю. Еще миг и покрутит пальцем у виска. Хороший актер, черт возьми! Я даже сомневаться начала, вдруг и вправду несу несусветную чушь.

Но типчик лишь дернул плечом и выдавил из себя:

– Прикидываешься дурочкой с потерей памяти, Эми? Ну‑ну! – он повернулся к девчонкам. – Донна Эмилия до отъезда остается в покоях!

Злой, как черт, красавчик выскочил из спальни, хлопнув дверью о косяк. И сразу мозаика на окнах ответила жалобным треньканьем. Девушки подпрыгнули и испуганно переглянулись, я тоже сорвалась с места. Вылетела за дверь, охнула, увидев перед собой огромный коридор и людей вдалеке, застыла на пороге, но выкрикнула в удаляющуюся спину:

– А это мы еще посмотрим! – не таких моральных уродов обламывала. – Не нашелся тот мужик, который мне приказывать будет!

– Что‑о‑о?

Типчик резко развернулся и бросился ко мне. Его красивое лицо было перекошено от ярости.

Упс! Кажется, перегнула палку!

Я в панике заметалась и, не придумав ничего получше, нырнула обратно в спальню. Лихорадочно нащупала задвижку и закрылась как раз вовремя: резкий стук в дверь отразился дрожью во всем теле.

– Посмей только нарушить мой приказ! – раздался свистящий шепот.

– И что ты мне сделаешь? – не сдавалась я, хотя пыл немного поутих.